— Какой яркий образ... Но а как же Валькери? — Снейп щелчком пальцев подбросил мерцающий медальон в воздух, не глядя, поймал его и снова убрал в карман. — Мне казалось, вы с ней близкие подруги...
— Подруги? — с иронией усмехнулась Фаэлита, приподняв брови. — С такой, как Вал, нельзя дружить. Дружба возможна только с тем, кто, несмотря на посты и происхождение, считает тебя равным, а Валькери... О, наша императрица никому и никогда даже в шутку не позволит забыть, кто она такая! Несмотря на все декламации Ордена Хаоса о «просто первой среди равных»... Она достойная дочь своего отца. — В устах Фаэ это определение прозвучало отнюдь не комплиментом. — Так что в то время, как она делала вид, что мы с ней подруги, я делала вид, что ей верю.
— Коварная ты женщина...
— Я не коварная, я просто женщина, — Фаэлита положила на колени Северусу свои руки, опустив на них подбородок. — И как любая женщина, хочу уберечь себя и близких мне людей от возможной печальной участи.
— Но по факту мы — предатели и дезертиры, сбежавшие накануне важной битвы! Особенно я, которого Пэнтекуин, по сути, вытащила из грязи, введя в высшее общество Лоно Хара! Составила протекцию, оказала личное внимание...
Снейп слегка отвел взгляд, что не укрылось от его рыжей подруги-аниморфа.
— Не прячь, не прячь глазки, Сев, я все про вас знаю, — язвительно поддела она зельевара. — Но никогда не ревновала — ни раньше, ни сейчас. К тем демонессам — ммм... может быть, но только не к Валькери. И знаешь почему? Потому что слишком хорошо представляю, кто она такая. Ты для нее даже не любовник — так, новая игрушка на пару-тройку лет, не более.
— Ты в этом так уверена? — Снейп зло прищурился, на скулах заиграли желваки. Подобная правда была неприятна любому мужчине, особенно такому, как Северус Снейп — спокойному, но горячему и злопамятному.
— Конечно.
— Но... Подожди... А как же кровь? Те самые сорок семь процентов примеси вампирской крови, что дает необоримое...
— ...либидо и взаимную могучую тягу страсти? — ехидно сузив ярко-зеленые глаза, продолжила за него рыжая красотка. — А ты это проверял? Ты находил упоминания об этом в каких-нибудь магических трактатах? Или, может, это подтвердили в твоей же Гильдии Алхимиков? Нет? Значит, тебе об этом говорила только наша милая Валькери? Надо же... Вот уж не ожидала от тебя такой поразительной доверчивости, магистр алхимии Северус Снейп! Даже эти девочки, подруги Поттера, гостившие у меня — и то засомневались, а ты...
Фаэлита умолкла, решив все же поберечь самолюбие Снейпа, и когда заговорила вновь, ее голос звучал мягко, но настойчиво:
— Ты ведь совсем ее не знаешь. Сколько вы знакомы — год, два? А я наблюдаю за Валькери с самого ее рождения. И в курсе течений лонохарского двора, в том числе, к кому и когда благоволила наша наследная принцесса, а позже — императрица. С ее-то воспитанием... А после того, как Пэнтекуин сбежала из плена Джелара, она словно с цепи сорвалась...
— Если Валькери... если все так, как ты говоришь... — с трудом проговорил Снейп, не в силах скрыть потрясения. — Но ведь речь не только о ней... как же Драко? Рихар? Он ведь тоже окажется в этих жерновах! Он мой крестник, бывший ученик, а после известных тебе событий — верный товарищ...
— Чью жену ты регулярно трахаешь... — чисто по-женски не удержалась от шпильки Фаэлита, которая так до конца и не смогла принять весьма своеобразные моральные принципы коренных лонохарцев. Или, вернее, отсутствие таковых.
— Фаэ, довольно, сейчас не о том речь, — поморщился, словно отведав кислятины, Снейп. — Что будет с Драко? Или ты и о нём выскажешься в ключе «пусть пропадет — не жалко»?
— Нет, — спокойно ответила Фаэ. — Про него не выскажусь, потому что его мне жаль. Уверена, он уцелеет при любом раскладе — все же единственный Лорд-Дракон, хоть и неоперившийся. Он слишком ценен, чтобы его убивать, наоборот — его попытаются разыграть для своей выгоды, как призовую карту. Причем попробует разыграть каждый, у кого на то достанет сил. И Валькери — в первую очередь. Так что сам он не пострадает, но вот его гордость... И если финал, каким бы он ни был, раскроет ему глаза... Старые хроники времен Истинных Лордов говорят, что драконья ярость — совершенно не то зрелище, которым стоит любоваться вблизи.
Но самое печальное, что ни ты, ни я, не сможем ему сейчас ничем помочь, — и девушка покачала головой. — Находясь под влиянием Пэнтекуин, Драко не будет слушать никаких доводов. Никто не сможет его ни в чем убедить — лишь вызовет злобу и резкое отторжение. Так что эта болезнь, увы, лечится только «по живому», без обезболивания.
— Фаэлита... Я уже и не помню времен, когда мог бы назвать себя доверчивым. Но твоя история... Точь-в-точь как одна страшная маггловская сказка, где чудесный пряничный домик — лишь ловушка злой ведьмы для глупеньких деток, — вздохнул Северус, устало прижимая ладонь ко лбу. — Но я тебя люблю в том числе и за то, что ты никогда и ни в чем мне не лгала. Поэтому — да, я тебе верю. Иначе бы не согласился сбежать и спрятаться в этом волчьем углу. Но все демоны хаоса, я все равно ощущаю себя крысой, удравшей с корабля!
— Спасибо. Спасибо за такой... вотум доверия, Сев. Что же до злой сказки... Я все понимаю, — Фаэ ласково провела по ноге сидящего мага чуть подрагивающей ладонью. — Ты просто не видишь всей картины в целом. Слишком много событий складывается воедино... Слишком много скрытых течений в последнее время пришли в движение, и переплетаются они так, что... — Рыжеволосая красавица задумчиво прикрыла глаза. — Едва не удавшийся порыв Уничтожителей, появление возрожденного Истинного Лорда-Дракона, новая императрица, нехорошие шепотки, бродящие среди высшей аристократии Лоно Хара, жутковатые слухи о внезапном уничтожении Ашкелона, Валькери, потерявшая голову от жажды мести... И над всем этим реет ваш буревестник-Поттер, в тени которого...
Фаэлита осеклась и замолчала.
— Я не могу тебе рассказать, — наконец прошептала она. — Ты не член нашего клана, а законы клана в таком деле крепче любых других... Только... тот... та, кого я встретила, когда следила за Поттером по приказу Валькери...
Снейп никогда не видел свою отважную подругу такой... напуганной? Нет, скорее — опасливо-настороженной, отлично п_о_м_н_я_щ_е_й тот страх, что она испытала при встрече с кем-то или чем-то. Казалось, что она едва сдерживается, чтобы не прильнуть к Северусу в поисках защиты. И волшебник сам поднялся с кресла, сел на покрывавшие доски пола шкуры, и обнял Фаэ, чувствуя, как расслабляется в его объятьях ее напряженное тело. А девушка-аниморф, прикрыв глаза, негромко произнесла:
— Знаешь, похоже, древнее пророчество о возвращении Истинных Лордов действительно начинает сбываться...
* * *
Одетый исключительно в темные тона — черный камзол с серебряным шитьем, штаны и сапоги для верховой езды из дубленой кожи, темно-зеленый плащ — Драко Малфой, придерживая перевязь с мечом, уверенно шагал по длинному коридору замка Бран, ведущему в центральные его апартаменты.
Родной замок клана Дракул-Цепеш, возвышавшийся над окружающим его дремучим лесом, был весьма похож на своего тезку, отстроенного по его образу и подобию в мире людей, но превосходил его в размерах раз эдак в пять. Но ни монументальное величие мощных стен и высоких башен замка могущественнейшего магического рода Лоно Хара, ни богатое внутренне убранство и роскошь, нисколько не трогали Лорда Дракона. Его родовой замок, Харалон, превосходил Бран по всем статьям и вдобавок нес неизгладимый отпечаток древности и высшего аристократизма.
Пройдя коридор, Вольдерихар без стука толкнул ладонями массивные двустворчатые двери, отделанные мозаикой из ценных пород дерева, и вошел в средних размеров гостиную.
В высоком, в рост человека, камине, полыхало пламя, отражаясь в полированном паркете пола, витражах вытянутых вверх стрельчатых окон, и на клинках развешенного по стенам разнообразного холодного оружия. Из мебели в гостиной имелись лишь широкий диван, столик со столешницей из цельной плиты узорчатого малахита и два глубоких кресла, одно из которых — вместе со столиком — было придвинуто к камину.
Заслышав шаги Драко, сидевшая в кресле молодая черноволосая девушка оторвалась от созерцания огня и радостно улыбнулась ему. Малфой опустился перед ней на колено и, взяв ее руку, прижался к ней лбом.
— Ну, Драко... Будет тебе... — Валькери участливо заглянула мужу в лицо, провела ладонью по его щеке снизу вверх и ласково зарылась пальцами в длинные платиновые волосы.
— Прости... — слабо улыбнулся Малфой. — Я вдруг понял... У меня теперь нет никого ближе тебя и матери...
— Как она? — встрепенулась Вал.
— Ей лучше, — застывшие серые глаза чуть ожили. — Она... приняла весть об отце. Простилась с ним и оплакала его прах. Сейчас мама надела траур и скорбит, как и положено в чистокровных и благородных семьях. Она стала прежней — и только благодаря тебе...
