везло. Говорю же, белая полоса!
— Подольше бы она, мать вашу, длилась, — глухо бурчал я, добивая последних заражённых. Времени, конечно, на это ушло прилично. Благо, что группа должна была не ждать меня, а сразу начать прорыв, как только трупаки отвлекутся на устроенный им салют.
В честь, хе-хе, прощания Тима со своей конечностью!
Ладно, главное при нём так не сказать, обидится же парень.
Закончив «рубку дров», спрыгиваю с контейнера, ощущая, как подрагивают руки. Да-да, процесс этот, так-то, даже более напряжённый, чем та самая «заготовка леса»! Здесь нужно прилагать куда большую силу, ибо кость — это не дерево. Рубить её гораздо сложнее. А более мягкий затылок мне подставляли нечасто. Так что бил туда, куда мог.
Теперь нужно нагнать группу. Они должны были уйти в сторону фургона, а дальше уже ожидать меня.
Спрыгнув вниз, оглянулся по сторонам и просто побежал. Если тут где-то и были ожившие трупы, то уже толкутся возле фейерверков. Если же нет… то тем более. Перед кем я тут скрываюсь?
Бегать я умел быстро, не зря занимался футболом. Да и последние месяцы здорово окреп. Даже немного странно, ибо… раньше были регулярные тренировки, сбалансированное питание, чередование активного и обычного отдыха, и так далее. Грубо говоря — всё по учебнику. Сейчас режим сбился в такое говно, которое даже представить себе страшно. Единственное, что сохраняется без изменений — ночью я сплю, а не тусуюсь, как ранее поступала почти вся американская молодёжь. Так-то я тоже к ней отношусь! Ага, мне всего двадцать и я до сих пор не имею право покупать алкоголь!
Едва сдерживаю хохот, ловко перепрыгивая какие-то разломанные куски бетона, лежащие прямо на асфальте. Вот, уже вижу пролом в стене, осталось чуть-чуть…
В общем, к чему это я? Несмотря на то, что теперь мой режим сильно изменился, я не ощущаю, что стал слабее. Наоборот. Тело стало куда суше, более тощим, но вместе с тем жилистым. Мышцы не пропали, а будто бы немного усохли, как бы вытопили лишнюю воду. Мне нравится. Констанции тоже. Так чего возмущаться?
Наверное образ жизни: постоянная беготня, когда иной раз нет времени даже кусок в рот закинуть, имеет какой-то смысл.
Хех, пока молодой, как говорится, можно и так. Но вот далее… С годами начинаешь куда как серьёзнее относится к здоровью. Не мне этого не знать. Старость я переживал уже несколько раз. Такая себе перспектива. Благо, что с помощью собственной сверхсилы, я избегаю травм, таких как переломы и им подобные. Ибо все они, с возрастом, как бы хорошо не зажили в юности, начинают, сука, болеть.
«Реагируют на погоду», как говорят старики.
Мне такого добра и даром не надо.
Выскочив из пролома в заборе, невольно сбавляю скорость. Тут уже могут встретиться трупаки, которые «не успели» на основной огонёк. Нужно быть аккуратнее. Без меня в любом случае не уедут. Не уедут же?
— Даже если уедут, дойду до лагеря пешком, — фыркаю на это, но делаю подобное весьма так задумчиво. Ибо… тащиться придётся, километров двадцать. Мы всё-таки не за соседним холмом расположились! Без тачки придётся переть до самого вечера. И не забываем про заражённых, которых периодически придётся высматривать вдоль дорог.
Однако, машина была на месте. Так что уселся в неё и Конни вдавила газ. Нужно было ускоряться, пока Левис не пришёл в себя и не огласил окрестности своими воплями. Вилер был не слишком церемонным, пока перетаскивал парня. Я явственно видел, как его кость стала выглядывать из раны куда как сильнее.
— Может наложить жгут? — спрашиваю слегка нервного и бледного Артура, руки которого жили, будто бы собственной жизнью: то лазали по карманам, то поправляли форму, то что-то почёсывали или приглаживали; периодически постукивали по коленям или по элементам салона.
Это что, типа ломки? Не долго же док продержался.
— Зачем? — доктор тут же ко мне развернулся. — В этом нет никакого толку. До ампутации ещё долго, нужно доехать, поесть, подготовить операционную, инструменты и всё прочее.
Разумно.
— У тебя они найдутся? — приоткрываю окно, ибо в машине было душно и воняло бойней. Всё как обычно. — Хоть какие-то инструменты, — пояснил я.
— Не все, — задумчиво дёргается он, хватая одной рукой вторую, в районе запястья. — Но часть можно будет легко заменить. А пила… будет среди инструментов. Точно помню.
— Она ведь по дереву, — возражаю ему. — Подойдёт такая?
— У нас есть выбор? — пожимает Данн плечами. — Либо так, либо рубить топором.
— Лучше уж пилой, — проворчал Жерар, которого успели посвятить в ситуацию с Тимом. — Топором только трупов уже рубить.
— Это точно, — киваю я, вспоминая, как занимался этим совсем недавно.
Добравшись до лагеря, узнали свежие новости: заболела Кайла, дочь Вирджинии. Пока новых заразных нет, но улучшение, само по себе, тоже отсутствует.
— Группа, — привлекаю внимание остальных, сразу, как узнаю новости. — Это Жерар Пелен, — указываю на новичка, — человек проверенный и надёжный. Очень помог нам во время первого посещения станции, когда мы планировали спасти Брюса с остальными, — на этих словах Сара скептично на меня покосилась. — Не стесняйтесь обсудить с ним, чем он может помочь, но только когда немного придёт в себя, — слегка ухмыльнулся. — Однако, обращаю ваше внимание: мужчина был в плену, как и остальные, а потому ему нужно время на адаптацию.
— Вот с этим полностью согласен, — пробубнил Коди. — Мне тоже нужно время. И отдых. У нас осталось пиво?..
— Кстати, — покосился на меня Чапман, — кое-кто обещал рассказать про «озарения».
— Позже, друг, — улыбнулся я. — Ты ведь не дашь мне про это забыть.
— Безусловно, — важно кивает он.
После того, как распределил раненых, пошёл решать вопрос с эпидемией, будь она проклята.
— Не хочу показаться шарлатаном, — высказался на это Артур, который ощутимо потел, что было отлично видно даже невооружённым взглядом. — Но отсутствие ухудшения — уже неплохо. Надо продолжать пить те же препараты.
— Линда так и не приходит в себя, — робко возразила Элайна. — Остальные не столь плохи, но… жар у всех. И он сильный. Почти сорок, когда я мерила.
— Прикладывайте мокрую повязку, — Данн утёр рукавом пот, будто бы это у него жар, а не у остальных. — И всё будет хорошо.
— А если мы вколем более мощные препараты? — решил уточнить я. — У нас ведь есть убойные средства?
— Они не сочетаются с тем курсом, который я назначил, — возразил док. — А сейчас… мне нужно подготовиться… К операции.
Артур ушёл к себе в палатку, которую успели почистить. Боже, как я благодарен за это девчонкам! Не сидят сложа руки, а реально заботятся о лагере. Даже о таких ничтожных его представителях.
Эх, надеюсь Данн всё-таки сумеет взять себя в руки и перебороть собственную ломку. А это точно она. Даже странно, она ведь не появляется от травы?..
— Твою мать! — хлопаю себя по лбу. — Только не говорите, что он сидел не только на траве!
— Эйден? — взглянула на меня Лори, которая аж подпрыгнула от моего громкого и резкого тона.
— Артур, — отвечаю уже на ходу. — Он может сидеть не только на траве!
Помчавшись в сторону его палатки, тут же залезаю внутрь и…
— Мать твою, ублюдок! — устало оседаю на свежепочищенную ткань.
Передо мной, с глупой, но очень спокойной, умиротворённой улыбкой, сидел Данн. На его правой руке был самодельный жгут, а в вене торчал шприц с остатками непонятной дряни.
— И кто будет делать операцию Тиму? — риторически спрашиваю его.
Артур добро улыбался расширенными зрачками. Было заметно, что его перестало трясти и бросать в пот. Можно сказать, чувак получил то, чего и хотел.
Выхожу наружу в глубокой задумчивости. Можно сказать, врача у нас нет. Все его решения под большим вопросом. А передо мной стояло сразу несколько очень и очень, сука, важных задач. Первое — что делать с больными? Надеяться на решения Данна? Дать им другие препараты? Вколоть что-то забористое? Прекратить лечение? А какие могут быть последствия?
Столько вариантов! И каждый может привести к смерти.
Второе — как проводить операцию Тиму? В принципе, её могу осуществить я, но… мои познания ограничиваются навыками средневековых коновалов! Там уровень смертности был под восемьдесят процентов!
