Рация замолчала.
– Вот такая вот выходит загогулина… – пробормотал Гамлет, подходя ближе к стене. – Ну что, братцы, потопали? А то нет, есть еще шанс свалить по-тихому. Глядишь, ворота где надыбаем…
– Ты, я посмотрю, у Коти последний хлеб хохмача отнять решил? – буркнул Антон, помогая Косте поудобней устроить на спине радиостанцию. – Двигаем.
Он подошел к Границе вплотную.
«Ради нее… Я хочу пройти»
Сделав глубокий вдох, шагнул дальше.
«Я хочу пройти!»
Она напоминала тянучку, «лизун», какими когда-то давно играли дети. Только теплый.
«Я ХОЧУ пройти!»
До какого-то момента казалось, что сейчас она натянется и пружиной вы кинет их обратно. Наверное, этого даже хотелось.
«Я ХОЧУ ПРОЙТИ!!»
Но дойдя до предела, пленка, сдерживающая «Молчун», лопнула, выпуская жгучие потоки пепла на свободу.
«Я хочу…»
Их поглотила тьма.
* * *
Взвинченные до предела, они крались по тихим улицам города, до звона в ушах вслушиваясь в его холодную душу, распахнувшуюся навстречу оскалившимися проемами окон. Он встретил их грубыми объятиями покореженных лысых деревьев и жухлой бесцветной травы. Что бы ни говорил Хромой, он был мертв. Вылизанный языками пожарищ. Умытый жгучими потоками кислотных дождей. Припудренный пылью разрушенных зданий и пеплом тысяч людей. Теперь он стал безмолвным склепом, скорбящим если не по жителям, некогда наполнявшим его огромные легкие отвратительнейшим смрадом угарного газа, испражнений, похоти и лжи, то по миру, по цветущей природе и ласковым прикосновениям летних дождей, дарующих надежду его сильному сердцу. Теперь он стал домом хищным теням, снующим где-то на грани обострившегося в разы зрения. Безмолвный убийца и последний оплот надежды.
Странно, но Петрозаводск не утопал во тьме. Казалось, сами дома излучали приглушенный мертвенный свет, погружающий город в мутно-серую дымку. От нереальности окружающего мурашки дружным строем шествовали по позвоночнику, а ужас сжимал железной хваткой сердце. Зрачки прицелов непрерывно шарили по развалинам в поисках опасности, в поисках хоть одной дышащей твари. Напрасно. Это место не для живых. И они пришли сюда зря…
Впереди сквозь клыки оплывших зданий уже просматривалась привокзальная площадь. Башня обломившимся шпилем подпирала низкое стальное небо.
– Антох, знаешь? Это все очень странно… – шепотом проговорил Котя. Громкий голос даже ему, заядлому атеисту, казался кощунством. – Эти часы… вспомни, их же давно сняли. А теперь они там… Ты видишь, на каком времени застыли их стрелки?
– Ты не на циферблат смотри, а лучше еще раз попробуй связаться с Хромым. А то башню-то я вижу, а вот Шаром и не пахнет…
– Хорошо, хорошо, сейчас. Просто мне вдруг показалось, что это очень важно… – повозившись с техникой, парень продолжил. – Молчит. Даже помех толком нет.
– Плохо…
Вдруг безмолвный сон города прервал треск автоматной очереди. И тут же со всех сторон раздался невозможный вой, визг, цокот когтей, хлопанье крыльев…
– Какого?!. – вскрикнул Гамлет, закрутившись волчком.
Из всех углов и теней на путников начали надвигаться твари, подобных которым они ни разу не видели. Подобных которым просто не могло существовать.
– Я не хотел… – проблеял Котя, трясясь от ужаса.
В некотором оцепенении Антон рассматривал приближающуюся волну исковерканных немирным атомом существ. Всевозможные вариации на тему шизофренического бреда: лишние пары лап, голов, когтей, покрытые хитиновыми панцирями спины, ощетинившиеся роговыми отростками хвосты. Слишком большие, слишком злые, слишком голодные. Все, чему учил наставник, выветрилось из головы, оставив только животное желание выжить. Хотелось бросить все и просто бежать подальше отсюда, или забиться в темный угол и дрожать, как мыши.
«Мы все боимся, – зазвучал в голове голос наставника, возвращая к жизни старые воспоминания. – А тот, кто говорит, будто не знает, что такое страх, – либо глуп, либо болен, либо врет. Бояться – абсолютно нормально. А вот полностью отдаваться на волю страха – нет. Страхом нужно управлять, превращая из слабости в силу. Обуздай свой страх. Заставь его работать на тебя. Пусть он гонит по крови адреналин, заставляющий твои мышцы становиться сильнее, а реакцию – молниеноснее. Пусть он очищает твой разум. Пусть помогает, а не губит».
Слова, б удто глоток свежего ветра в душной комнате, привели Антона в чувства. Как оказалось, времени за его непроизвольную отлучку прошло немного, буквально пара мгновений, но обстановка сильно изменилась. Твари успели приблизиться практически вплотную к группе, самые нетерпеливые уже бросались вперед в попытке укусить за ноги яростно отстреливающегося Гамлета. Костя трясущимися руками пытался вставить в автомат вторую обойму.
Над головой раздался торжествующий крик пикирующего летуна. Резким кувырком уйдя вбок от огромных, с десантный нож, когтей, Антон встал на одно колено и выпустил в тварь короткую очередь. Не нанеся, впрочем, никаких ощутимых повреждений, разве что спугнув. Зато во время кульбита парень краем глаза успел заметить в проулке приоткрытую железную дверь. «Забиться в угол и дрожать… первая часть очень даже вполне…» – с подобными мыслями Рэд перехватил левой рукой огнестрел, а правой вытащил из разгрузки гранату и выдернул зубами чеку.
– Гамлет, ложись! – крикнул парень и со всей силы швырнул ее в толпу наседающих на товарища тварей.
Вор плашмя рухнул на живот и, в голос матерясь, закрыл голову руками. Прогремел взрыв. Сочащиеся кровью обрубки конечностей, внутренностей и костей разметало во все стороны. Ударяясь о стены, они оставляли живописные кляксы, коим позавидовали бы сюрреалисты прошлого. Оставшиеся в живых агрессоры чуть поумерили пыл, не переставая, впрочем, медленно, но уверенно приближаться к людям.
Прикрываемый огнем Рэда, Гамлет вскочил на ноги, подхватил Костю и потащил к ведущему.
– Быстрее, дверь! – прокричал Антон, силясь перекрыть какофонию визгов умирающих тварей и рычания их более удачливых соседей.
Отстреливая одиночными самых резвых особей, Рэд пятился назад. Вскоре нога его уперлась в стену, после чего он быстро развернулся и юркнул в помещение. Вместе с Гамлетом они захлопнули отчаянно скрипевшую проржав евшими петлями дверь, защелкнули задвижку и привалились спинами. Как раз вовремя. Дверь сотрясли первые несмелые толчки.
– Костя, быстрее, тот ящик! Да не тяни ты! – прорычал Антон, со всех сил упираясь в дрожащее железо.
Очередной окрик и сильный пинок в плечо, прописанный непонятно как изогнувшимся Гамлетом, как будто привели парня в чувство. Мелко-мелко закивав, он рванулся к металлической коробке, стоящей у стены, и начал толкать. Дружными усилиями привалив ее к двери, парни рванулись за второй похожей. И вскоре у прохода образовалась целая баррикада, звенящая и скрипящая от каждого удара.
– Кто тебя, отморозок, учил гранаты в людей бросать? – спросил в пустоту вор, обессиленно опустившись на пол и принимаясь за ревизию повреждений.
– Если хотел зверушек кишками покормить, предупредил бы сразу, – без энтузиазма огрызнулся Антон, обходя кругом помещение, ставшее им временным убежищем. Ну, или тюр ьмой, тут уж как сказать.
Смотреть толком было не на что. Среднего размера, примерно пять на пять шагов, глухая бетонная коробка была заполнена некогда белыми металлическими ящиками и каркасными стеллажами. Все это было устлано разорванными полиэтиленовыми пакетами, осколками стекол и слоем дурно пахнущей гнили.
– Чего зенки вылупил, старшой? – прокряхтел Гамлет, перетягивая бинтом особо глубокий укус на ноге. – Склад это. Продуктовый. Раньше тут магазин сотовой связи был. А перед самой войной у помещения хозяин сменился, и тут жратву продавать стали. Портвешок тут самый дешевый был… – он причмокнул губами. – Ммм. Как сейчас помню, «Три мотыги»…
– Не к месту воспоминания, – закончив круг, Антон присел рядом с остальными и стал проверять боеприпасы. – Так ты местный, значит? Тогда вспомни лучше, куда вторая дверь ведет.
– В основной зал. Там главный вход с улицы, как раз на проспект Ленина, что в при вокзальную площадь упирается… – лицо зека начало вытягиваться. Он резко поднялся и, подскочив к двери на противоположной стене, приложился к железу ухом. По ту сторону было тихо.
– Пока вроде никого, – проговорил Гамлет. – Но выбираться надо быстро. У тебя осколочных сколько?
