— Садитесь, Поттер. Я вижу, вы впервые в жизни отбросили собственную лень и прочитали нечто большее, чем главу учебника за пять минут до начала урока.
Снейп был верен себе даже в мелочах.
— Сейчас вы сварите по рецепту на доске противоядие. И в конце урока, — Снейп насмешливо хмыкнул, — мы, возможно, испытаем на ком-нибудь, хорошее ли противоядие он приготовил.
Невилл рядом со мной ощутимо вздрогнул.
Поминутно сверяясь с рецептом противоядия, я постепенно подбрасывал в котел нужные ингредиенты. Невиллу же пришлось на этот урок стать моим ассистентом, и он резал на небольшие пластинки немногочисленные стебли трав, которые входили в состав.
В классе воцарилась тишина, нарушаемая только сопением и вздохами с разных столов. Скосив глаза, я посмотрел на то, как работает пара друзей Поттера, из которых меня в какой-то степени интересовала только Гермиона. В этот момент она как раз ударила по руками Рональда, который хотел, вместо отмеривания на весах порции порошка высушенной белладонны, сыпануть его пригоршней в котёл. Я даже думать не хотел, что бы вышло из зелья в таком случае — насколько я понял из историй Гермионы, почти все рецепты, предлагаемые Снейпом на уроках, при неверном приготовлении взрывались или извергали вонючий дым. Что заставляло задуматься о причинах подбора именно этих зелий в качестве учебных.
В последние десять минут урока, когда в некоторых котлах клокотала вонючая зелёная жидкость, в некоторых, — в том числе и у нас с Невиллом, — мутновато-белая смесь, похожая на настоящую, и ни в одном — чисто-белый раствор, Снейп остановил работу.
— Я вижу, никто не справился с элементарным заданием, — фыркнул он, с неудовольствием посмотрев на Драко Малфоя. — Пять баллов Слизерину за зелье мистера Малфоя. Пять баллов Слизерину за зелье мисс Гринграсс. Три балла Слизерину за зелье мистера Нотта.
Смерив меня хмурым взглядом, он вернулся к своему столу.
— Все, чьи работы я не зачёл, к следующему занятию пишут футовое эссе о правилах приготовления противоядия к яду Карлайла. Стебли японского тростника, о гениальные зельевары, — с сарказмом произнёс он, — необходимо резать вдоль волокон, таким образом достигается чистота зелья на конечном этапе. Но вы не умеете читать дальше строчек учебника и совсем не умеете думать. Мистер Уизли, только соседство с мисс Грейнджер спасла вас от отработок за вашу тупость. Мистер Лонгботтом...
Снейп осёкся, посмотрев на нашу парту.
— Урок закончен, — буркнул он.
* * *
Вечером того же дня, когда в гостиной Гриффиндора шумели ученики, обсуждая первый учебный день, я тихо выбрался наружу. До отбоя оставалось еще полчаса, и я надеялся успеть.
— Мадам Помфри, добрый вечер.
Пожилая женщина с улыбкой взглянула на меня.
— Добрый вечер, мистер Поттер. Вы уже прочитали книги, которые я рекомендовала?
— Да, мадам Помфри, я прочитал «Базовый компендиум целительских заклинаний для учеников целителей-мастеров», — ответил я. — И весь месяц тренировался с вашим артефактом.
Выщипанные брови целительницы приподнялись в весёлом изумлении.
— Вы меня поражаете, мистер Поттер, — с улыбкой заметила она. — Я ожидала, что вы вернётесь осенью, прочитав не больше трети этого сборника, он довольно утомителен.
— У меня было множество причин быть усердным учеником, — хмыкнул я, по жесту мадам Помфри усевшись в соседнее кресло. — И теперь я готов помочь вам в качестве подопытного кролика для написания статьи.
— А статья уже готова и даже опубликована, — довольно усмехнулась мадам Помфри. — Там описывается необычный случай восстановления здоровья человека, перенёсшего Круциатус, но без указания имени. Меня уже завалили письмами коллеги из стран Европы. Многим стало интересно лично изучить столь... выдающийся феномен: почти полная потеря личностной памяти, сохранённые моторные навыки и способность обучаться заново.
Я в показном ужасе поднял руки вверх.
— Надеюсь, вы не отдадите меня на опыты?!
— Нет, — мадам Помфри неожиданно хихикнула. — Это было бы нарушением врачебной этики. — Я уже ответила всем, что это был случай из моей частной практики, не связанной с основной работой, и что я обещала не разглашать имя пациента, поскольку он происходит из старинной семьи. Однако же мне всё равно прислали несколько интересных зелий, способных восстановить память при подобных повреждениях...
Порывшись в сейфе, она достала оттуда сундучок, их которого появились пять флаконов, заполненных разноцветными слабо светящимися субстанциями.
— Если честно, мадам Помфри, — я с некоторой опаской взглянул на поставленные передо мной бутыльки, — я не особенно жалуюсь на своё текущее состояние... Поймите меня правильно...
— Я пришла к тому же выводу, — кивнула женщина. — Если уж вы выжили и не сошли с ума, как некоторые ваши товарищи по несчастью, да ещё и практически полностью восстановились, то будет неосмотрительно менять то, что и так работает.
Я с облегчением вздохнул: было бы сложно объяснить мадам Помфри, почему я не хочу принимать эти зелья. На самом деле я слегка опасался, что Гарри Поттер всё ещё где-то сохранился внутри моего черепа. И кто знает, к какому эффекту привело бы появление старых воспоминаний.
— Так что, — мадам Помфри с лёгким сожалением убрала флаконы обратно, — я дождусь, как бы цинично это ни звучало, появления в клинике Мунго людей, переживших Круциатус. Возможно, эти зелья помогут им восстановиться. К сожалению, вряд ли они помогут несчастным...
Она осеклась.
— Мадам Помфри, — заметив, что женщина явственно смущена своей оговоркой, я решил задать неудобный вопрос. — У меня есть к вам странный вопрос...
— Я слушаю, мистер Поттер.
— За это лето я довольно сильно подружился с Луной Лавгуд, — медленно начал я, тщательно подбирая слова. — Но я хотел бы узнать у вас, как у одной из лучших целительниц Англии, могу ли я что-то для неё сделать...
Глубокая складка пролегла на лбу женщины, когда она опустила голову.
— Я верю, что вы руководствуетесь исключительно благородными побуждениями, мистер Поттер, — так же медленно начала она. — И поэтому я не буду говорить о том, что необходимо тщательно хранить тайну.
— Я понимаю, мадам Помфри, — я поднял правую руку ладонью вверх. — Я клянусь честью, какая у меня ещё осталась, что не расскажу об этом никому, даже близким друзьям, и ничем не покажу своего знания перед другими.
— Тем лучше, — мадам Помфри несколько расслабилась. — Я не буду говорить вам всего, это не моя тайна и не мои... проблемы. К сожалению. Однако я могу порекомендовать вам быть с мисс Лавгуд как можно более мягким и терпимым. Она перенесла в детстве тяжёлую психологическую травму и теперь... хм...
— И теперь погружена в свои иллюзии? — прямо спросил я.
— Можно сказать и так, — ответила женщина. — Там, в своём волшебном мире, она счастлива. Но что будет, если извлечь её оттуда... Дьявол! Она уже слишком взрослая!
Она хватила кулаком по столу.
— Вы видите перед собой типичный случай, когда колдомедицина не в силах решить проблему, поскольку она затрагивает и сферу человеческих отношений. В Хогвартсе нет и не будет той атмосферы терпимости и деликатности, которая необходима для восстановления пациентов после ментальной коррекции с помощью легилименции и зелий.
— Я понял вас, — слишком многое осталось непроизнесённым, но общий намёк я уловил. — Значит, как минимум я могу предложить Луне свою дружбу и поддержку?
— Будет неплохо, если вы не станете спорить с ней по поводу морщерогих кизляков и прочих животных, — буркнула мадам Помфри. — Будь она ещё чуть постарше...
Она слегка покраснела, взглянув на меня.
— Ладно, мистер Поттер, — сменила она тему. — Я уже и так сказала вам достаточно. Если вы позволите, я проведу ещё одну небольшую проверку.
Дождавшись моего кивка, она сплела сложное диагностическое заклинание, от которого меня словно ударило слабым разрядом молнии, однако сама мадам Помфри выглядела довольной. Порывшись в одном из шкафов, она вытащила ещё одну книгу в чёрно-красном переплёте, окованную стальными уголками. «Академия аврората. Заклинания исцеления» — значилось на обложке.
