— О чем ты, Малфой? — Гарри даже не пришлось разыгрывать недоумения. — До меня доходили слухи, что твой отец просто исчез; после взятия Хогвартса его не было ни среди пленных, ни среди убитых. Что же до твоего дома и матери, то я даже не знаю, где они находятся…
— Ты лжешь, — так же тускло констатировал Драко. — Это ты убил «Авадой» моего отца на пороге дома, а потом пытал мать. В доме, а, вернее, среди тех развалин, что от него остались, я нашел только тело отца, истерзанную мать, не узнавшую меня, и мертвых эльфов. И если бы не искусство Валькери, сумевшей отыскать ответы в больном разуме мамы, я никогда бы не узнал, кого благодарить за случившееся.
— Валькери?! — почти выкрикнул Гарри уже набившее оскомину имя. — Так это все она рассказала и показала тебе?! Малфой, да ты натуральный осел, а не дракон! Тебя водят на веревочке, а ты послушно переступаешь копытцами и глотаешь любую требуху, которую тебе скармливают!
— Да, да, — покивал Драко. — Валькери и об этом меня предупреждала. Что ты сразу же начнешь обвинять во всем ее, стараясь посеять раздор… Но угадай, кому я поверю больше — любимой жене, которой я обязан многим, если не всем, или нищеброду-полукровке, которого ненавижу? И который к тому же, нахватавшись невесть где черной магии, из Святого Поттера превратился в настоящее чудовище?
Ситуация складывалась из рук вон плохо. Выросший в тепличных условиях богатенький мальчик, совершенно не привыкший к потерям, внезапно получил от взрослой жизни сокрушительный удар. А одна известная личность, которой этого показалось мало, ради получения требуемого результата усугубила его, щедро сыпанув в свежую резаную рану пригоршню соли.
«Нет, но какая же тварь…»
— Малфой, тебя обманули, — спокойно и размеренно произнес Поттер. — Я и пальцем не прикасался к твоему отцу.
Фактически Гарри был прав — ни рука, ни меч, ни магия Поттера не имели ни малейшего отношения к смерти Люциуса Малфоя. Что же до удачной интриги, позволившей убрать напыщенного и коварного аристократа руками его же хозяина… Если хочешь победить в войне, не следуй чужим правилам, а устанавливай свои. Гарри понимал чувства Драко, но еще он и отлично помнил Люциуса, изворотливую бессердечную гадину, бывшего палача и убийцу. Уже то, что он с гордостью носил метку Упивающегося и одним из первых прибежал целовать полы мантии своего возрожденного господина, горя желанием продолжать былые дела, заслуживало смертного приговора. Так что…
— Если бы я встретил его, то наверняка бы убил. Так же, как и он попытался бы убить меня. Но я бы не стал измываться над твоей матерью и уж тем более — разрушать ваш дом.
— Ты лжешь, — в неживом голосе Драко прорезалась хрипотца. — Я сам видел последние воспоминания мамы, это был ты и твои подручные. Много ли в Британии найдется шрамолобых очкариков и грязнокровных девок — двойников Грейнджер…
В слизеринце сильно настораживала именно отрешенность, глухое отсутствие всяческих эмоций и взгляд человека, постаревшего разом на десятки лет. Прежний Малфой, а уж тем более Лорд-Дракон, будучи до такой степени уверенным в виновности Гарри, действовал бы совершенно иначе. Ярость, безумство, жажда убийства — все, что угодно, только не эта тягучая речь и пустота в глазах. Было это эффектом «корректировки сознания» или просто затишьем перед бурей, Поттер не знал. И незнание заставляло его нервничать больше всего.
«Проклятая Валькери… Десять против одного, безумная Нарцисса и разваленный до основания Малфой-менор — твоих рук дело. И в мозгах у драгоценного муженька не забыла поковыряться, чтобы он верил в то, что нужно тебе… И что теперь? Объяснять Малфою, что пожелай его благоверная, и человек «вспомнит» хоть черта в ступе, хоть Салазара Слизерина в балетной пачке? Бесполезно. А сходиться с ним в схватке мне сейчас совершенно не нужно».
Но Малфой не собирался выхватывать палочку или обнажать меч. Вместо этого он извлек из пространственной складки странный предмет и теперь бережно держал его на ладонях.
Это был густо покрытый неизвестными письменам куб из темного металла с отблескивающими чистым золотом гранями. Каждая из его сторон была разделена на восемь частей линиями, идущими из центра.
— Ты знаешь, что это такое, Поттер? — тихо, словно во сне, прошептал Драко. — Это Хисс, один из самых древних и бережно хранимых реликвий клана Дракул-Цепеш. Его главная и единственная способность — уничтожать. Все. Землю, воду, воздух, материю и магию. Это излучатель хаоса, Поттер. Единожды запущенный, он не останавливается, не завершив свою работу. А когда он ее завершит, Англии, скорее всего, вообще не станет на карте.
И слизеринец слегка коснулся одной из граней, засветившейся под его пальцами.
— Стой! — напрягся Гарри.
— Гарри, позволь я убью его, — проговорила стоявшая справа от него Рен.
— Погоди… — остановил ее Поттер, все еще не веря, что давний недруг способен на подобное безумие. — Малфой, ты рехнулся что ли? Решил уничтожить свою же страну?!
— Мою? Чью это — мою? Это Драко Малфою было чем здесь дорожить — отец, мать, родовое поместье… Отца убил ты, мать меня не узнает, а от дома остались руины. Драко Малфоя погребли под собой камни его дома, а лорду Вольдерихару… К чему Истинному Лорду сожалеть о каком-то островке, населенном глупыми людишками? Но главное — это ты.
И лицо Малфоя расколола безжизненная улыбка.
— Я уничтожу все, что тебе дорого. Всё то маггловское отродье, о котором ты так печешься. Всех твоих знакомых и друзей. Все, чего ты достиг — исчезнет, потеряет смысл. Хотя… Судьба в твоих руках — ты же так любишь всех спасать. Просто уничтожь Хисс, и все закончится. Уничтожь… если сможешь. Но знай, это — верная гибель. Я выиграю в любом случае. Сдохнешь ты — хорошо, мои родители будут отомщены. Струсишь и сбежишь — будешь виновен в сотнях тысяч смертей. И это даже лучше, потому что для такого, как ты, такой исход гораздо хуже смерти.
С последним словом Драко бросил засиявший гранями куб прямо под ноги Поттеру. И исчез.
А Гарри, одновременно прикрывая магической защитой себя и товарищей, отскочил на несколько метров. И не зря.
Куб, встав на один из углов и начав вращаться, подобно юле, засветился еще ярче, части его сторон раздвинулись, образовав что-то вроде крутящейся кубической решетки, сквозь которую изливался золотистый свет. Вокруг набирающего обороты волчка заклубился серо-черный туман, а потом Хисс со вспышкой словно провалился в пробуренную им самим скважину, из которой хлынул поток глянцево-черной жижи.
Она начала активно расползаться по площади, разливаясь озером. В гладкой поверхности не отражалось заходящее солнце, и тени словно бы бежали прочь от дыры в неведомую бездну, прикрытой тонкой волнующейся пленкой.
«Так вот что ты задумала, сестрица… Обставить гибель Люциуса так, чтобы в моей причастности никто не усомнился, а заодно и Реддля из-под удара вывести. Потом сообщить печальную весть Драко, слегка подкрутив ему винтики, снабдить его кубиком и отправить творить священную месть. Хитро… Оболваненный Малфой не кинется на меня — Валькери понимает, что в нашей схватке один на один результат будет непредсказуем, а ей нужно совсем другое. Запустив эту штуковину, они и впрямь ставят меня перед достаточно дрянным выбором».
— Проклятье… — выдохнул Гарри. — Мне стоило позволить тебе убить его, Рен… Или хотя бы оторвать руки.
— Так этот кубик действительно?.. Малфой не шутил?
— Вряд ли ему сейчас до шуток… — проговорил Поттер, не сводя взгляда с быстро увеличивающейся черной поверхности. — Он полностью уверен, что мы погубили его семью и дом, последнее, что связывало его с миром людей. Плюс, голова у Малфоя всегда была слабым местом, и неизвестно, что втемяшила в нее хитроумная Дракула. Быстро отходим. Нельзя терять времени, надо остановить эту дрянь, пока не сильно разлезлась…
Но все было тщетно. Ни совместная магия Гермионы и Гарри, ни сила огня Прио`сара, не могли не то что бы уничтожить, но даже притормозить распространение жадной, поглощающей все черной субстанции. Она с одинаковым безразличием принимала в себя и магические барьеры, и боевые заклинания, и чистый огонь.
Гарри сжал кулаки так, что захрустели пальцы, гнев толкнулся в виски, но даже сила Тэцу сейчас ничем не могла помочь своему хозяину.
— А Малфой в кои-то веки оказался прав. Должно быть, это у меня такая карма, — с невеселым смешком проговорил Поттер. — Спасать всех от чего-то. Сначала Избранный против Вольдеморта, потом чудо-посланник министерства, несущий оружие победы, а теперь… Как это не банально звучит, но придется спасать если не мир, то хотя бы Англию.
— Гарри, ты что, всерьез вознамерился… — Гермиона осеклась на полуслове.
— Думаешь, у меня есть выбор? — дернул уголком рта парень. — Этот оболваненный слизеринец прав и в другом — я не смогу просто бросить все и удрать. На другой континент или еще куда… В отличии от него у меня здесь есть, что терять. То, что терять я совершенно не желаю. Впрочем, как и у тебя.
