– Бабушка, а почему у вас нет домашних животных? Или птиц? – спросил однажды Максим.
– Старые мы, внучек, а за ними смотреть надо. Кормить, убирать. Морока такая. Нам с дедом и без того дел хватает.
– А вот у Саши дедушка с бабушкой держат уток и козу.
– Так ведь у них дом частный, подворье свое. Да и моложе они.
– У нас же возле дома тоже место есть, – не сдавался Макс. – Я буду вам помогать.
– Кого же ты хочешь завести? – поинтересовалась бабушка. – Уток? Или козу?
– Нет, – Максим покачал головой, – я хочу кур. Они яйца несут. И петуха, чтобы пел по утрам.
– Ладно, – согласилась бабушка. – Если будешь помогать, то заведем.
– Ура! – Максим даже подпрыгнул от радости.
Рядом с двухэтажным зданием на восемь квартир, в котором они жили, находился небольшой хозяйственный двор. Двором этим давно никто не занимался, и Макс получил его в безраздельное пользование. Вместе с дедом они законопатили все стены в старом сарае и кое-как починили забор, а в воскресенье отправились на рынок покупать цыплят. Бабушка долго выбирала – смотрела на клювики и лобики. Цыплята испуганно пищали, забившись в угол ящика.
– Темненький – петушок, а эти беленькие – курочки, – сказала, наконец, бабушка и переложила отобранных цыплят в картонную коробку. – Вот, – добавила она, протянув коробку Максу, – твои питомцы.
Максим сиял от счастья. У него появились живые игрушки. Нет, больше чем игрушки. «Подопечные», как говорил дедушка. Крохотные пушистые комочки были покруче «тамагочи», которых массово приобретали его одноклассники. Несколько раз в день Максим кормил цыплят, наливал воду в поилку, убирал подстилку, а на ночь забирал в свою комнату, ставил возле кровати и засыпал под тихое попискивание.
Когда птенцы немного подросли, Макс начал выпускать их во двор, где следил за тем, как они бегают по траве, ловят мошкару и выискивают червячков в земле. Каждому он дал имя и, если никто из взрослых не слышал, обращался к ним так, будто это были его добрые друзья. Темненького петушка он назвал Роберт. Это имя Максиму показалось самым петушиным.
К осени цыплята выросли, и Роберт оказался никаким не петухом, а самой настоящей рябой курицей. Пришлось Максу переименовать его в Рябу. Несмотря на это гендерное недоразумение, среди других кур Ряба пользовалась большим авторитетом и, можно сказать, поддерживала порядок в курятнике. «Наверное, это из-за окраса», – думал Максим.
Как-то утром случилось торжественное событие. В соломе под насестом Макс нашел яйцо. Он с радостью показал его дедушке с бабушкой.
– Вот хорошо, – сказала бабушка, – теперь свежие яички каждый день будут.
– Нужно им насест правильный соорудить, – заметил дед, – чтобы знать, кто несется, а кто кандидат на суп.
– Дедушка! – вскрикнул Макс. – Какой суп?! Они же живые!
Дед покачал головой и пошел в квартиру за инструментами. За пару часов он сбил из досок небольшой насест, разделенный на десять ячеек. Его застелили соломой и установили в сарае.
– Теперь у каждой из вас есть своя комната, – приговаривал Макс вечером, рассаживая кур.
На следующее утро в двух «комнатах» он нашел по одному яйцу. В следующие дни – еще и еще. Куры неслись исправно. Одни через день, другие через два. Некоторые выдавали серию – каждый день по яйцу. Не неслась только Ряба.
– А вот и кандидатка в суп, – потер руки дед.
– Дедушка, ты что, – укоризненно сказал Макс, – она же самая главная!
– И чего? Раз главная, то и нестись не надо?!
Дед погладил Рябу, провел рукой по шелковистым перышкам. Ряба прикрыла глаза и тихонько заквохтала.
– Красивая, – сказал дед. – Может, ты и прав. Главным у нас работать необязательно. Но! – дед погрозил пальцем. – Чтобы у других яйца не забирала! Знаем мы таких главных. Устроит тут налоговую.
Максим рассмеялся.
– Нет, Ряба хорошая. И нестись она будет. Еще такое яйцо снесет – вот увидите!
Но Ряба не неслась. Она гуляла по двору с другими курами, ела и пила, ночью отправлялась на насест. Однако, как ни надеялся Макс, яиц от нее не было.
– Может, ее к ветеринару отнести? – спросил он как-то у бабушки.
– Да в суп ее, и делов-то, – ответил бабушка.
– В суп нельзя, – вступился дед, – она главная.
– Ну, раз главная, – вздохнула бабушка, открывая свиные консервы, – то пусть живет, как хочет. И не ждите от нее ничего: нет – значит нет.
Прошел месяц. Однажды утром Максим, как обычно, отправился в сарай. Сегодня снеслись Мэри и Донна. Он забрал теплые еще яйца, обтер их соломой и, положив в карман, собрался уходить. Солнечный луч проник через небольшое окошко, и в полумраке что-то блеснуло. Макс замер.
«Показалось, что ли?» – подумал он и, сделав шаг назад, снова увидел блеск.
– Ряба, это у тебя что-то блестит? – прошептал Макс, заглядывая на насест.
Ряба заквохтала. Макс протянул руку и нащупал в соломе что-то овальное.
– Яйцо! Ты наконец-то снесла яйцо! – радостно вскрикнул он, вытащив находку. – Какое странное…
Яйцо оказалось непохожим на другие яйца – оно было ярким и блестело на солнце.
– Дедушка, посмотри, Ряба снеслась! – Максим поспешил к дедушке.
Дед взял яйцо, повертел в руке, прикинул вес.
– Интересное какое, – он надел очки, поднес его к глазам и стал изучать. – Ты чего, покрасил его, что ли?
– Нет, нашел.
– Интересно, – дед постучал по скорлупе. – Ты знаешь, кажется, оно позолоченное. – Он еще немного подумал. – Или все-таки крашеное.
– Что, как в сказке? – удивился Макс. – Наша Курочка Ряба снесла яйцо не простое, а золотое?
– Хе-хе, – засмеялся дед, – может быть. Неправдоподобно, конечно, но… – он еще раз осмотрел яйцо, поскреб его пальцем. – Надо проверить.
Днем дед отправился к ювелиру. Вернулся через пару часов задумчивый, но довольный.
– Ну что? – в один голос спросили Максим и бабушка, которая уже узнала новость от внука.
– Золотое! – радостно сказал дед. – Вот только непонятно, как это получилось.
– Как золотое? – Изумилась бабушка. – Полностью?
– Вроде бы только скорлупа, – дед достал яйцо из кармана, – а внутри белок и желток. Решили пока его не разбивать.
– А что Иваныч сказал?
– Известно, что сказал, – дед хмыкнул, – рот открыл да глазами хлопал. Никогда он такого не видел. Думали мы с ним долго. Есть только один вариант.
– Какой?
– Тут же рядом с нашим городком промышленные районы. Там есть горно-обогатительные комбинаты и химический завод. Может, цыплят, что мы купили, где-то в тех местах вывели, ну и, кто его знает, у Рябы поменялись как-то процессы в организме. Не знаю… – дед махнул рукой. – Странно это. Странно, но выгодно. Иваныч сказал, что в скорлупе грамм десять золота будет.
– Ты что ж его, в ломбард понесешь? – взмахнула руками бабка. – Да это ж чудо. Его в музей можно продать за тысячи!
– И то правда, – кивнул дед.
На следующий день все жители их городка уже знали о золотом яйце. Возле дома даже образовалась небольшая очередь – каждый хотел посмотреть на чудо.
– Может, с них деньги брать за просмотр? – задумчиво сказала бабка.
– Чего уж там, со своих деньги брать. Пусть смотрят. Главное, чтобы не сперли, – покачал головой дед.
– Давай яйцо в банку положим, а банку закроем и привяжем, – предложила бабка.
– Так не поверят же, что настоящее, захотят пощупать.
– А это их проблемы, что не поверят. Иваныч сказал: «Настоящее» – значит, настоящее.
– И то правда, – согласился дед.
Яйцо положили в банку и закатали крышкой, горлышко обмотали металлической цепочкой, а второй конец ее привязали к батарее. Показывать решили на кухне. Всем гостям бабушка рассказывала историю о Курочке Рябе, которая явилась чудом генной инженерии и стала нести золотые яйца.
– Слушай, – как-то заметил дед, – если яйцо украсть могут, то Рябу и подавно.
В тот же вечер Рябу забрали в квартиру и поселили у Макса в комнате, а на подворье дед решил строить кирпичный сарай.
Утром Макс проснулся от квохтанья. Он открыл глаза. На полу, посреди комнаты, лежало золотое яйцо, а вокруг него кругами ходила Ряба. Максим вскочил и побежал на кухню.
– Дедушка, бабушка, она еще одно снесла! Золотое!
С этого момента Ряба начала нестись регулярно. Раз в два-три дня она давала золотое яйцо, которое дед и бабка помещали в специально купленный сейф. Слава об их курочке разносилась по округе, и люди приезжали уже не только из близлежащих городов и сел, но и из областного центра.
Дед купил большой тент, несколько пластиковых столов и стульев и организовал возле дома кафе «Ряба». «За просмотр денег не берем. Покупайте чай, кофе, мороженое», – гласил плакат. Яйцо теперь лежало в небольшом стеклянном кубе, сделанном из аквариума, словно ценный экспонат на каком-нибудь историческом стенде в Эрмитаже. Рябу днем держали в большом позолоченном вольере, а на ночь закрывали в новом сарае, с железными дверьми и решетками на окнах.
