и хореограф?
[*.*] — Она ученица великого Ким ЧжуБона.
[*.*] — Почему девочка с такими талантами и с такими наградами сидит в тюрьме?
[*.*] — Вот и я о том же. И Европа с Америкой наверняка тоже этого не понимают.
Время действия: десятое февраля
Место действия: частное жилище недалеко от Сеула
— Почему ей позволили свободно говорить всё что вздумается? — президент Пак ГынХе с возмущением смотрит на свою подругу. — Ты ведь присутствовала при этом?
— Я потребовала объяснений у начальницы исправительного учреждения, — отвечает СунСиль, — Она заявила, что у неё нет инструкций о том, как правильно проводить вручение международных наград в присутствии иностранных СМИ и дипломатов. Действовала по лично разработанному сценарию.
— Если не можешь залезть на дерево, то нечего задирать голову! Сценарии она разрабатывает! А просто предусмотреть возможность отключения микрофона, — ума не хватило?!
— Онни, зал маленький. Не стадион. Там без микрофона можно говорить и все услышат.
— Могли музыку включить. Заглушить! Или, — просто утащить со сцены!
— На глазах иностранцев?
Президент нецензурно выражается.
— Просто никто такого не ожидал, — поясняет СунСиль. — Пак ЮнМи должна была произнести отрепетированную речь. Но вместо этого она сказала свою.
— От Агдан можно ожидать всего! — восклицает ГынХе. — Любой провокации! А эта — направлена лично против меня! Но если она думает, что и на эту выходку я посмотрю сквозь пальцы, — то она будет ждать до выпадения глаз!
(«ждать до выпадения глаз» — кор. поговорка, что-то вроде ждать и не дождаться или — пока глаза не высохнут. Прим. автора.)
— Ты отказываешься её помиловать?
Президент задумывается.
— Похоже, сейчас я не смогу себе этого позволить. — спустя несколько секунд с сожалением произносит она. — Но если раньше это было актом милосердия, то теперь будет выглядеть поступком безысходности, прижатой к стенке ГынХе! Помилование теперь не принесёт мне политических выгод. Наоборот, я буду выглядеть слабой. А это может стоить моей правящей партии победы на парламентских выборах!
— Онни, ты преувеличиваешь.
— Ничего подобного! Ситуация настолько неустойчивая, что буквально несколько процентов голосов могут оказаться решающими! А Пак ЮнМи их отбирает!
Пак ГынХе возмущённо смотрит на подругу.
— А после будут президентские выборы! Без поддержки партии шансы моего переизбрания будут невелики! Выходка Агдан может стоить мне второго президентского срока! Сначала она вытащила историю с названием моря, потом — с алкоголизмом, инициировала ревизию расходования средств программы поощрения рождаемости, а теперь обвиняет армию, разведку, судебную систему и полицию в коррупции и недееспособности! Так можно и до импичмента дойти!
(в современной Ю. Корее президент может занимать свой пост в течении одного срока (пять лет). В «Корее ЮнМи» он может это делать два срока подряд (5+5), — прим. автора.)
— Что ты предлагаешь? — спрашивает СунСиль.
— Не знаю! — подумав несколько секунд восклицает ГынХе. — Но этого просто так не оставлю!
(позже. СунСиль возвращается на машине к себе домой)
«Как ГынХе разозлилась». — думает она, прокручивая в голове состоявшийся разговор. — «Пожалуй, пока ей не удастся поквитаться, она не успокоится. Но Агдан легко выйдет из любой ситуации, потому, что она главный аркан — шут. Не стала напоминать об этом онни, чтобы ещё больше не расстраивать. Представляю, что было бы, скажи я ей — не нужно ничего делать.»
СунСиль сокрушаясь, качает головой.
«Мне придётся придумать нечто, которое позволит ГынХе победить», — решает подруга президента. — «Иначе онни действительно проиграет, и совсем расстроится. Что это может быть?»
Аджума задумывается.
«Сложный вопрос», — приходит она к выводу, обдумав различные варианты, но не найдя среди них подходящего. — «Нужно сделать гадание. В Соллаль оно будет верным. Оно подскажет уязвимое место Пак ЮнМи.»
Время действия: одиннадцатое февраля
Место действия: исправительное учреждение «Анян». Вечер.
Сижу, никого не трогаю, пишу книгу. Да, американцы от меня отказались, но я уверен, что не одни они живут на Белом свете. Обязательно найдутся другие люди, желающие положить в свой карман кругленькую сумму. К тому же, черновик, — примерно где-то уже на половине. Смысла бросать нет никакого. Ещё несколько недель ударного труда и можно подумать об ещё одной премии «Хьюго», славе и, соответственно, гонораре.
Сегодня сходил в музей, подержал в руках «Золотую ракету» и «Граммофон». Полюбовался. Ну разве я не молодец? Кто ещё кроме меня хранит такие призы в тюрьме? Больше подобных оригиналов в мире наверняка нет.
Вчера провёл настоящий фан-митинг. Поставили стол. На него, сбоку, взгромоздили корзину цветами от ЧжуВона. Рядом, — от моих фанатов из «RedAlert». Не забыли. Это я про них всё забываю. В общем, цветы оказались не только от моего потенциального компаньона. Были ещё от фан-клуба, от родных, от Икуты и от ДжонХвана. Последние сильно меня удивили. Хотя, если вспомнить дедушкин поклон, то, можно не удивляться.
В общем, пользуясь состоянием некоторого растерянного ошеломления, в которой, как мне кажется, пребывали сотрудники «Анян» после скандала на концерте, а также безвластием (НаБом куда-то сгинула. То ли праздновать, то ли писать объяснительные), БонСу подбила меня — «провести мероприятие».
В первый момент — отказался. Но после подумал — «собственно, — почему бы и нет? Всё нужно делать вовремя. Сейчас не отпразднуешь, — после не получится. Там будут уже другие награды и победы». Ну и согласился.
Всё прошло к моему удивлению, — на уровне. Я сидел за столом, чиркал маркером по тому, на чём просили поставить автограф. Было много раздаренного из мною подарочного набора «gift bag Billboard». В исправительном учреждении заключённым нельзя иметь в пользовании «нестандартные вещи». То есть те, которых нет у других арестанток, поскольку сей факт может спровоцировать чувство зависти и, далее, — соперничество, агрессию и мордобой. У всех должен быть один и толь же набор благ и вещей. Поэтому, администрация напомнила, что «вольница» с подарками и «нестандарт» разрешена только на время празднования Соллаль. После чего всё должно быть либо покладено в камеру хранения учреждения, либо передано родственникам. Подозреваю, что большинство вещей с моим автографом окажутся за пределами «Анян» в качестве подарка. Не, ну круто же пользоваться кремом с дарственной надписью на баночке обладательницы двух престижных мировых премий? Вот, дочка с зоны смогла порадовать родных. Не всё у неё плохо. С такими людьми вместе «чалиться» … В доказательство — фото вместе со мной, с «Золотой ракетой», «Золотым граммофоном» и корзиной роз.
Фотографии делались централизовано, — назначенной для этого охранницой, умеющей пользоваться фотоаппаратом. Кстати, персонал тоже поучаствовал в фан-митинге. От подарков они отказались, но снимки «на память» — делали достаточно активно. Я все их подписал. Одинаково: «With love. Agdan, princess of Кorea».
