Нам не о чем говорить. Ты предал род Саран. Мы отвернулись от тебя.
— Но обернитесь хотя бы вы ко мне? Я хочу поговорить о демонах.
Мадхури Саран испуганно завертела головой, опасаясь, что нас услышат прохожие. Но утренняя улица была пуста.
— Не говори со мной о таких вещах, негодяй, — прошипела мама Самирана. — Иначе…
— Да, да, вы сдадите меня в Прямой Путь, обвинив в демонизме. Хватит уже угрожать. Мы оба знаем, что вы этого не сделаете.
Мадхури Саран надменно остановилась, сложив руки на груди. Она хотела казаться бесстрастной, но я отметил, как она с материнским восхищением скользнула взглядом по моей фигуре. Всё-таки я выглядел её сыном. И этот сын значительно похорошел. Военные тренировки превратили меня из задохлика в крепкого, пусть и худощавого парня. Мама Самирана не хотела признать, что Путь воина оказался для её сына полезнее Пути целителя.
— Помните, вы говорили о скрижалях в доме Ронгоа? О тех, где рассказано, какие озарения нужно собрать в грозди, чтобы выяснить, демон я или нет?
— Ронгоа больше не оказывают нам милости знакомства, — резко ответил Мадхури. — Всё из-за тебя.
— Вам не оказывают, а мне окажут. Я скоро прочитаю эти скрижали. Готовы ли вы к тому, чтобы окончательно удостовериться в моей сущности?
Мадхури прикусила нижнюю губу. Сдержанно ответила:
— Мне уже нет разницы кто ты и откуда пришёл, чтобы захватить тело моего сына.
— Узнав правду о моей сущности, мы будем хотя бы знать, что переселение душ случилось на самом деле. А значит, можем продолжить поиски способов вернуть вашего сына в законное тело.
— Ты… ты хочешь этого?
— Конечно, — соврал я. — Я хочу домой.
Ничего подобного я давно не хотел. Но мне необходимо удостовериться в том, что я на самом деле переселился в чужое тело. Ну или в том, что Самиран рехнулся и всё это время придумывает внутри себя личность из мира, которого не существует.
Мадхури кивнула:
— Когда ты усвоишь скрижали Ронгоа, приходи ко мне.
— Договорились.
Гордо вздёрнув голову, Мадхури ушла.
А я постучал в ворота дома Урсага Намеша.
✦ ✦ ✦
Род Намеш являлся небольшим воинским родом. Когда-то они стремились стать большими и сильными, но им не везло — у них рождалось слишком мало детей. Поэтому Намеш едва не сгинули в междоусобицах прошлого, но вовремя сделались вассалами Патунга. Это их спасло.
Вот уже несколько поколений Намеш занимались развитием техники боя на мочи-ке. И традиционно один из мужчин этого рода отправлялся в Дом Опыта, чтобы учить молодых воинов.
Семейные усадьбы рода Намеш занимали целую улицу в Шестом Кольце. Но их нельзя назвать соседями Мадхури Саран и Похара Те-Танга, так как улица располагалась на противоположной стороне Кольца.
Учитель, его две жены и Эхна занимали невысокий домик, выстроенный из дерева и гладкого белого камня. Внутренний дворик намного больше моего, но не больше баскетбольного поля. По меркам Шестого Кольца — очень скромно.
Калитку открыл слуга, замотанный частично в коричневые тряпки, частично в красные, частично в зелёные. Будто собирал свою одежду из обрывков одежды других слуг.
Первая жена Урсага Намеш — никогда не слышал её имени — стояла на коленях у каменного изваяния воина, вооружённого невероятно кривой двенадцатисильной мочи-кой.
Вокруг статуи расставлены коробочки с едой и кувшины.
И да, только на примере учителя я узнал, что в Дивии существовало многожёнство, хотя и редкое для небольших родов. При этом Эхна — единственная дочь учителя. Я уже достаточно близко сошёлся с Урсагом Намеш, чтобы знать, что предыдущие пять детей — все мальчики — погибли при рождении.
— Создатели не смогли найти для них граней, — сокрушённо сказал учитель.
Я уже знал, что принято отвечать на это:
— Да будет путь мёртвых Намеш пройден живой Эхной Намеш.
Сейчас Урсага не было. Вторая жена — мама Эхны — была не такая мрачная и более красивая, чем первая. Она встретила меня у входа в дом и проводила к комнате Эхны.
— Мадхури Саран поистине великая целительница, — сказала жена Урсага. — Сегодня Эхна встала с ложа и гуляла в саду.
— Рад слышать это.
Мама Эхны с неожиданной теплотой посмотрела на меня:
— Спасибо, что спасли её.
— Как же иначе? Мы из одного отряда…
— Ах, эти ваши воинские отряды, — всплеснула руками мама Эхны. — И зачем только Эхна так упорно хочет стать именно небесным воином?
— А кем ей ещё быть? — удивился я.
— Шла бы в небесные стражи. Там не так опасно. И главное — служба всегда на Дивии, рядом с домом.
Разговаривая, мы шли по узкому коридору в доме. Стены в нём из тонкого дерева, а двери — раздвижные. Как в японских домах. Пол застелен коврами с узорами рода Намеш.
Согласно этикету хозяев и гостей, мама Эхны шла слева и чуть впереди меня. Одета она была в простой длинный халат. Но я не мог не заметить, что мама Эхны хоть и не молоденькая, но очень хороша. Не так, как дочка, но всё же… Если немного подтянуть её с помощью «Молодого Образа»…
Мы остановились у двойной раздвижной двери. Но внутрь не вошли. Согласно этикету нужно дать время тому, кто в комнате, подготовиться ко входу гостей. В этом тоже было что-то неуловимо японское.
— Почему вы молчите? — озабоченно спросила мама Эхны. — Я обидела вас?
— Нет, просто задумался о том, что ваша дочь сильнее многих в отряде.
— Но при этом она на последнем месте? — улыбнулась мама.
— Да. Но это уже неплохо, учитывая её… её несколько слабый слух… Простите, я не должен был этого говорить.
— Вы можете обсуждать нас открыто. Вы желанный гость на улице рода Намеш. Эхна — глухонемая. Тем более, зачем ей в отряд воинов?
— Вот поэтому она и сильнее нас всех. Легко быть воином, когда ты Патунга или Сарит. При этом ещё отлично слышишь и можешь говорить. Эхна же билась с низкими не хуже всех. Если вы знаете, в той битве были повержены и Маджа Патунга, и Инар Сарит. Вместе с их толстенными Линиями Тела.
— Ну, род Намеш тоже военный род, — намекнула мама. — Так что ничего неожиданного тут нет. На сегодня Эхна — единственная Намеш, кто учится в Доме Опыта. Для неё было честью попасть в отряд. Хотя я и против.
— А вы из какого рода? — ляпнул я и тут же вспомнил, что такое нельзя задавать тому из супругов, кто принял имя чужого рода.
Поэтому мама Эхны нахмурилась и сделала вид, что не услышала моего вопроса.
Будь истинным дивианцем, я бы покраснел и извинился. Более того,
