Alexz105 - Отражённый блеск

* * *

Очередное совещание с агентом спецслужбы проходило ночью. Небольшая авиетка высадила его со стороны дальней границы Запретного леса, где магия еще не очень сильно влияла на работу магловских приборов. Там уже ожидали близнецы в сопровождении кентавров.

Липовый Десмонд Джонс находился под впечатлением от скачки на кентавре, которого увидел живьем первый раз в жизни.

— М-да. Если древние греки на подобных существах катались, то им можно только позавидовать.

— Древние греки с ними в основном воевали, и завидовать тут нечему. Кентавроиды — очень опасные противники.

Снейп внимательно разглядывал суперагента. Тот выглядел собранным, подтянутым и энергичным. И тоже присматривался к зельевару.

— Я так понимаю, что газеты вы читали. Поэтому расскажу о том, чего в газетах найти нельзя. Моей службой проделана огромная работа. Задействованы все виды наблюдения наземного, воздушного и космического базирования. Даже радиолокация метеостанций и систем управления воздушным транспортом отслеживает скопление пернатых. Изучены сотни тысяч электронных изображений, полученных со спутников. Включая и весь период, предшествующий началу нападений.

— Есть результаты?

— Есть, но они требуют… э-э-э… ваших комментариев. Дело в том, что выявлены районы массового появления этих ваших пресловутых блэкморов.

— Здорово!

— Ничего здорового! Они появляются ниоткуда над морем. Ниоткуда! Фотографии идут одна за другой с интервалом пятьсот миллисекунд. Все чисто. Вдруг, бац! За пятьсот миллисекунд в воздухе материализуется три сотни пегих тварей с размахом крыльев пять футов каждая!

Снейп скривился, как от боли.

— Можно взглянуть?

Агент раскинул веером два десятка фотографий формата пять на восемь дюймов. Снейп и Ремус принялись внимательно разглядывать их.

— Это какое море?

— Северное море! Координаты на полях. Это просто водная пустыня на сотни миль вокруг. Ни одного островка! Прошу объяснить мне, что все это значит.

— Как вы думаете, Северус? — Люпин был взволнован. Снейп предостерегающе двинул бровью.

— Ну, так что? — поторопил Джонс.

— Нам нужно время, чтобы подумать над вашей информацией, — твердо заявил Снейп.

Суперагент скривился.

— Темните, коллеги. А зря. Недостаток информации не позволит мне проверить тот район. Ну хоть подскажите, что искать?

— Мы подумаем, — Снейп был непреклонен.

— Думайте! Только быстрее! Мне пора.

Близнецы кивнули и агент, коротко попрощавшись, вышел из кабинета Минервы Макгонагал.

Ремус вновь склонился над фотографиями со скоплениями черных точек, по своим очертаниям напоминающих кляксы.

— Ну? — поторопил он зельевара.

— Сомнений нет. Это Азкабан!

— А почему такая странная форма у стаи? В виде капли…

— Ремус! Они вылетают из-под защитного купола!

* * *

— Демельза! Чего ты так долго? Ну что, узнала?

Колин и Деннис буквально набросились на рыжеволосую девушку, стоило той переступить порог Выручай-комнаты.

— Ничего я не узнала, — сердито ответила та, — сами идите и узнавайте! Выставили меня дурой и еще торопят!

Последняя фраза подсказала братьям Криви, что кое-какую информацию их лазутчице раздобыть удалось.

— Ну ладно тебе, — примирительно завилял Колин, — ты же знаешь, что это мы для общего дела стараемся. Ты видела ее?

— Нет.

Стон разочарования вырвался у братьев. Столько надежд обрушило это короткое слово из трех букв!

— Но зато я кое-что слышала, — лукаво улыбнулась девушка Колину.

Она была влюблена в своего однокурсника, хоть и избегала его брата из-за излишней назойливости и въедливости.

— Молодец! — с чувством похвалил ее парень и тут же деловито добавил. — Выкладывай!

— Значит так! Ее поместили в отдельную палату и дверь зачаровали. За дверью занавеска. Даже когда открывается — ничего не видно. Еду ей носит сама Помфри и еще домовик, но я его не знаю. Преподаватели у нее уже все перебывали. Макгонагалл раз пять приходила. А как уходит, все всхлипывает и бормочет под нос: «Бедная девочка, бедная девочка!» Снейп несколько раз приходил. Глаза бешенные, по сторонам зыркает, а карманы флаконами набиты. Кажется, это его работа. Помфри постоянно его проклинает себе под нос, а за что — трудно разобрать. Гриффиндорка, говорит, ему понадобилась, змеенышу носатому. Видимо зелье какое-то не сработало или, наоборот, сработало слишком сильно или неправильно. Так что, получается, что внешность она поменяла на другую. Или свою вернула.

— Это мы уже слышали! Это все? — в голосе Криви прозвучало неподдельное разочарование.

— А вот и не все! — торжествующе улыбнулась Демельза. — Я подслушала разговор Помфри и Макгонагал и догадалась, кто там теперь у них в палате!

— Ну? Ну?

— Там Гермиона Грейнджер!

— Иди ты!

— Вот это да!

— Рассказывай скорее!

Все участники младшего отряда АД обступили Демельзу и жадно слушали ее рассказ.

— Смотрите сами. Макгонагал назвала ее маглорожденной. Это раз! Лучшая ученица школы. Это два! Роскошная грива волос. Это три! И главное! Подруга Поттера! Ну что, съели? А вы плели тут всякую чушь!

— Гермиона? Вот это да!

Все загалдели, перебивая друг друга. Новость и впрямь была сенсационная. «Выходит, она сумела вернуться назад!»

«Это ее в подземелье так изуродовало, что она маску носила, а тут колдомедики все поправили!»

«Идиоты вы, это ее неудачное Оборотное зелье Снейпа так изменило, потому и ругаются профессора со Снейпом!»

— Тишина! — заорал Криви, как на съемочной площадке.

Все утихли.

— Хватит орать! Осталось выяснить, действительно это сама Гермиона или ее внешность к кому-то прилепили? Прислушивайтесь к новостям и разговорам преподавателей. Главное, что она нам позарез нужна для съемок. Мы ее тогда из Больничного крыла просто украдем!

Эти слова были встречены одобрительным хохотом и дружными аплодисментами расшалившихся школьников.

Гарольд в раздражении ходил по залу взад и вперед.

Гарри, с упрямо выставленной челюстью, сидел на стуле, всем своим видом выражая крайнее упрямство и полное отсутствие раскаяния. Родственные нотации, ругань, уговоры и увещевания не возымели на него никакого действия.

— Ты как баран, клянусь Мерлином! — с досадой воскликнул старший.

— Полегче, — пробормотал Гарри.

— Что ты тут будешь делать, скажи на милость? — этот вопрос с цензурными и нецензурными приставками и довесками прозвучал уже раз двадцать.

— А что я буду ТАМ делать? Ты можешь мне это рассказать? — взорвался, наконец, младший, утратив от злости остатки пиетета к старшему.

Гарольд нахмурился.

— О чем ты? Договаривай, раз начал.

Гарри помедлил и выпалил:

— Здесь я хоть что-то из себя представляю, а там я лишь бледная тень в сиянии твоей славы и авторитета. В нашем мире я — продукт неудачного ментального эксперимента. Нечто среднее между сбрендившей русалкой и гоблином-альбиносом! Я же видел, как шарахались от меня друзья! Как от ожившего покойника! Только Гермиона отнеслась по-человечески, да и то…

Он с раздражением махнул рукой.

— Она тоже сравнивает, — заговорил он гораздо тише, с затаенной болью, — она постоянно сравнивает меня с тобой. Я знаю, что она это делает не специально, что она не виновата в этом, что просто не может по-другому, но мне от этого не легче. Она постоянно сравнивает нас, и результаты получаются далеко не в мою пользу. И я чувствую ее горечь. Эта червоточина чуть ли не с первого дня разъедала наши с ней отношения. Поэтому рано или поздно мы все равно расстались бы.

— Молодец, — с издевкой процедил Гарольд, — обоснование просто железное! Да что там — чугунное! Ну а я-то в чем перед тобой провинился, братец мой рукотворный?

— Ты нехорошо сейчас говоришь, — совсем тихо ответил Гарри, — я появился из-за несчастного случая. Ты не создавал меня. Ты мне не хозяин, Гарольд!

«О, черт! — мысленно застонал старший. — Вот мы уже куда заехали! Неужели я ему давал почувствовать, что считаю его своей собственностью?»

Он вызвал в памяти все, что касалось Гарри. Их ментальные беседы, вранье про Хранителя, отчаянную борьбу за ментальность Гермионы, первое медвежье объятие вновь обретенного брата в теле погибшего Марсиуса Стилроя, встречу на ступенях Караульной башни… Вроде бы все воспоминания хорошие. Или нет? Был только один способ проверить.

— Легилименс! — темные зрачки Гарри втянули Гарольда в себя и закружили в калейдоскопе воспоминаний.

Это что?

«Чувство вины и отчаяние подростка, очнувшегося в Большом зале с выброшенным вперед кулаком, от удара которого его лучший друг — Рон Уизли корчится на полу в луже блевотины…»

Черт. Дальше…

«Ужас, вызванный осознанием себя, лишенным тела и находящимся в роли паразита в другом человеке…»

Черт. Черт! Дальше!

«Липкий страх, хватающий за горло и выдирающий из рук то немногое, что осталось от души любимой девушки. И железные, рубленные крики, странно знакомым голосом: «Держись! Стисни зубы и держись! Не стони! Заткнись, твою мать, и просто терпи!» Да это же он сам кричит на Гарри, пытаясь удержать хоркрукс от активизации…»