А ты правда бог смерти? — Лин перевел взгляд на Саба.
— Чистая правда, — подтвердил тот. — Я много лет работал Анубисом, у меня даже наплечник с маской сохранился, потом покажу.
— Работал… Анубисом? — кажется, Лин растерялся уже окончательно.
— Ну да, да, именно так, — подтвердил Саб. — Фэб, через концентратор?
— А как еще? — пожал плечами тот. — Иначе сейчас всё равно не получится. Так, погодите-ка, одну минуту.
Он вывел визуалы панелей управления обеих систем, и жестом подозвал Ита со Скрипачом. Ясно, консилиум, ну, в данном случае это быстро.
«Неплохо, — написал Фэб по закрытому каналу, через налобник. — Думал, будет хуже».
«Фэб, давай тормозить, — попросил Ит. — Устали уже. И вон какая „пила“ по химии на стрессе. Им бы до завтра лучше проспать, а до этого еще успокоить надо».
«Сейчас этот бог смерти им воды даст, и пошли уже отсюда, а то у меня тоже будет „пила“ на стрессе, — тут же встрял Скрипач. — Они нам не верят, вы заметили?»
«Сейчас попробую, — написал Фэб. — Поговорим потом. Как выйдем».
Он свернул визуалы.
— Вот что. Пятый, Лин, вы нам не доверяете, и это нормально, — спокойно произнес он. — «Считать» нас вам сейчас будет сложно, но мы охотно вам разрешим это сделать в полном объеме, как только у вас будут для этого силы. Давайте попробуем договориться так: мы вас спокойно полечим, при этом рассказывая всё, что сможем, и отвечая на все вопросы, а потом… потом вы уже сами всё решите. Хорошо? Договорились?
— Выбора у нас нет, — еле слышно ответил Пятый. — Да, договорились. Что еще остается.
— Пока действительно ничего, — подтвердил Фэб. — Отдыхайте.
— Мы вам не врем, — Ит вздохнул. — У нас вон даже бог смерти настоящий. Пару раз нас с рыжим на тот свет чуть не отправил. Но на самом деле он хороший. Всё, доброй дороги.
* * *
Эри, конечно, расстроилась, что ее не позвали, но Саб клятвенно пообещал взять ее с собой на следующий день. Главное — дело хоть как-то, но сдвинулось с мертвой точки. Пусть сомневаются, пусть не верят, но уже хотя бы общаются, а это хорошо, очень хорошо.
— Даже не знаю, что делать, это просто какая-то бездонная пропасть, — с ужасом в голосе говорил Ит. — Чтобы они хоть что-то поняли, придется им так или иначе, но рассказывать и показывать нашу жизнь.
Разговор этот происходил за ужином, в тот же день.
— Ну да, а как иначе? — Скрипач, который давно забыл, что нацепил на вилку кусок мяса, размахивал сейчас этой вилкой в воздухе, рискуя заехать в глаз сидящему рядом Киру. — Ты представь себе в такой ситуации — себя. Тебя черти сколько времени не было, ты, допустим, как-то осознавал себя на Берегу, да и то… они там, как по мне, просто спали всё это время… а потом — бац, и ты просыпаешься черти где, и какой-то хрен с горы заявляет: привет, я это ты, а это вот вообще бог смерти, и мы вас типа подлечили, и вообще…
— Давайте попробуем сначала, — резонно предложил Фэб.
— Это которое сначала было слово, а потом слово за слово? — ехидно спросил Кир.
— Расскажете, как вы попали на Орин, — предложил Фэб. — Как узнали, кто вы такие. Как получили их архивы. Не надо подробностей, в общих чертах. Дальше посмотрим.
— Ну… да, хорошо, — согласился Ит.
— А я? — жалобно спросила Эри.
— А ты параллельно, и завтра как раз начнем с тебя, — подумав, ответил Фэб. — Первыми приедет вы с Сабом, потом дадим им отдохнуть, потом — ребята. Все согласны?
— Согласны, — кивнул Скрипач. — Давайте есть уже, все опять остыло.
16
Свеча
Саб сдержал обещание, и на следующий день Эри отправлялась «поговорить» вместе с ним. Но к разговору она, отчасти по наитию, отчасти по совету Берты, решила немного подготовиться.
— В чем ты ходила, когда общалась с ними тогда? — спросила Берта, когда утром Эри спросила у нее совета, в чем идти на встречу, и о чем говорить. — Может быть, ассоциации какие-то сработают?
— Ходил в джинсах старых, и в рубашке, — ответила Эри. — И кеды.
— А волосы?
— Хвостик. Просто резинка, самая дешевая. Бертик, я сейчас, наверное, уже не так выгляжу, и это не поможет ни в чём.
— Посмотрим, — Берта задумалась. — Джинсы тут, предположим, есть — сойдут и мои, мы с тобой почти одного размера. Правда, ты повыше немного.
— Я закатывала всегда джинсы, потому что на велосипеде много ездила, — Эри улыбнулась. — У меня был старый-старый велосипед «Киев», я его сама собирала.
— Значит, закатаешь. Отлично. А какая была рубашка? — Берта уже затащила Эри в свою комнату, и раздвинула дверцы шкафа.
— Ну, такая… типа школьной. Дурацкая рубашка, их бесплатно давали, три штуки на год. Белую, желтую, и голубую. Грязно-голубую, если точно. Вот ее я и носила, она почему-то больше всех нравилась.
Берта кивнула. Вытащила из шкафа стопку джинсов, упакованных для длительного хранения в прозрачный пакет, сунула эту стопку Эри, и снова полезла в шкаф.
— Бертик, знаешь… — Эри замялась. Посмотрела на Берту несчастными, совершенно детскими глазами. — Я еще про это… они же мне обещали тогда, что я умру в пятьдесят восемь лет, и…
— Слушай, ну смотрели же уже эту схему сто раз, уже разбирали, и все получилось иначе. Они психанули и сделали глупость, ты же говорила с Фэбом, он всё тебе объяснил, — Берта вылезла из шкафа с охапкой блузок и маек. — Каждый раз я что-то заказываю, и каждый раз потом думаю, на кой я это сделала… Эти два недоумка поставили тебе взаимоисключающие программы, которых, как ты отлично знаешь, давным-давно уже нет. И вообще, станет им получше — отругаешь, если сочтешь нужным. Так, смотрим. Эта подходит?
— Слишком яркая, — покачала головой Эри. — Может, ту?
— Но она просто серая.
— Ну да, но подходит больше. Бертик, а вон та?
— Рукава короткие, — Берта вытащила майку. — Не по сезону.
— Но я же в куртке, а куртку
