Зашелестела дверь, раздались смешки.
- А у нас пополнение! - громко пророкотал Гюнтер.
- Привет новичкам! - услышал Данька за спиной нарочито бодрый мужской голос.
- Всем привет... я еще сплю... - пробормотал негромкий женский.
Данька поставил пластиковую кружку на одну из полок кухонного комбайна и тщательно вытер о штанину выплеснувшийся на пальцы горячий кофе.
Рядом щелкнули дверцей кухонного шкафа.
Данька медленно-медленно взял кружку и наконец обернулся к столу.
Действительно... "Оба как с картинки"...
Мужчина, уже колдовавший над коробкой армейского рациона, и впрямь был красив, от правильных черт лица и густой каштановой шевелюры до широкоплечей мускулистой фигуры и лопатоподобных сильных ладоней. Про девушку, которая сонно навалилась на стол, подперев руками подбородок так, что свисавшие волосы закрывали её лицо, сказать нечто определенное, кроме её роста и прически, было сложно.
- Сергей! - представился мужчина полагающимся к такой внешности звучным и красивым баритоном и протянул ему руку.
"Лет двадцать семь... тридцати точно нет", - подумал Данька, отвечая на рукопожатие. Свободной рукой он полез в карман.
- Данила.
Произнося своё имя, он перевел взгляд на девушку.
Та при звуке Данькиного голоса вздрогнула и выпрямилась.
Данька уселся напротив и сказал:
- Привет, Женя. Ты кое-что потеряла.
И положил на стол оплавленный красно-белый браслет с одной кожаной завязкой.
3
- "...Уход с эвакуационного пункта автоматически приравнивается к отказу от эвакуации", - процитировал Данька, упорно глядя в центр клоунски кривляющейся голографической маски безопасника. - Я ухожу. Я отказываюсь. Мои стволы отдай. Быстро. И боеприпасы не забудь.
Хозяин базы крутил головой, пытаясь осознать, и не понимая, что же именно произошло в его отсутствие.
Данька отстраненно подумал, что похоже у безопасника не такое полное досье на него, раз он не может связать его с Женькой. А потом подумал что красавцу Сергею сейчас труднее всех, потому что, судя по растерянному виду, он всё не мог сообразить как же ему в этой ситуации себя вести.
Гюнтер сидел над коробкой армейского рациона с открытым ртом, переводя взгляд с безопасника на Даньку, с Даньки на Женьку, и обратно, не в силах сообразить что происходит.
Женька, сжав губы и обхватив себя руками, смотрела куда-то в стол. Кровь то приливала к её лицу, то оно становилось совершенно серого оттенка.
Безопасник наконец пожал плечами, ушел и вернулся с Данькиным рюкзаком в руках и висящем через плечо дробовиком.
- Дело твое, - сказал он подчеркнуто ровным голосом. - Только я бы на твоем месте... Стоп. Заряжать оружие только снаружи.
Данька согласно кивнул и отправил револьвер Нэтти в кобуру на бедре. Потом надел рюкзак. Взял в левую руку дробовик и протянул правую ладонь человеку в маске. Тот вяло пожал её.
- Вы уж постарайтесь доставить их всех... Домой... В целости и сохранности.
- Доставим. Служба такая. - Безопасник неожиданно подтянулся, едва ли не по стойке смирно. Данька подумал, что видимо в глазах безопасника Данька вооруженный, пусть и с патронами в рюкзаке, подсознательно имел куда больший вес чем Данька безоружный.
Потом он повернулся к остальным.
- Бывай, Гюнтер.
Данька быстро пожал ему руку, и, пока тот не сообразил задать ни один из тех вопросов, что явно вертелись на языке у болтливого любителя плотных завтраков, протянул руку Сергею.
- Удачи.
Равнодушно глядя в красивое лицо Сергея, Данька с некоторым злорадством подумал, что ума красавец похоже невеликого. Во всяком случае, по Данькиному разумению, когда не знаешь как быть, пытаться сломать малознакомому человеку ладонь в рукопожатии - не самый умный поступок.
Когда попытка демонстрации силы провалилась, Данька едва заметно пожал плечами и отвернувшись от красавца, бросил взгляд на Женьку. Та по-прежнему изучала поверхность стола.
- Женя, счастливо. - Произнес он ровным голосом. - Не говори моим, что меня здесь встретила. - Тут он изобразил легкую усмешку. - Сестра тебе мою "легенду" расскажет.
- Как там наши? Все здоровы? - спросила Женька осипшим голосом. Теперь она смотрела куда-то в сторону.
Данька кивнул.
- Да. Все здоровы.
Повернулся и пошел к шлюзу.
4
У подножия соседнего холма он нашел небольшую впадину, в которой можно было удобно усесться и оставаться незамеченным со стороны дороги.
Дробовик он зарядил сразу же, как только вышел с базы безопасников. Теперь Данька вынул из рюкзака и защелкнул на запястье инфобраслет, потом достал коробку патронов и вытянул из кобуры револьвер. Освободил барабан. Вставил первый патрон в камору и медленно крутанул барабан. На какое-то мгновение замер, покусал нижнюю губу, покачал головой и принялся патрон за патроном наполнять пустые каморы.
Убрав револьвер в кобуру, он взялся за бластер, потом застыл и прислушался. Неподалеку послышались человеческие голоса.
- Только этого мне не хватало... - пробормотал он одними губами.
Мгновение над заросшим чахлой травой холмом висела тишина. Потом где-то рядом знакомый голос прокричал:
- Данька! Ты где?
Данька вздохнул и громко сказал:
- Не кричи. Спускайся сюда.
Зашелестели камешки, и на краю впадины появилась Женька.
Данька повел правой рукой в сторону.
- Сядь туда. А то тебя с дороги видно.
Женька подчинилась.
Некоторое время они молчали. Стрекотали какие-то местные насекомые. Данька внезапно подумал, а поймет ли местная цикада цикаду с Земли, если вдруг они встретятся? Или они как и положено природой, будут казаться друг другу инопланетянами?
Женька вдруг кивнула на револьвер и спросила:
- Полюбил огнестрельное старьё? Зачем он тебе?
Данька жевал травинку и сосредоточенно смотрел в никуда.
- Это память... Об одном хорошем человеке. Я должен был ему помочь... Но не успел.
- А-а... - неопределенно протянула Женька. - Понятно.
Они снова замолчали.
"Понятно ей...".
- Данька, понимаешь... - Женька тоже уставилась куда-то в траву, и кровь опять отхлынула от её лица.
- Понимаю. - Сказал Данька максимально нейтральным голосом.
Женька дернулась как от удара, но промолчала.
- Знаешь, я недавно был на Ярре...
- И как там? - с чрезмерным интересом спросила Женька.
- Там хорошо. И в числе прочего хорошего, там всем юным гражданам обоих полов, достигшим периода полового созревания, настоятельно рекомендуется посещать публичные дома. В определенный период, который школьный психолог устанавливает для каждого конкретного ярранца... или ярранки.
- И зачем же?..
- Чтобы мальчики и девочки смолоду учились отличать похоть от любви. - Он помолчал, а потом добавил: - Жалко, что у нас нет подобного обычая... и такого опыта. Думаю, это сильно улучшает жизнь.
- Ты правда так считаешь? - спросила Женька сдавленным голосом.
- Да, - кивнул Данька, глядя в сторону. - Во всяком случае, ярранцы именно этой воспитательной мерой объясняют свои крепкие браки. Несмотря на полную свободу нравов.
В разговоре снова повисла пауза.
- Прости меня... - Наконец тихо, почти шепотом сказала Женька. - Я... не знала, что так получится... так... Сергей - заместитель начальника орбитальной станции... его доставили в приют после крушения, и мы с ним вместе сбежали.
Данька, не поворачивая головы, махнул рукой.
- Дело твоё... И жизнь твоя. Я... рад, что ты жива и здорова.
Женька сделала какое-то неопределенное движение плечами, и на долю секунды Даньке вдруг показалось, что вот сейчас она повернется к нему, знакомым движением обхватит его руками за шею и тягостный морок последних месяцев и последнего часа рассеется... и всё станет по-прежнему. Но Женька не двинулась с места.
Тогда Данька заставил себя произнести:
- Мне кажется этот... хозяин бункера... он не слишком упертый. Он впустит обратно. Ему нужна отчетность, любому чиновнику на госслужбе прежде всего нужна хорошая отчетность. Количество спасенных... и прочие показатели.
- И?
- Возвращайся и улетай с безопасниками ...и с Сергеем... улетай с планеты. Твои извинения приняты. Мне ты ничего не должна... А у меня тут еще свои дела, и... со мной вам будет небезопасно.
Женька вздохнула.
- Как это щедро... Как благородно... Даже жаль отказываться.
Она, наконец, повернула лицо к Даньке и спросила:
- Ты ведь нашел моего брата?
Данька кивнул.
5
Когда она принялась рассказывать, Данька поймал себя на том, что слушает он Женьку очень спокойно, отстраненно, едва ли не вполуха. "Жизнь человеческая состоит из кошмаров... - подумал он. - Когда я привыкну к кошмарам и начну их воспринимать как норму... Наверное, тогда надо будет застрелиться...".
