Она думала о том, какие финты иногда выкидывает судьба, и о том, что все в жизни
предопределено. Ведь до того, как начать работать в гостинице, Светлана Никольская
училась на историка. К сожалению, в гостиницах платили больше, и диплом с отличием
так и остался пылиться в родительской квартире. Как и выпускная работа под названием
«Древние расы Туры: классификация, история, мифология».
Они долго сидели в кабаке, и Света пила коньяк, закусывая его крошечными
бутербродами, нарезанными фруктами и мороженым. В голове постепенно становилось
легко и пусто, а реальность стала плотной и вязкой. На обращения Чета отвечала
невпопад, и он, так и не растормошив ее, потянул ее танцевать. Там она и задремала у него
на плече – мудрый организм решил, что хозяйке проще будет пережить стресс во сне.
Она смутно осознавала сквозь алкогольный дурман, как ее куда-то несут, как усаживают в
салон такси и тихо переговариваются с водителем. Как укладывают на кровать, снимают
туфли, прикрывают пледом. Как матрас прогибается под тяжестью мужского тела, и ее
подтягивают к себе. И как мужчина целует ее в висок, и что-то ласково шепчет на
незнакомом языке. Но, возможно, это ей снилось.
Ближе к утру она заворочалась, задышала в обнаженную мужскую грудь, на которую
каким-то образом перебралась за ночь, и сильная рука стиснула ее плечи, затем легонько
погладила по спине.
- Что, Светлана? – глухо пробормотал он, с закрытыми глазами проводя подбородком ей по
макушке.
- Я знаю, кто ты, - прошептала она, тоже не раскрывая глаз. Под ухом размеренно бухало
чужое сердце, и хорошо пахло мужчиной, а от поглаживающей ее руки она совсем
обмякла и снова провалилась в полудрему.
- И кто же? – через какое-то время равнодушно спросил красноволосый, так и не
собираясь просыпаться. Она слышала его вопрос уже где-то на периферии, уплывая на
волнах настойчивого сна.
- Дракон, - едва слышно сказала Света, и замерла, щекоча дыханием его кожу.
- Да. Засыпай уже, наконец, - недовольно пробурчал дракон, перекатил ее, как куклу, спиной к себе, обнял, уткнулся носом в волосы, шумно выдохнул и засопел.
И она тоже заснула, с полным ощущением того, что шагнула за пределы такого обычного
мира и оказалась в волшебной сказке.
Глава 18
Василина. 7 лет назад.
День, когда страшное существо в человеческом обличье убило маму, Василина помнила
очень четко, буквально поминутно. Воспоминания еще долго всплывали снами, особо
болезненными оттого, что мама в них была жива. Она помнила, как бежали они по
коридору к телепорту, как страшно было беспомощно стоять за маминой спиной и
смотреть на то, как она защищается и отступает. Как панический ужас перехватывал горло
от вида падающих, умирающих охраняющих их людей. А вот момент, когда Ирина-Иоанна
их перенесла, она не уловила, как и использованное матерью заклинание.
Честно говоря, она вообще переноса не почувствовала. Потому что пыталась помочь
истекающему кровью принцу-консорту Святославу, стремительно бледнеющему от потери
крови из того, что осталось от правой руки. Она знала, что нужно пережать артерии, и
старалась крепко перевязать культю жгутом, свернутым из отодранного рукава его же
рубашки. Слышала взволнованное дыхание и всхлипы сестер, голос матери и ее
противника, но не поднимала глаз, потому что было страшно. И не заметила, как вокруг
установилась оглушающая тишина.
А когда подняла глаза – чуть не заорала от неожиданности. Впрочем, не она одна.
Девушки, совершенно не похожие на ее сестер, но одетые в ту же одежду, совсем забыв
про то, что член королевской семьи всегда должен сохранять достоинство, пищали,
кричали и плакали сестринскими голосами. Осматривали друг друга, искали зеркала,
нашли какое-то маленькое в ящике письменного стола, стоявшего тут же, и рассматривали
себя. Попытались выйти из комнаты – она снаружи была закрыта на ключ.
Василина оглядывала помещение, и не могла понять, где они оказались. Явно какой-то
старый дом – обветшалые дубовые панели, тяжеловесная лепнина, тусклая люстра,
огромный, старинный письменный стол, диван, покрытый зеленым сукном, несколько
кресел, буфет с бумагами, на столешнице которого стоял кувшин с водой и запыленные
стаканы. Это же кабинет, только чей, интересно? Перевела взгляд на принца-консорта, и
застыла потрясенно – перед ней лежал совершенно незнакомый человек. Однако вместо
руки были все те же кровавые ошметки, пережатые рубашкой.
К горлу подкатила дурнота, комната покачнулась, и она свалилась бы в обморок, если б не
раздавшиеся за дверью мужские голоса.
Девчонки настороженно притихли, и только Маринка судорожно рыдала, охватив себя за
плечи. Она стала еще тоньше, чем была, и теперь выглядела, как очень худая темноволосая
и светлоглазая девушка с тонким, лишь отдаленно напоминающим свое, лицом.
Она еще раз оглядела сестер. Стройная ледяная красавица Ангелина превратилась в
полноватую женщину, выглядящую гораздо старше ее возраста, с широкими плечами и
бедрами, и совершенно крестьянскими руками. Только спина ее была такой же прямой, да
подбородок также вздернут. Новая Ангелина держала на руках всхлипывающую
Каролинку, которая тоже стала визуально крупнее, глаза и кожа стали темными, а ее
чудесные спиральки-кудряшки сменились прямыми тяжелыми волосами. Спортивная Пол
стала выше и больше, отчего ее платье болталось где-то в области коленок. А Алинка
осталась в очках, но на этом сходство закончилось – она, как и сестры, поменялась на
свою полную противоположность.
Хотя, если присматриваться, какое-то сходство между ними прежними и нынешними
было. Такое могло быть между троюродными родственниками, например.
«Интересно, как же выгляжу я?» – мелькнуло у нее в голове, когда в двери уже
поворачивался ключ, а девочки, сбившись возле нее в кучу, со страхом следили за
открывающейся дверью.
И когда вошел он, принцесса снова ощутила все прелести предобморочного состояния.
Спасло ее только то, что Святослав застонал, и она опустила глаза на раненного. В голове
была одна мысль - так не бывает и так не может быть.
Барон Мариан Байдек хмуро осматривал заплаканных и испуганных разновозрастных
девиц, сгрудившихся посреди его кабинета, как козы перед волком, потом взгляд его
переместился на окровавленного мужчину, рядом с которым суетилась еще одна, затягивая
на кровоточащей руке повязку. Следующий за ним Симон присвистнул, определенно
растерявшись. А барон, поморщившись, тяжелым шагом направился к сидящей около
раненого девице, наклонился, безмолвно поднял ее и переставил, освобождая себе место, и сам занялся раной, бурча что-то про слабых женщин, которые, если не умеют, лучше
пусть не берутся. И правда, он умело и сильно, не то, что она с ее слабыми ладошками, пережал окровавленный обрубок, будто делал это не первый раз. Кровь сразу перестала
идти, и Байдек с силой затянул жгут. Подскочивший Симон тоже начал производить какие-
то манипуляции, накачивая отца энергией жизни.
А она, оттирая руки от липкой крови подолом платья, во все глаза смотрела на Мариана и
не могла оторваться, благо, он был занят отцом. Он стал еще шире и мощнее, чем она его
запомнила, и каким-то…суровым, что ли и тяжеловесным. Между бровей появилась
складка, синие глаза, ранее спокойные, стали колючими. Медведь заматерел и вошел в
свою силу.
Наконец Святослав задышал спокойнее, его лицо порозовело, кровь совершенно
остановилась. Симон снял жгут, и рана даже немного затянулась. Барон с посильно
помогавшим ему ослабевшим Симоном, перенесли мужчину на диван. И, наконец, Мариан
достал из буфета стопку тонких полотенец, плеснул на одно воды из графина и вытер
руки. Подошел к своему столу, и перед тем, как сесть самому, спокойно сказал:
- Присаживайтесь, дамы, извините, что не предложил сделать это сразу. Итак, кто вы такие
и как попали в мой кабинет?
Он переводил взгляд с одной сестры на другую, пока они рассаживались по креслам, и
терпеливо ждал ответа. Ангелина с достоинством выпрямилась, насколько это вообще
было возможно в треснувшем по швам платье, и заговорила:
-
Лейтенант…
-
Капитан, - прервал он ее, и глаза «крестьянки» гневно вспыхнули, как у той,
прошлой Ангелины.
-
…капитан Байдек, мы знакомы. Два года назад вы сопровождали мою младшую
сестру Василину в поездке на Форелевую заставу.
Он ничего не сказал, даже не поменял выражение лица, а Василинке вдруг стало страшно
обидно, что он ее не узнал, даже если она изменилась сильнее, чем старшая сестра. Она
оглядела себя – вроде руки-ноги того же размера. А вот волосы…принцесса потянула за
