Да, так и неясно, кто от кого ушёл: Юра Коваль от нас или мы от Юры? В любом случае – горько!
В одной из книг моего недавно скончавшегося товарища Бенедикта Сарнова воспроизведён один из секретарей Союза писателей РСФСР. Он не зол, не чванлив не свиреп. Держится на людях вежливо. Даже, быть может, говоря с вами, слегка заискивает. Но это вам может только показаться. Во всяком случае, голос на вас никогда не повысит. И вашу просьбу, если это в его компетенции, исполнит охотно.
Сарнов встретил его незадолго до обрушения союзов. «Я хочу умереть при них, – сказал Бену секретарь, показывая на президиум. – Понимаешь? Я хочу умереть при них.
– А чего вы, Бен, его не назвали? – удивился я.
– Ну, – сказал Бен, – не хотелось его подводить. Ведь он тогда ещё не уехал.
– Хотел бы я посмотреть, с кем бы он остался! – усмехнулся я. – Вон даже Суровцев и Верченко не пошли в этот поганый союз.
– Ну, этим легче, – сказал Бен. – Они не евреи.
Да, Анатолий Георгиевич Алексин, всю свою жизнь поставивший на Михалкова, бывший при нём, как шестёрка при пахане, – и денщиком, и заботливой нянькой, и весьма толковым делопроизводителем, недаром держался за Сергея Владимировича обеими руками. Вся его сытая номенклатурная секретарская жизнь держалась на этой связи. Надорви он её, и Алексин полетит в пропасть, как сказочный герой, согласившийся прилечь на диван коварной бабы-яги.
Как же выпутался Алексин? Он придумал беспроигрышную ситуацию.
У него якобы обнаружили рак. В России, как известно, такие операции бесполезны. Зато можно попробовать сделать в Израиле.
То есть он не собрался перебраться на историческую родину. Нет, он едет ровно настолько, насколько это потребуется врачам. И, разумеется, сразу же вернётся. Читатели-то его остаются здесь. Он это хорошо понимает.
Он уехал в Израиль в 1993 году. Больше двадцати лет назад. В 2013-м они с женой переехали в Люксембург. Воссоединились с дочерью.
Что ж, молодец. Нашёл выход из патовой ситуации. А ведь работал в михалковском секретариате РСФСР 19 лет (1970-1988). Да до этого у того же Михалкова 5 лет в московском секретариате Союза (1965-1970). И там и там возглавлял секцию детской и юношеской литературы. А ещё задолго до этого – в 1955-м был приглашён Валентином Катаевым в редколлегию журнала «Юность». Конечно, совсем не обязательно, что и тут сыграла свою роль связь с Михалковым. Но она, несомненно, была установлена. А иначе, почему бы Алексин стал самым активным автором «Юности», печатался в ней каждый год? Он же не Гладилин и не Аксёнов – не автор так называемой «молодёжной повести», на которую клюнули подписчики. Нет, его рассказы и повести правильны, как проверенный диктант. Такие же произведения печатает в «Юности» и Агния Кузнецова «Жизнь зовёт» (1957), «Честное комсомольское» (1958), «Много на земле дорог» (1961), «Мы из Коршуна» (1966), «Ночевала тучка золотая» (1970).
Мог бы, наверное, хитрый прожжённый лис Валентин Катаев оставить в авторах одну только Агнию Кузнецову, которую не печатать было уж никак нельзя: ведь этим псевдонимом прикрылась Агния Александровна Маркова, жена всемогущего первого секретаря Союза писателей СССР. Но для чего ему было бы отказываться от авторства Алексина? С первой же повести «Записки Эльвиры», которую опубликовал в 6 номере журнала 1956 года, Катаев получает дивиденды не в виде увеличения подписки, а в виде того, что для него куда важнее, – поддержки печати: «Литературная газета» отзывается статьёй «Обличение мещанства», Лев Абрамович Кассиль выступает с большой статьей в «Советской культуре «Мамина дочка встаёт на ноги…». Да и через три года на экраны страны выйдет фильм «Я к вам пишу» по мотивам всё той же повести Алексина.
К тому же Валентин Петрович наверняка понимал, что член редколлегии журнала «Юность» Анатолий Алексин наверняка укрепляет связи с Агнией Кузнецовой. Понимал и даже помогал плести кокон, который упелёнывал детскую и юношескую литературу. Что ж, групповщина, групповая порука всегда была свойственна советской литературе. Попав в группу Михалкова, Алексин сделал всё, чтобы отхватить полагающиеся ему презенты. Так стал он членом-корреспондентом Академии педагогических наук. Получил Госпремию СССР и России. И, кстати, международные премии в тех фондах, которые были связаны с советскими писателями. Награждён орденом Ленина и двумя Трудового Красного Знамени. Внесён в Почётный список Г.Х. Андерсена. И даже туда в Израиль передали ему медаль Пушкина, которой наградил его президент Путин.
Так что же, может возвращаться? Не так всё просто. В Израиле он на свои прежние номенклатурные должности не нажимает. И о комсомольских повестях не сообщает. Наоборот. Вышла «Сага о Певзнерах» – роман-хроника о судьбах еврейской семьи в России, книга воспоминаний «Перелистывая годы», наконец, – в соавторстве с женой сборник документальных рассказов «Террор на пороге».
90 лет. Почему-то в связи с этим привязались две строчки стихотворения, некогда напечатанные Катаевым в «Юности»:
Хорошо, старик, сохранился!
Хорошо, старик, схоронился!
* * *
Ах, Володя Бондаренко, некогда мой знакомец! Не покраснел, когда написал в 2013 году по случаю юбилея Владимира Николаевича Ганичева, родившегося 3 августа 1933 года:
«Я помню, когда Ганичева с шумом снимали за его русский патриотизм с поста главного редактора «Комсомольской правды», по важности третьей газеты огромного Советского Союза, на планерке в журнале «Октябрь», где я тогда работал в отделе критики, явный русофоб и бездарный писака Анатолий Ананьев радостно потирал руки: «Наконец-то скинули этого националиста, а не утихнет, мы и с «Роман-газеты» его турнём».
В писательской среде разнёсся слух: скинули за то, что с лёгкой руки первого космонавта, доброго знакомого Ганичева, Юрия Гагарина о нём заговорили как о ведущем идеологе страны, о возможном преемнике генсека. Вот и убрали от греха подальше. Не думаю, что слух был достоверный, враги и распускали.
Дело было не в каких-то личных амбициях Валерия Николаевича. Дело было прежде всего в последовательном державном духе проводимой им в главной молодёжной газете страны политики. В его непривычной для коридоров Старой площади русскости».
Ну, можно ли так перевирать факты? Ганичева скинули с поста главного редактора «Комсомолки» в 1980 году, а Юрий Гагарин погиб в 1968-м. Какие, однако, глупые враги распускали слухи! Да и с чего бы Гагарин определил функционеру ЦК ВЛКСМ, как раз в 1968-м назначенному директором издательства «Молодая гвардия», должность генсека? Кто вообще так далеко загадывает?
Другое дело, что в том же 1968 году Первым секретарём ЦК ВЛКСМ избирается бывший секретарь Челябинского обкома партии Евгений Михайлович Тяжельников, ставший видным представителем так называемой «Русской партии».
На этом посту он развернулся. Назначил не только Ганичева директором «Молодой гвардии», но и знаменитого русопята Сергея Семанова заведующим в этом издательстве редакцией ЖЗЛ. Отныне редакция перестала выпускать объективные биографии писателей, а стала – сугубо субъективные, непременно подчёркивая (если оно, конечно, было) юдофобство и великорусское чванство. После скандала с одной из книг серии ЖЗЛ Тяжельников перевёл Семанова главным редактором журнала «Человек и закон», который тот сделал таким антижидовским журналом, что по записке Андропова в политбюро Семанова пришлось в 1981 году гнать оттуда. Но это уже было, когда Тяжельников занимал очень крупный пост – заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС (1977-1982).
Став заведующим, Тяжельников переводит в 1978 году Ганичева главным редактором «Комсомольской правды». Здесь Ганичев разворачивается. Выгоняет из редакции мало-мальски приличных журналистов, лучшие из которых пришли работать к нам в «Литературную газету». Набирает лимитчиков, благо у Ганичева на руках пачка ордеров на московские квартиры. Членами редколлегии, а то и просто рядовыми сотрудниками назначаются лично преданные Ганичеву, духовно близкие ему бывшие провинциалы.
Но здесь нам придётся ввести в повествование ещё одну фигуру – Юрия Серафимовича Мелентьева. Он недолго предшествовал Ганичеву на посту директора «Молодой гвардии» и был взят в Отдел культуры ЦК КПСС. В 1968 году добился публикации в нашей «Литературной газете» письма, осудившего стихотворение Олега Чухонцева «Послание о Курбском», напечатанное в «Юности». Мелентьев (под псевдонимом некоего историка), доказывал, что Чухонцев не о Курбском пишет, а о генерале Власове, которому сочувствует. Поначалу наверху это понравилось, и Мелентьева назначили замом заведующего отделом ЦК. Он много помог Тяжельникову и другим своим союзникам в расстановке кадров в печати и в идеологических ведомостях.
