каждую юбку буду лезть, просто потому что я — мужчина?..»
Задаваясь такими неоднозначными вопросами, я убрал телефон в карман и посмотрел на Кадзумацу.
— Не хочешь позавтракать со мной и Мори-сан?
«Вообще, вероятность того, что он согласиться — низкая: всё же у него наверняка куча друзей, да и от девушек, скорее всего, тоже отбоя нет. Так что смотря с рациональной стороны вопроса, соглашаться на это ему нет смысла. Разве что, из возможности наладить отношения с Мияко.»
Кадзумацу удивился вопросу, но, на моё удивление, почти не раздумывая, согласился.
— Серьёзно, ты точно не против? — на всякий случай переспросил я.
Просто он и сам должен понимать, что будет с ним и с его повседневной жизнью…
Стоит кому-то появится около настолько обсуждаемых личностей, как мы с Мияко, то и его сразу начнут обсуждать, попутно заходя за границы и нарушая личное пространство. После этого уже можно будет забыть о том, что такое, когда на тебя не кидают удивлённые взгляды; когда за тобой не наблюдает большая часть людей в помещении; и когда тебя не пытаются «тайно снимать».
Лично на меня последний раз смотрели, как на обычного человека, первого апреля — в момент, когда я только шёл в класс. После же этого момента — меня постоянно преследуют уже начавшие надоедать взгляды, к которым я относительно начал привыкать.
Пускай и не так уж быстро, как хотелось бы, но однажды я привыкну к этой толпе взглядов…
— Да, я уверен, — ответил Кадзумацу. — В этом нет ничего такого плохо. И… спасибо за предложение и за то, что беспокоишься обо мне. Я-то уже, если честно, думал, что ты более… — он начал подбирать слово.
— Безразличен? — подсказал я.
Ему явно это слово пришлось не по душе, но он нехотя кивнул.
— Ну, я понимаю, почему у тебя сложилось такое мнение.
Он неловко засмеялся, начав чесать затылок.
— Ну что, пошли?
— Да, конечно, — ответил он, встав с кровати.
Следом встал я, и только мы пошли в сторону выхода из комнаты, как нам на встречу вышли братья Сагары.
— Вы в столовую? — начал первый.
— А мы как раз собирались вас позвать, — продолжил второй.
И притом, не успели мы ничего ответить, как они развернулись в сторону, откуда только что шли, и пройдя до двери, открыли её, выйдя из комнаты, оставив в комнате несколько ошарашенных такой инициативой нас.
— Эм… может, им стоило сказать, что мы будем завтракать с Мори-сан?.. — неуверенно спросил меня Кадзумацу. — Да и сама Мори-сан не против этого?
«Хм…»
— Я думаю, она не будет против.
«Она говорила только о девушках — касательно парней она была не против. Вроде…» — меланхолично рассудил я, выйдя из комнаты.
* * *
— Ты, кажется, когда писал о соседе, писал в единственном числе, — колко подметила Мияко, прошептав мне это в ухо, когда мы уже сидели со своими завтраками за столоми.
— Я сам не знал, что так выйдет, — пожал я плечами, на что получил от неё сильный удар локтем в ребра. — Ай…
— Сам виноват. Не люблю, когда меня не ставят в известность. Мог бы хотя бы отписать.
— Признаю, оплошал…
— Так-то лучше, — проговорила она, развернувшись к остальным.
— Мы вам как-то мешаем?.. — не решительно спросил Кадзумацу, по-видимому понявший, что Мияко это не понравилось.
— Нет, всё хорошо Хонда-сан, мы просто о своём, — сдержанно ответила ему Мияко, после чего провела глазами по братьям Сагара.
Прямо сейчас они, позабыв обо всём, включая множество взглядов, многочисленных наблюдателей, дрались за последнюю креветку в кляре…
Кстати, интересный факт: в Японии всё, что обжаривается в кляре, называется «тэмпура».
А тем временем, судя по лицу Мияко, эти двое ей совершенно не симпатизируют, а скорее даже наоборот — она будто вот-вот сорвётся и поджарит обоих молнией.
«Я надеюсь, она не настолько ненормальная…» — прокомментировал я про себя, заодно стараясь не думать о том, как наша компания выглядит со стороны.
«Помниться мне, я жаловался, что на нас смотрят почти все, когда я вдвоём с Мияко.»
«Так вот. Я осознал, что я был слепым глупцом, который никогда полностью не познал, что значит привлекать действительно МНОГО внимания…»
* * *
После того, как наша компания позавтракала, мы просидели за столом ещё некоторое время, мило, ну или не очень… беседуя между собой.
Хотя беседой это трудно назвать…
Мияко общалась то со мной, то с Кадзумацу; Кадзумацу общался больше со мной, лишь иногда что-то спрашивая у Мияко; я же, по большей части, лишь отвечал на вопросы и иногда поддерживал диалог; а вот остальные двое… они про нас совершенно забыли.
Братья Сагары так и продолжали, на протяжении всего этого времени, собачиться между собой, из-за всяких мелочей, которые, как мне кажется, они придумывали, только чтобы продлить свои споры. Радует, что они хотя бы осознавали, где находятся, и их мелкие конфликты не переходили в рамки полноценной драки. За что я бесспорно им благодарен. Не хотелось бы, чтобы после всего этого школа ещё вызывала меня, как свидетеля, если бы что-то вышло из-под контроля…
— Экзамен между «1-G» и «1-C» классом начнётся через сорок пять минут. Просьба учащимся сразу пройти в зону выдачи снаряжение, и не опаздывать к началу экзамена, — прозвучало на всё здание.
— Ладно, нам пора, — сказала Мияко, встав со стула. — Благодарю всех за трапезу, — явно наигранно поблагодарила всех Мияко, прежде чем начать идти в сторону выхода из столовой.
— Благодарю, — небольшой кивок, направленный больше в сторону Кадзумацу, нежели ещё и двум братьям.
Но на удивление, братья Сагары быстро стали серьёзными, и сделали аналогичный кивок с благодарностью.
— Давай, тупой брат, порви всем жопу! — с огнём в глазах, сказал Мунэёси, сжав кулак правой руки.
— Обязательно, братан! — с не меньшим огнём в глазах, ответил ему Асахико, после чего они пожали друг другу руки.
Крепко пожали.
И это даже могло выглядеть бы действительно эпично и трогательно, но… они оба избыты.
Всё их тело покрывают, хоть и не большие, но синяки. Синяки, оставленные друг другом.
М-да…
Глава 34 — Начало второго этапа
Через некоторое время после трогательной сцены, развернувшейся в столовой, мы с Асахико Сагарой стоим в очереди на получение нашего снаряжения.
На удивление, стоило ему отойти от своего брата, как он в миг стал казаться совершенно другим человеком: все его нелогичные действия, поступки, выкрики, импульсивный характер — всего этого в нём будто и не было никогда. Зато в нём появилась доброта, спокойствие и уважительное отношение к другим, которое до этого я даже не замечал.
И может быть, всё это было в нём
