В школу на следующий день я так и не попал. Полицейский обнаружил меня на
месте преступления, неподвижно стоящим с остановившимся взглядом и доставил в
участок для допроса.
Кажется, я в течение нескольких часов не мог выговорить ни слова. Я пришел в
себя часа через четыре, не раньше. Наверное, предохранители в моем мозгу не выдержали
нагрузки. Пока я очнулся, пока тянулся допрос, пока меня отпустили, прошло много
времени, и идти в школу было уже поздно.
18
Способ, которым было проделано убийство, не давал возможности убийце
избежать кровавых пятен на одежде. К счастью, на мне ничего не было. Кроме того, допрос прошел довольно гладко еще и потому, что я оказался родственником Дайске, а не
совсем посторонним человеком. Братец-Дайске настоял на том, чтобы отвезти меня
домой, и мне не осталось другого выбора, как согласиться.
– Значит, ты никого не видел, Микия?
– Не приставай. Я уже сто раз сказал, что не встретил ни души.
Хмуро глянув на Дайске, я устало откинулся и утонул в мягком сидении.
– Понятненько. Черт! Нам бы здорово помогло, если бы ты застал и разглядел
убийцу… хотя нет, вряд ли бы он позволил тебе уйти живым. Мне лично не хотелось бы, чтобы братца прирезали, поэтому придется смириться с тем, что ты ничего не видел – я
даже рад.
– Не очень-то ты хороший полицейский, братец-Дайске.
Я ненавидел себя за то, что оказался способен отвечать ему в таком нормальном
тоне. Совесть жестоко казнила меня, называя лжецом. Трудно было поверить, что я смог
врать, не моргнув глазом, особенно учитывая то, что мы обсуждали тяжкое преступление
и касающееся его полицейское расследование. Если я не покаюсь и не выложу правду, все
может обернуться еще хуже, но… но я все равно не проронил ни слова о том, что видел
Шики на месте преступления. Дайске продолжал:
– Ну и ладно. Я все равно рад, что ты в порядке. И каково впечатление от первого
трупа?
Обычная полицейская бесчувственность. Впрочем, врачи говорят так же цинично и
жестоко.
– Ужасно. Больше не хочу.
– Тебе еще повезло. Обычно он обращается с жертвами куда как хуже. Не
переживай.
Не переживать?! Если бы я мог!
Дайске продолжал:
– Однако же, как тесен мир. Я и не знал, что ты знаком с наследницей клана Рёги.
То, что для него выглядело забавным курьезом, повергло меня в еще большее
отчаяние. Случившееся по соседству от усадьбы Рёги убийство полиция
классифицировала как работу все того же серийного убийцы, и на этом расследование
фактически застопорилось. Полицейским позволили лишь заглянуть на территорию
усадьбы и быстро выпроводили – семья Рёги была весьма влиятельной. Как было
записано в протоколе, убийство произошло между одиннадцатью и двенадцатью ночи
третьего февраля, в воскресение, и единственным свидетелем был Кокуто Микия. Однако
там же отмечалось, что свидетель появился уже после того, как произошло убийство, и
впал в состояние шока при виде сцены преступления. Ни в моих показаниях, ни в
показаниях представителей клана Рёги не было ни единого слова о Шики.
– А вы не пытались разнюхать что-нибудь о Рёги или допросить их людей?
Братец-Дайске покачал головой:
– Наследница ходит в ту же школу, что и ты. Но когда я попробовал узнать о ней
побольше, то получил отказ. Их не интересует то, что происходит за пределами их дома.
Правда, я и не думал, что кто-то из Рёги замешан в этом деле.
– Почему ты так решил?
Опасный вопрос вырвался у меня непроизвольно. Хотя я и подшучивал на Дайске, его профессиональному чутью вполне можно было доверять. Коллеги-полицейские тоже
высоко ценили его, и я подумал, что для него естественно будет заподозрить Шики.
Особенно если вспомнить улику с прошлого места преступления.
– Да как тебе сказать… сам подумай, неужели такая молодая и красивая девушка
может бродить по ночам с ножом в руке? Смешно, верно? Для любого настоящего
мужчины ответ очевиден.
19
И с чего же ему пришло в голову стать полицейским? Впечатление не обманывало, братец-Дайске – еще более легкомысленный, чем я.
– Все ясно. С таким тонким знанием женских характеров ты вечно останешься
холостяком.
– Хамишь. Законопатить тебя в узилище, что ли?
Он шутил, конечно, да и меня бы все равно скоро отпустили за отсутствием улик.
Но вот с его мнением я готов был согласиться. Пусть я и не обладал таким опытом и
интуицией, я тоже был уверен, Шики – не убийца. Даже если она сама признается, я все
равно бы не поверил – и ничто не заставило бы меня изменить точку зрения. И теперь я
знал, что нужно делать.
Разгадка преступления близилась.
Но убийца больше не заявил о себе до того дня, три года спустя. В тот день уже
казалось, что это совсем не имеет ко мне отношения.
Первый и последний раз, когда Шики и я оказались бок о бок в самой гуще
событий.
Границы пустоты: часть 02 05
Убийство произошло перед моим домом. В ту ночь я тоже выходила наружу
прогуляться, но воспоминания, оставшиеся в моей памяти, были обрывочными и
смутными. Соединив те куски, которые я вспомнила, можно было догадаться, что именно
я делала.
Не могу сказать точно про ШИКИ, но на меня кровь оказывала поистине
завораживающее действие. Я впала в оцепенение, не в силах оторвать взгляда от
струящихся из рассеченных артерий жертвы алых ручейков. В лабиринте между плоских
булыжников, которыми была выложена дорожка на задах усадьбы Рёги, эти струйки
прокладывали себе дорогу, сплетаясь и перевиваясь, точно живые. В их
целеустремленности скрывалось некое потаенное значение и колдовская красота, которую
было невозможно выразить словами.
Но в этот раз случилась неприятность. Очнувшись, я увидела человека, которого
выворачивало позади меня. Это был Кокуто Микия. Не знаю, почему он оказался там в
это позднее время… но в тот момент меня это не заботило. Не помню, что я делала.
Наверное, просто вернулась домой, в усадьбу. К моему удивлению, преступление было
обнаружено гораздо позже, и никто так и не задал мне вопроса о том, что я делала на
месте преступления. Может быть, все, что я видела – это был сон? Ведь не мог же мой
прямодушный одноклассник ничего не рассказать об убийце? И почему же это произошло
прямо перед моим домом?
– Это твоя работа, ШИКИ?
Я спросила вслух и громко, но ответа не было. Мы с ШИКИ с каждым днем все
больше расходились. Но вот что странно, если я решаю, позволять ли ШИКИ управлять
нашим телом, то почему мои воспоминания об этом столь неясны и обрывочны?
Наверное, я просто не понимала до сих пор, что безумна. Так же, как и остальные
наследники линии крови Рёги. ШИКИ сказал бы с усмешкой: «Если ты думаешь, что ты
сумасшедший, то ты не можешь им быть». Для безумца все окружающие выглядят
ненормальными, себя же он таковым не считает. До поры это меня миновало – я
осознавала свою ненормальность и мирилась с ней. Но в чем же тогда дело? Может быть в
том, что я, достигнув шестнадцати лет, наконец, необыкновенно резко и болезненно
ощутила границу между собой и обычными людьми? Границу, которую мне не дано
пересечь? Но кто же в этом виноват?!
– Прошу прощения, одзё-сама.
20
За деликатным стуком с той стороны двери последовал осторожный голос
Акитаки.
– В чем дело?
Хотя уже было время спать, я разрешила войти. Приоткрыв дверь, Аиктака
согнулся в формальном поклоне по ту сторону порога, не ступая в комнату.
– Снаружи кто-то следит за усадьбой.
– Отец же говорил, что отослал полицейских прочь.
Акитака кивнул:
– С прошлой ночи на земле Рёги не было ноги полицейских. Полагаю, что это кто-
то иной.
– Меня это не касается, поступай, как знаешь.
– Полагаю, наблюдателем может оказаться ваш школьный друг.
Услышав это, я вскочила с постели. Выглянув через створку сёдзи1, направленную
в сторону ворот, я рассмотрела среди голых бамбуковых стволов скорчившуюся фигуру
человека. Мог бы спрятаться и получше, черт бы его побрал!
– Я отошлю его прочь, если прикажете, одзё-сама.
– Пусть делает, что хочет.
Стукнув в раздражении створкой сёдзи, я подбежала к кровати и нырнула под
одеяло. Вежливо пожелав мне спокойной ночи, Акитака удалился. Но даже в темноте сон
бежал от меня. Поворочавшись, я снова встала и выглянула наружу. Микия, одетый в
