Он в упор посмотрел на Грейнджер.
— И у вас, — взгляд переместился на близнецов и их сестру. — И даже у вас, мистер Норт. Вам ведь не все равно, что те две ваши милые подружки из Хейверилла внезапно погибнут под черной волной? У магов хотя бы есть шанс спастись, но из магглов почти наверняка уцелеют только правящая верхушка и богачи. Вся страна просто не сможет эвакуироваться в одночасье, да и куда?
— Но ты же погибнешь… — прошептала Рен, не моргая, глядя себе под ноги. Девушка привычно скрывала свои эмоции, но мысль, что Гарри может погибнуть, исчезнуть навсегда в этой темной бездне, впивалась в нее, резала ее по живому, сжимая сердце безжалостной когтистой лапой.
— А вот это вовсе необязательно, — легко отмахнулся юноша. — Малфой вряд ли точно знал, о чем говорил. Если эта штука генерирует именно хаос, то от него можно защититься. Потребуется много сил, и защита не продержится долго, но это вполне реально.
По сосредоточенному, спокойному лицу Поттера его друзья поняли, что он уже все для себя решил.
— И еще. Туда пойду один я. Кроме меня подобный барьер сможет создать разве что Гермиона, но и она не продержит его достаточное время. Так что выбор невелик.
На Рен его слова подействовали, как сигнал к атаке. Она резко выпрямилась, вскидывая голову.
— Я пойду с тобой.
— Нет, Рен, нельзя. Это и без того опасное дело, так зачем мне рисковать еще и тобой?
— Я хочу пойти с тобой, — тихо повторила она.
Друзья удивленно посмотрели на нее. На их памяти это был первый раз, когда девушка осмелилась возразить Гарри.
— Рен, я не возьму тебя. Ты будешь ждать меня здесь.
— А вдруг тебе понадобится помощь? Вдруг ты не справишься? Вдруг… — и она самым натуральным образом всхлипнула. — Да, я не могу тут использовать магию, и ак-нот остался только один, но, пожалуйста… Я не могу остаться здесь, зная, что ты…
— Рен, это не обсуждается! — слегка повысил голос Поттер. Черная воронка продолжала расползаться с все увеличивающейся скоростью, и медлить было нельзя. — Не заставляй меня вспоминать о твоей клятве!
— Гарри, умоляю тебя…
— Довольно! Я приказываю тебе остаться и ждать меня здесь! — выкрикнул Поттер, и впервые увидел, как действует на Шиан-Эр слово господина — сила приказа, вложенная в нервы, мышцы, саму суть Рен, швырнула ее на землю, поставив на колени.
Гарри резко развернулся, взметнув свою накидку и быстрым шагом направился в сторону неотвратимо приближающегося края черного пятна, уже расползшегося на пару сотен метров.
Чувствовал он себя скверно. Его переполняла злость и на Малфоя, и на себя, и на Рен, не желавшую понимать, что предстоящее ему дело будет подобно танцу на лезвии меча. И что спокойствие, собранность и отсутствие необходимости беспокоиться и оберегать ее, станет лучшим подспорьем успеха. Кстати о собранности… Он привычным усилием вымел из сознания все лишнее и сосредоточился.
Воздух вокруг Гарри помутнел, сгустился, пронизанный рисунком, похожим на сеть из шестигранных ячеек; магия послушно соткала вокруг него непроницаемую снаружи и изнутри оболочку и он, на мгновение замерев на краю («Значит, погибну? Ну, это мы еще посмотрим…»), не оглядываясь, шагнул вперед, и черная поверхность в тот же миг скрыла его от глаз.
Оставшиеся на плоской верхушке холма молчали, глядя на то место, где только что стоял их друг и командир.
— Как вы думаете, — первой нарушила молчание Грейнджер. — Он…
— Конечно, справится, — ответил, не дожидаясь конца вопроса, Норт. — Уж ты-то должна знать Гарри. Он повернул войну вспять, уничтожил Вольдеморта, сжег толпу дементоров, смог вытащить Хмури с того света… Что ему эта черная клякса?
— Но что если Гарри-сан все-таки не справится? — озвучила терзавшую всех мысль Окой. — Что если он… погибнет?
Никто не знал ответа. Никто не хотел и думать о таком ответе.
— Нет… — прошелестело сухим листом на осеннем ветру.
И головы магов повернулись в сторону Рен.
Глава 20. Обрученные тьмой.
— Нет…
И головы магов повернулись в сторону Рен.
— Нет… — яростно повторила девушка.
— Нет! — донеслось из-под светлой пряди, закрывшей лицо, и Рен, стоящая на коленях с опущенной головой, придавленная к земле силой прямого приказа своего господина, сжала зубы и медленно, неимоверным усилием, поднялась на одно колено.
Раздался приглушенный звон, на сарране проступила строка острой и угловатой даймонской вязи, и Когтя снова вернуло в коленопреклоненную позу — будто пригнуло исполинской ладонью.
— Нет!! — Рен снова начала приподыматься.
И вновь незримая сила подчинения поставила ее на колени.
И еще раз.
И еще.
— Нет!!! — от запредельного усилия у нее хлынула носом кровь, из-под побелевших ногтей впившихся в хетсаан рук тоже выступили красные капли, но девушка, глядя вперед расширившимися до предела глазами, не обращала на это никакого внимания.
Силу предохранительного магического механизма нельзя было превозмочь. Созданный на случай, если воля врага попытается повернуть оружие господина против него самого, он препятствовал любым попыткам противиться приказу.
Однако рассчитан он был на то, что превращенный неизвестным колдовством в изменника, слуга все равно, на уровне инстинктов, будет изо всех сил сопротивляться, стараться стряхнуть с себя то, что заставляет его идти против желаний повелителя.
То, что с_а_м, по своей воле, Коготь Владыки откажется выполнить приказ и направит все свои силы на преодоление запрета, в расчет никогда не принималось. Такого просто не могло случиться.
— Нет… Нет… Нет!!!
Рывок, еще один и в гневный звон саррана вплелся новый звук — тихий щелчок зазмеившейся по ошейнику тонкой трещины.
— Да как же это… — невольно вырвалось у Гермионы. Из разговоров с Гарри и изучения материалов информатория Эрц-Хаора она довольно неплохо представляла, что такое для любой из Шиан-Эр прямой приказ — абсолютный императив, нарушить который немыслимо и невозможно.
Но прямо на ее глазах это невозможное и происходило.
Сгибаясь, словно под неподъемным давлением, Рен выпрямила сначала одну дрожащую ногу, а потом, опершись на глубоко вошедший в землю хетсаан, встала на обе. Кровь на лице, кровь на руках, от страшного напряжения лопнули тонкие сосуды в глазах, залив белок красной пеленой.
— Нет… Ни за что… Никогда… — шептала она.
— Рен!! Не делай этого!! — чуть не плача, воскликнула Грейнджер. — Гарри вернется! Обязательно вернется! Он выходил живым из стольких передряг — выберется и из этой! Остановись, ты же просто убиваешь себя!
Но та и не думала останавливаться. Возникшие на сарране символы все сильнее наливались багряным огнем, а сам ошейник, раскалившись, обжигал девушке кожу до волдырей, принуждая к подчинению. Но все было бесполезно — Рен, опираясь на хетсаан и склонившись вперед, словно идя против ураганного ветра, отчаянно сражалась за каждый метр, каждый шаг, приближающий ее к растущей, глянцево-черной воронке. Туда, куда ушел Гарри.
Щелк! И сарран пробороздило еще два надлома.
Норт, близнецы, Крис и девушки растерянно толпились вокруг нее, не зная чем помочь подруге и боевому товарищу, но, пожалуй, только остолбеневшие Гермиона, Джинни и Окой, до конца понимали, что именно происходит сейчас с Рен.
Где-то в глубине ее души, еще в далеком детстве перекроенной темным искусством владыки Даймона и представляющей сейчас подобие кристаллической решетки с жесткими узлами и линиями подчинения, как в клетке, бились, сражаясь не на жизнь, а на смерть, два свирепых зверя.
Первый, некий могучий демон, подобно Церберу стоящий на страже вложенной воли и законов ее создателя, и второй, доселе неизвестный даже самой Рен. И этот второй, безымянный, появившийся в ее жизни благодаря Гарри совсем недавно, рожденный и вскормленный его участием, сочувствием, добротой и лаской, не думал и не мог отступить. Ни за что и никогда.
Да и таким ли безымянным он был?
Она не сдавалась. Мышцы на руках и ногах Рен вздувались узлами, на побледневшем лице короткими прочерками вспыхивали участки магического рисунка в тщетных попытках вытянуть из окружающего пространства хоть немного магической энергии. Но девушка, с полными отчаянной решимости глазами, со струйками крови на лице, превозмогая страшную боль, рвущую тело и разум, по шагу, по полшага, упрямо двигалась вперед.
Собрав все оставшиеся силы, вложив их в яростный звенящий крик, Рен дернулась, рванулась и неимоверным усилием выпрямилась во весь рост. И это стало последней каплей — покрывшийся трещинами в отчаянной борьбе со своим носителем сарран не выдержал и с хрустким, звонким щелчком лопнул в яркой вспышке, разлетаясь на куски.
Один из острых осколков глубоко царапнул лоб Гермионы над правым глазом, но та даже не обратила на это внимания — словно охваченная обездвиживающим заклятьем, она замерла на месте с широко раскрытыми, мокрыми глазами и прижав руки ко рту.
