Но как здесь обстоят дела с берущими? Многие участники выражают беспокойство в связи с тем, что берущие наверняка с выгодой для себя воспользуются возможностью взять, ничего не отдав взамен. Для того чтобы исследовать величину этого риска, Уэйн Бейкер и я опросили более сотни людей об их альтруистических и эгоистических ценностях. Потом эти люди поучаствовали в «Кольце взаимопомощи», и мы подсчитали число их вкладов. Как мы и ожидали, дающие помогали намного чаще, чем берущие. Каждый дающий помогал в течение игры в среднем четыре раза.
Удивительно, но берущие при этом тоже помогали, хотя и немного реже. Каждый берущий в среднем помог три раза. Несмотря на то что берущие высоко ценят власть и личный успех, они тем не менее отдали в три раза больше, чем получили. «Кольцо взаимопомощи» создает контекст, который заставляет берущих вести себя как дающие, и причина этого заключается в публичности альтруизма. Берущие знают, что укрепят свою репутацию в глазах всех участников, если начнут щедро делиться своими знаниями, ресурсами и связями. Если же они не будут отдавать, то прослывут скупыми и жадными и не получат помощи, когда станут о ней просить. «Альтруизм часто считается добродетелью, а жадность и эгоизм — нет, — пишут специалист по поведенческой экономике из Дюкского университета Дэн Ариели и двое его коллег, — поэтому безвозмездная отдача — сигнал другим о том, что ты “хороший”».
Исследования показывают, что дающие ведут себя таким образом как публично, так и в частной жизни, а берущие бескорыстно помогают другим, как правило, только напоказ. В одном исследовании было продемонстрировано, что в ситуациях, когда другие могли увидеть и оценить результаты их усилий, берущие высказывали массу идей во время мозгового штурма. Если же их результаты были скрыты, то эти люди переставали стараться. Другие исследования показывают, что берущие, для того чтобы их заметили, могут стать демонстративно «зелеными»: даже предпочитая в личной жизни первоклассные деликатесы, на публике они начинают защищать экологически чистые продукты, надеясь таким образом заслужить репутацию защитников окружающей среды. Подобную же тенденцию я наблюдал среди студентов Уортона: каждую неделю в аудитории я давал слово некоторым из них, чтобы те могли предъявить пожелания и просьбы, а затем предлагал остальным высказаться по этому поводу. Однажды в ноябре с обращениями выступили пятеро студентов, и я был страшно удивлен, когда один из них, описывавший себя как берущего, вызвался посодействовать остальным четверым. Он помогал, потому что его репутация среди сверстников зависела от степени его альтруизма. Делая бескорыстие видимым, игра «Кольцо взаимопомощи» позволяет людям с любым стилем взаимоотношений выступить в роли разумного альтруиста, так как в этой ситуации они могут и действовать, и выглядеть хорошо.
Смещение самости и трансформация стиля общения
Здесь мы подходим к фундаментальному вопросу: побуждает ли берущих система общего альтруизма, подобная сайту Freecycle или игре «Кольцо взаимопомощи», становиться более изощренными обманщиками, или же она действительно превращает их в дающих? Я бы сказал, что в данном случае мотивы не важны, имеет значение стиль поведения. Если берущие ведут себя так, что приносят общую пользу, имея даже не альтруистичные мотивы, а чисто эгоистичные, то они все равно поддерживают общий бескорыстный дух системы, пусть даже в виде обмена.
Впрочем, если мы будем полностью игнорировать мотивы, скорее всего, мы провороним тот опасный момент, когда берущие резко отказываются от своего альтруизма, оказавшись в тени. В одном исследовании китайские ученые изучали группу из 300 человек — банковских служащих, которых собирались повысить по работе. Управляющие говорили, что эти сотрудники проявляли себя как бескорыстные альтруисты, часто вызывались помогать коллегам, когда в банке было дел невпроворот, и брались за работу, которая не входила в их должностные обязанности. Ориентируясь на отзывы об их поведении, руководство предоставило новые должности 70 служащим.
Прошло три месяца, и оно горько пожалело о повышении, данном половине этих людей. Из 70 служащих, которых коснулись кадровые перестановки, 33 были искренними дающими. Остальные 37 человек очень быстро отказались от своего показного альтруизма. Как выяснилось, это были самые натуральные очковтиратели: за три месяца до нового назначения они знали, что за ними пристально наблюдают, и потому лезли из кожи вон, чтобы выслужиться, помогая коллегам. Но, получив вожделенную должность, эти сотрудники стали поддерживать других в среднем на 23 процента меньше.
Что можно и нужно сделать, чтобы подтолкнуть людей к альтруизму? Когда гарвардский декан Томас Дингман увидел, что его студенты высоко ценят сострадание, но полагают, что другие не разделяют их ценностей, он решил как-то исправить положение. Впервые за четырехсотлетнюю историю университета студенты первого курса в торжественной обстановке подписали клятву служить обществу. Клятва заканчивалась следующими словами: «Поступая в Гарвард, мы клянемся высоко нести знамя чести колледжа и сделать дорожки и двор университета пространством, где всем найдется место и где доброта будет в таком же почете, как стремление к интеллектуальным свершениям».
Веря в силу публичных клятв, Дингман решил сделать и еще кое-что. Для того чтобы побудить студентов к исполнению данного обещания, он объявил, что их подписи будут висеть в рамках на стенах коридоров общежитий. В университете поднялась буря протестов. Самым яростным противником клятвы стал Гарри Льюис, профессор кафедры вычислительной техники, бывший декан Гарвардского колледжа. «Призыв к доброте, безусловно, уместен всегда. Я согласен, что доброты в этом учебном заведении явно не хватает, — писал он в своем блоге. — Но призывать студентов к доброте и понуждать их клясться в ней — неумно и создает ужасный прецедент».
Прав ли Льюис?
В серии исследований, проведенных под руководством психолога из Нью-Йоркского университета Питера Гольвитцера, было показано, что люди, вынужденные публично включить свои намерения в манеру важного для идентификации с сообществом поведения, соблюдают в дальнейшем правила этого поведения с меньшей вероятностью, чем те, чьи намерения остались их частным делом. Когда люди превращают особенности своей самости в публичные, они получают право претендовать на заявленную идентичность, не следуя в поведении ее нормам. Подписывая клятву о доброте, гарвардские студенты формально получали имидж дающих без необходимости поступать соответствующим образом.
Дингман быстро отказался от своей идеи. Но накопленные к настоящему времени данные позволяют утверждать, что даже подписанная без всякой огласки клятва быть добрым может привести к противоположным результатам. В одном эксперименте психологи Северо-Западного университета случайным образом выбрали две группы людей и предложили им написать о себе. Испытуемым первой группы было предложено использовать для характеристики своей личности такие слова, как «заботливый», «щедрый» и «добрый», а членам второй группы предложили использовать нейтральные слова: «книги», «ключи», «дом». После того как испытуемые справились с заданием, ученые предложили им пожертвовать деньги в любой, по их выбору, благотворительный фонд. Те, кто писал о себе как о дающем, пожертвовали в среднем в 2,5 раза меньше, чем те, кто писал о себе в нейтральных выражениях. «Я и так дающий, — мог подумать человек, — потому на этот раз я воздержусь от пожертвования». Клятва доброты могла сыграть такую же злую шутку и со студентами Гарварда. Подписывая бумагу, они получали клеймо дающего, что давало им моральное право на самом деле давать меньше — или брать больше.
Пытаясь влиять на других, мы часто используем метод, похожий на гарвардскую клятву: мы стараемся изменить их отношение, надеясь, что поведение также станет другим. Нам кажется, если мы заставим людей подписать заявление о том, что они будут поступать как дающие, они придут к убеждению, что отдавать очень важно, и начнут отдавать. Но, согласно многим данным современных психологических исследований, это рассуждение устарело. Влияние можно оказать противоположным путем: сначала изменить поведение, а отношения изменятся сами, в том же направлении. Для того чтобы превратить берущих в дающих, часто бывает необходимо убедить их начать отдавать. Со временем, если условия окажутся подходящими, они и сами станут считать себя дающими.
Такого, правда, не случилось с китайскими банковскими служащими: даже по прошествии трех месяцев, в течение которых они помогали своим коллегам, эти люди, получив повышение, перестали баловаться альтруизмом. Проводимые в течение последних 35 лет под руководством Бэтсона и его коллег исследования показывают, что люди могут долго бескорыстно отдавать, но если их бескорыстие обусловлено внешними причинами, например перспективой карьерного роста, то они все равно не начинают считать себя дающими. Однако если люди осознанно, добровольно и из собственных побуждений регулярно совершают безвозмездные добрые поступки, то альтруизм и бескорыстие постепенно становятся частью их натуры. У некоторых это происходит в результате переживания тяжелого когнитивного диссонанса: так как я осознанно принял решение отдавать, то не могу изменить свое поведение, потому самым простым способом избежать лицемерия будет признать мысль о том, что я дающий. Другие люди интериоризируют этот процесс в результате наблюдения за собственным поведением. Перефразируя писателя Эдварда Моргана Форстера, можно сказать: «Откуда я узнаю, кто я, до тех пор, пока не увижу, что я делаю?»
