они обогнули озеро в первый раз. Медведь снова начал грести, а Хоп потребовал себе парик, как у остальных.
Бельчонок храбро дудел на флейте. Будь его воля, он продолжал бы так бесконечно, но в какой-то момент от торжественного кружения по озеру его укачало. Поэтому они отправились домой. Хоп захватил белого шахматного короля. Медведь нёс наполнитель из подушки, флейту и Бельчонка.
— Как думаешь, Генделю понравилась бы наша «Музыка на воде»? — сквозь сон спросил Бельчонок.
— Наверняка. Ни капельки не сомневаюсь, — сказал Медведь.
— А давай теперь и «Музыку для фейерверка» исполним, а? С фейерверком! — предложил Бельчонок.
— Знаешь, мы ведь живём посреди леса. Давай всё-таки обойдёмся без фейерверков, — рассудил Медведь. — А музыку можно послушать и по радио.
— Да, непременно послушаю. Мне нравится Гендель, — зевнул Бельчонок и заснул у Медведя на руках.
Глава шестая, в которой Бельчонок говорит о том, о чём все молчат
Солнце припекало сильнее обычного. Бельчонок ужасно не любил жару. Но как назло, именно сегодня он пообещал отправиться на прогулку с Хетти и её подругами, так что теперь они все вместе торчали посреди большой поляны под палящим солнцем.
К счастью, Бельчонок хотя бы мог распушить над головой свой пышный хвост. Это немного защищало от прямых солнечных лучей и к тому же смотрелось восхитительно. Вот только от жары такой беличий зонт совсем не помогал. На поляне было очень жарко. Ужасно, ужасно жарко. Зной с каждой минутой всё усиливался. И все почему-то этому радовались. Все — кроме Бельчонка.
— Наконец-то настоящее лето, — воодушевлённо прочирикала Хетти. — Вот бы оно никогда не кончалось, правда? Что скажете?
— Ну, я вообще-то предпочитаю осень, — признался Бельчонок. Он обмахивался хвостом, как веером, но охладиться не получалось.
— Ах, что за вздор?! — возмутилась Улла, чёрный дрозд. — Как вообще можно любить осень? Холодно, мокро, темно! Лето куда лучше. Мне вот вообще не бывает слишком жарко. Никогда!
С этими словами Улла растопырила крылья и вытянула шею, всем своим видом показывая, что она принимает солнечные ванны и прекрасно себя чувствует. Выглядело это, честно говоря, довольно глупо. Да и поза показалась Бельчонку неудобной. Но вслух он этого говорить не стал.
Следом прилетела лазоревка Труди, которая только что поймала несколько насекомых в дрожащем от жары воздухе.
— Ну и погода сегодня! Просто мечта, — заявила она. — Что может быть лучше, чем по-настоящему жаркое лето?
— А вот Бельчонок предпочитает осень, — насмешливо заметила Улла.
— Что? Ты это серьёзно?! — преувеличенно удивилась Труди. Повернувшись к приятельницам, она прошептала: — Ну да, он всегда был немного… странным.
Бельчонок закипел от злости. Во всяком случае, он предполагал, что от злости. На такой жаре трудно было сказать наверняка, от чего именно он закипел.
Хетти не согласилась с подругами. Но и за друга не вступилась. Бельчонку стало немного обидно. Однако ссориться не хотелось, к тому же солнце припекало так сильно, что, казалось, вот-вот прожжёт ему дырку в меху. Поэтому он просто решил, что ему пора домой.
Бельчонок в несколько прыжков пересёк поляну, стараясь пореже касаться лапами раскалённой земли. Перед глазами у него плясали пурпурные круги. Наконец он скрылся в прохладной лесной тени и сразу почувствовал себя куда лучше. Уф! Но всё же он до сих пор сердился, вспоминая слова девчонок.
— Ах, эта жара такая классная! — передразнил их Бельчонок. — Обожаем плавиться на солнце! Ля-ля-ля! Да у них не все дома! То есть в гнезде.
По пути домой Бельчонок ворчал и фыркал себе под нос, почти не обращая внимания ни на что вокруг. Хотя, вообще-то, дорога была очень красивая! Она шла вдоль ручейка, на берегу которого иногда, если повезёт, можно было встретить настоящую огненную саламандру. Впрочем, сегодня берег пустовал.
Чуть дальше ручеёк сбегал по камням и падал с огромного мшистого валуна, образуя небольшой водопад. Обычно этот водопадик наполнял воздух освежающими капельками. Но не сегодня. Улитки, которых тут водилось великое множество, тоже все куда-то подевались. Нет, свежестью тут сегодня и не пахло. Наоборот, в лесу становилось всё более душно, а каждый следующий прыжок давался Бельчонку сложнее, чем предыдущий. К тому же он хорошенько вспотел, и пушистые кисточки у него на ушах, которые всегда так задорно топорщились, обмякли и поникли.
— Да что это со мной такое? — удивился Бельчонок.
Он из последних сил взобрался по дереву, кое-как добрался до энциклопедической ветки и лёг на живот. А потом настала темнота.
* * *
Когда Бельчонок снова открыл глаза, он почувствовал, как к его лбу осторожно прикасается что-то влажное и прохладное. Это было ужасно приятно.
— О, вот и ты, привет, — сказал кто-то. А именно Медведь.
— Что случилось? — спросил Бельчонок.
— Кажется, у тебя небольшой солнечный удар, — объяснил Медведь. Слишком долго находиться на солнце очень вредно.
— Расскажи об этом девчонкам. А то им, кажется, всё мало, — буркнул Бельчонок. Он поделился тем, что произошло на поляне, и пожаловался: — Из-за всей этой жары даже в лесу стало ужасно душно. Но все вокруг только и твердят, как им нравится такая погода! А ведь если так пойдёт и дальше, лес настолько высохнет, что начнётся пожар. Но нет, все твердят: «Ах, жара — это так здорово!» А я вот ночью наверняка глаз не сомкну от духоты, не говоря уж про комаров. Но летом, видимо, так положено. В любом случае все довольны и счастливы. А я нет. Как по мне, жара — это у-жас-но! Но вслух об этом говорить нельзя, а то засмеют. А мне куда больше нравится осень. Но стоит об этом заикнуться, все возмущаются. Они считают меня… странным. И вовсе не в хорошем смысле! Это так несправедливо. Сами они странные! — с жаром воскликнул Бельчонок. Жар на этот раз шёл не снаружи, а изнутри. Он вдруг почувствовал себя очень одиноким.
Медведь снова приложил ко лбу Бельчонка прохладную мокрую тряпку. Он дождался, когда тот перестанет горячиться, и попытался его немного охладить. Вот каким способом.
Сначала Бельчонку пришлось выпить большой стакан воды. В такую жару ни в коем случае нельзя забывать пить. Потом Медведь поднял своего всё ещё обессиленного приятеля на руки и пошёл по тропинке вдоль ручья. Заметив на берегу кусок старой коры, Медведь опустился на колени и осторожно его приподнял. Под ним пряталась огненная саламандра, и неспроста — ведь мох там даже в такую жару
