Вы пришли в Мир... Не правда ли, кажется, что Мир всецело принадлежит вам?.. Жизнь - чистый холст, на котором вы пишете картину неповторимой судьбы, одобренную Всевышним. Нет большего счастья, чем своей рукой наносить на бесконечность мазки-мгновения сущего бытия. Неважно, что зачастую незаконченное творение под порывами вселенских ветров опрокидывается на Землю... Вы лишь становитесь сильнее. Вот-вот из-под кисти выйдет шедевр, достойный подражания. Шедевр чьей-то жизни, выписанный извилистыми тропами судьбы. Так думает Человек... Забыв, что мир создан Художником. Это его мастерская и его холсты, это его краски и кисти... Кто для него люди? Хочется думать, мы достойны быть красками, или - о, гордыня! - целыми картинами. Не верится, что вы рождены быть всего лишь тонкими волосками в его божественных кистях? Одни волоски живут в ярких кисточках, другие остаются на картинах Вечности. Третьи смываются с грязных инструментов. Есть и те, кому не доведётся ощутить запах свежей краски. Сухие, бесцветные, забытые... Но... Это преходящие мелочи... Истинному Творцу ничто не мешает использовать огромный Мир как краску, кисть или микроскопический волосок, который либо осядет на его очередном шедевре, либо... Ему, как множеству других, суждено быть смытым рекой Времени.
не соприкоснется даже с предпосылками несбыточного. Точно так же, чья-то вдавленная в поворот судьбы жизнь не может не быть готовой к якобы непредвиденному маневру. Убеждение подтвердилось, когда на юридический адрес фирмы пришла тяжелая бандероль без обратного адреса под видом рекламной рассылки. Вскрыв коробку, Петр остолбенел. В посылке без сопроводительных писем оказалась довольно пухлая книга "Из графоманов - в создатели шедевров". Бегло пролистав первые главы труда, Петр пришел в ужас. Перечитывая свое, - распечатанное набело, - он с болью осознавал, что его "роман" не представляет собой даже жалкого подобия литературного произведения. Как он не разглядел сего оглушительного убожества раньше? Права Виола! На двести процентов! Не зря говорят - со стороны видней. Справившись с первым шоком, он осторожно перечитал свои лучшие, как ему казалось, стихи. Картина выглядела не столь обжигающей, но стало ясно, что большинство "стихов" можно смело отнести к банальному рифмоплетству. К концу дня созрело решение - срочно организовать прощальный костер из всего написанного и начертать на пагубном пристрастии угольный крест, пока не поздно. В тот вечер, воспользовавшись тем, что Виола уехала к матери, Петр пытался облегчить себе "переосмысление", прихватив домой бутылку водки. Но после первой рюмки он погрузился в ночное штудирование руководства для начинающих писцов, не заметив, как за окнами нехотя забрезжил мартовский рассвет. Книга явилась началом качественного переворота в сознании. Его отношение к увлечению словом вышло на иной уровень. Следующие три месяца были полностью отданы редактированию вначале романа, затем стихов. Вновь чтение "Из графоманов - в создатели шедевров". Опять редактирование, опять чтение... К сентябрю роман был закончен. Дальше все напоминало преддверие кошмара, который хотелось выкинуть из памяти. Сбережения подошли к концу. Разумом Петр понимал, что должен срочно организовать свежий источник поступления денежных средств. Но душа при малейшей возможности окольными путями находила способ выплеснуть переживания на бумагу. Нарастающий конфликт между логикой и эмоциями все чаще улаживался порцией спиртного. Виола теряла остатки уважения к мужу, нередко приходившему с работы заметно "потяжелевшим". Дочь не могла не ощущать сгустившихся туч над родительским домом, но ее больше занимало собственное будущее, так как наступал финальный год обучения. Светлана не скрывала, что после окончания колледжа немедленно уедет пытать счастья в столицу. Это желание Виола также целиком отнесла на совесть заблудшего супруга, который не в состоянии обеспечить достойной жизни дочери в родном городе. Петр не спорил, поскольку отражать подобные упреки можно только цветной резаной бумагой в пачках. Однажды произошло непредвиденное. Петру срочно понадобилась болванка CD. Он решил взять взаймы у Светланы, ибо вопрос не требовал отлагательства. Дочери не было дома, ему пришлось искать чистый диск самостоятельно. В одной из коробок с носителями он наткнулся на пару дисков, красноречиво озаглавленных почерком Светы: "Папа - проза", "Папа - стихи". Выходит, дочь тайно копирует его писанину? Что-то влажно шевельнулось внутри обрастающей мхом отцовской души. Ведь Светлана никогда не обсуждала с ним его творчество. Но она также ни разу не поддержала оскорбительных выпадов Виолетты, не упускавшей случая швырнуть Петра на землю колкой насмешкой. Тогда ему показалось, что это знак свыше. Ступивший на путь не имеет права отказаться от задуманного. Он верил, что маленькие случайности на самом деле являются составными частичками глобальных закономерностей. В одну из последних деловых командировок в Москву Петр отдал рукопись в известное издательство. Симпатичная приветливая девушка-ассистент главного редактора охотно приняла распечатку, искренне удивившись, почему автор не воспользовался электронной почтой. Он, смутившись, пояснил, что натурой, мол, надежнее. Какой смысл объяснять молодым издержки опыта жизни? Бывшему инженеру слишком хорошо известно, насколько непредсказуемой бывает эта самая электроника, пусть даже и почтовая. На исходе четвертого месяца ожидания - во время очередного звонка в издательство - ассистентка осветила меркнущее от нетерпения сознание Петра лучиком надежды. Она призрачно намекнула, что в случае откровенной ерунды автор получает отказ в течение недели-двух. Если рукопись продержали на рассмотрении более трех месяцев - это обнадеживающий сигнал. Петр воспрянул духом. Неужели его опубликуют?! А разве может быть иначе?!! Ну, Виолочка, держись, солнце неверующее! Быть тебе женой известного писателя! А за Светку как приятно! Папа пишет романы! Таким отцом нельзя не гордиться! Позитивный настрой принес ощутимые плоды. Окрыленный весенними предвкушениями, Петр провел несколько удачных сделок на грани законодательного приличия. Фирма подлежала ликвидации, посему он не церемонился. На "урожайные" деньги он купил дочери долгожданный автомобиль - неплохую бюджетную "кореянку", закончил ремонт квартиры и съездил с женой на пару недель в экзотическую азиатскую страну. Финансовое положение на некоторое время стабилизировалось. В семье приятно зашуршало денежками. Виола не могла нарадоваться. Ей казалось, что муж, наконец-то, восстановил дружеские отношения с головой. Он действительно взялся за ум, но несколько с другой стороны. Вернувшись из Таиланда, Петр отлично представлял, в каком направлении следует упираться. Он срочно решил писать продолжение романа. Ведь издательство наверняка поинтересуется - что же произошло с главным героем далее? Никогда еще Петр не испытывал столь дурманящего наслаждения от письма. Вторая часть писалась с необычайной легкостью. Он уверенно формировал сюжет, избегая ошибок первого опыта. С удовольствием перечитывал и редактировал файлы. Конечно, ему не надо объяснять, что книга - это тоже товар, подлежащий продаже. В книгах каждый ищет ответы только на собственные вопросы. Да, уважаемые! Читателю глубоко наср... Читающему, простите, наплевать, что чувствует автор. Ему важны лишь собственные переживания. Человечеству абсолютно по барабану, какие ощущения вы хотите донести до него, вступив на обрывисто-скользкую тропинку сочинительства. Минимум приобретающего книги люда мечтает о проникновении в тайны душевного устройства тех, кто складывает известные слова в якобы нетоптаные комбинации. Писать имеет смысл только то, что волнует подавляющее большинство людей, независимо от возраста, пола, достатка и расовой принадлежности. На это не многие способны. Но Петр не сомневался в собственном таланте. Ему просто судьбой уготовано быть писателем! Еще в институте многие преподаватели отмечали в нем врожденные ораторские способности и тягу к качественному изложению мыслей. Где бы Петр ни работал, составление деловых бумаг и поздравительных речей всегда доверялось ему. Теперь он окончательно уверовал в то, что результат кажущейся цепочки случайностей на самом деле является закономерным итогом наших амбиций. Желаний, помноженных на комплексы личной нереализованности, призванных к ответу затвердевающим опытом жизни. Долгожданная победа с лихвой
