— Это если бы меня поймали.
***
Мы все не проронили ни слова по дороге от парковки до своего общежития.
— Как думаете, что ему светит? Тюрьма? — спросил Уилл.
— Надеюсь, что да, — сказала Шарлотта. — Он это заслужил.
Наши глаза встретились в темноте, и я понял, что она имела в виду.
— Он совсем не был похож на преступника. Козел, конечно, но такое?
— Это было просто делом времени, — сказал я. Шарлотта прижалась ко мне ближе. — Зак любит получать все, что хочет, а если не получает, то берет это силой.
Мы с Шарлоттой пошли в ее комнату, чтобы навести там порядок. Уилл предложил помощь, но Шарлотта отправила его вниз с Саймоном. Одри также пошла домой, взяв с нас обещание сообщить, если будут новости.
— Может, ты хочешь, чтобы я тоже ушел? — спросил я.
Она прислонилась к своему столу.
— Если ты уйдешь, я расклеюсь окончательно. Ты единственный, кто не дает мне сойти с ума прямо сейчас.
— Ты тоже, — я встал за ее спиной.
Она прижалась ко мне, и я крепко ее обнял. Ее всю трясло.
— Я знаю, что сама злюсь на тех, кто любит во всем винить себя, но не могу перестать думать, что если бы я смогла переубедить ее насчет него, то ничего бы не случилось. Знаю, что это глупо, ведь я не могу контролировать действия других людей, и даже если бы я это сделала, она бы поссорилась со мной, и, скорее всего, все закончилось тем же, что и сейчас. Но я ничего не могу с собой поделать.
— Я знаю, Эл, знаю,— я баюкал ее в объятиях, как ребенка. Мы еще постояли так, покачиваясь, пока она не высвободилась.
— Нам пора заняться уборкой.
В комнате царил хаос после того, как здесь топталось такое большое количество людей. Мы молча расставили все по местам.
— Не могу, когда здесь так тихо, — сказала она, включая музыку. “Def Leppard”. В какой-то степени они пришлись к месту.
Закончив работу, мы легли на кровать Шарлотты.
— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы рассказать ему правду? Заку? — спросила она.
— Миллион раз. Но я не видел в этом смысла. Скорее всего, он бы все равно мне не поверил. Дело в том, что Зак неспособен нести ответственность за свои действия. За него это всегда делал я.
У Шарлотты зазвонил телефон, она быстро поговорила с Гленом, потом позвонила кому-то, чтобы сообщить, что родители Кэти забирают ее домой, а Зака собираются арестовать завтра.
Она обессилено швырнула телефон на пол и повернулась ко мне.
— Хочешь покататься завтра на машине? Мне нужно на работу, но я отпрошусь.
— Я поеду, куда ты захочешь, и буду делать все, что ты скажешь. Ты — мой дом. Моя семья.
— Я люблю тебя, — сказала она, скрепляя свои слова поцелуем.
Мы провалились в сон прямо в одежде; ее голова покоилась у меня на груди в области сердца.
Глава 39
Лотти
На следующий день мы с Заном проснулись поздно, и когда я взяла свой телефон, то обнаружила там миллион сообщений. Зан тоже получил несколько штук.
— Зак звонил, — он передал мне свой телефон и включил голосовое сообщение, которое оставил Зак. В нем было полно желчи и проклятий, но еще я поняла одну вещь, которая затмила все остальное.
Он был напуган. Напуган до чертиков.
— Я знаю, что не должна, но испытываю какое-то болезненное удовольствие оттого, что твой брат испугался до потери памяти, — сказала я.
Зан прижался подбородком к моему животу.
— Он прислал это вчера вечером. Наверное, мне стоит позвонить и узнать, не арестовали ли его уже.
Я стала перебирать его волосы.
— Почему бы тебе не позвонить родителям?
— Они скоро сами все узнают. Мне нет больше до этого дела. Я же говорил тебе вчера. Теперь ты моя семья.
У меня была семья, но сейчас, когда в нее вошел Зан, она стала полной. Мне только хотелось, чтобы другому члену этой моей семьи, Кэти, не пришлось пережить ад.
Мы решили собраться у Страйкера, чтобы все обсудить. Никто не знал, что делать дальше, поэтому остановились на этом, ведь хоть чем-то же надо было заняться.
Уилл сбегал в магазин и принес смесь для панкейков, поэтому мы приготовили панкейки. Все выглядели, как с похмелья, хотя накануне никто не пил.
— Тебе что-то известно? — спросил Страйкер, нагрузив себе огромную тарелку панкейков.
— Пока нет. Но я уверен, что мама позвонит, как только узнает об этом.
Страйкер и Триш стали спорить по поводу панкейков, пока Зан, Саймон и я резали фрукты, а Уилл и Одри о чем-то тихо разговаривали. Кто бы мог подумать, что им нужна эмоциональная встряска, чтобы сделать последний шаг и быть вместе. Я толкнула Зана плечом и кивнула на Уилла с Одри.
— Давно пора, — прошептал он.
Зазвонил мой телефон, и я полезла за ним в карман. Это была Кэти.
— Привет, как ты себя чувствуешь?
— Привет. Я... все хорошо, — ее голос был очень слабым.
— Ты дома?
— Да. Родители не спускают с меня глаз, и я не знаю, сколько еще смогу продержаться. Я просто хочу вернуться в общежитие, но они пока мне не разрешают.
— В понедельник приедешь?
— Надеюсь.
Она замолчала, сделав глубокий вдох.
— Мне так жаль. Ты была права насчет Зака. Он оказался не таким, как я думала, а когда я это поняла, было уже слишком поздно. Он сказал, что просто хочет поговорить, поэтому я села к нему в машину, он приехал на ту парковку и начал бить меня. Я пыталась убежать, но была пристегнута ремнем к сиденью, да и он оказался слишком сильным... — ее голос сорвался, и она часто задышала, чтобы восстановить самообладание.
— Ты не виновата, Кэти.
— Я знаю, знаю. Просто все произошло так быстро, что я забыла все приемы самообороны, которые знала. Потом я отключилась и помню только то, что пришла в себя на парковке и увидела Уилла, который кричал мое имя. Можешь поблагодарить его за меня? — она высморкалась.
— Конечно. Я могу еще чем-нибудь помочь?
— Эм, скажи Страйкеру, что он был прав. Я сказала ему, что собираюсь встретиться с Заком, а он стал умолять, чтобы я этого не делала. Мы так глупо поссорились из-за этого. Я бы так хотела с ним поговорить.
— Он сейчас рядом.
Парни дружно подняли головы.
— Можешь дать ему трубку? — попросила она.
— Подожди, — я передала телефон Страйкеру. — Она хочет с тобой поговорить.
Он взял телефон и уединился в своей спальне, пока я пересказывала всем то, что сообщила мне Кэти.
Когда мы принялись за панкейки, Страйкер еще разговаривал.
У Зана зазвонил телефон, и все подпрыгнули от неожиданности.
— Это мама, — пояснил он и вышел из комнаты. Я хотела пойти с ним, но он должен был сделать это сам.
Вернулся Страйкер и отдал мне телефон.
— Ну, и-и? — спросила Триш, передавая ему тарелку с панкейками.
Я дала ему вилку, и парень принялся за еду.
— Это не твое дело, Триш.
— Как скажешь, — невозмутимо ответила Триш. — Все знают, что ты переживаешь за нее больше, чем можешь признать. Но сейчас не время для этого. Зан разговаривает со своей мамой.
Мы ели на кухне стоя. Зан отсутствовал уже довольно долго.
— Может, посмотреть, как он? — спросил Уилл.
— Нет, все нормально. Просто дайте ему время, — сказала я.
Мы подождали еще немного.
— Может, сама посмотришь? — спросила Триш. — Эта неопределенность меня убивает.
— Ну ладно, ладно, — я бросила тарелку в раковину и пошла к дверям.
Я обнаружила Зана на лестнице в коридоре, который вел к входной двери. Он уже не говорил по телефону.
— Эй, мы вроде как волнуемся, — я присела на ступеньку рядом с ним. Он почти не двигался, только щелкал серебряной зажигалкой, которую держал в руке. — Эй, — я опустила руку ему на плечо, и он будто вышел из транса.
— Прости. Я задумался, — сказал он. Я положила голову ему на плечо, а он обнял меня и поцеловал в щеку. — Его арестовали. Мама сходит с ума от беспокойства, а Стив уже собрал всех адвокатов, которых мог купить на свои деньги. А я просто стараюсь держать себя в руках.
— У тебя очень хорошо получается.
— Вранье.
Я чувствовала, как он дрожит.
— Но я все равно тебя люблю.
— Я тоже тебя люблю, — он повернул голову и поцеловал меня.
— Как ты?
— Спроси меня об этом завтра. Сейчас я и сам не знаю.
Зан
События происходили одновременно быстро и медленно. Мне лишь удалось сконцентрироваться на некоторых самых главных. Все остальное было словно в тумане.
Мама и Стив поехали вносить залог за моего брата. Зака арестовали и выгнали с колледжа. Кэти вернулась в общежитие.
Все это время Шарлотта находилась рядом, помогая мне не сорваться. Она была со мной всегда, когда я в ней нуждался. Когда мне требовалось выйти из общежития, чтобы не сойти с ума в четырех стенах, она тоже меня сопровождала. Мы гуляли и болтали о всяких глупостях вроде любимой рекламы или лучшего рецепта приготовления французских тостов.
Мама хотела, чтобы я тоже приехал, но я отказался. Она кричала, что это останется на моей совести, а я просто молча слушал ее вопли.
