это делаешь?» А она ответила: «Представляю, как будто я уже умерла».
Мне очень близка такая позиция. Это не какое-нибудь «я знаю, что умру» — безнадежный заученный взгляд на жизнь, так же, как и «никто отсюда не выберется живым». Я думаю, вот что она имела в виду: такой взгляд предоставляет ей пространство, из которого она может действовать, беззаботность, которой у нее, возможно, не было раньше. Ты все равно там окажешься, поэтому больше не нужно беспокоиться о неудачах или о том, что люди о тебе подумают, или о чем-то подобном. Я замечал такое у своей мамы и других людей в старческом возрасте. Да ты и сам близок к этому. Сколько тебе лет, старик?
Берни: Я не старик, мне 73.
Джефф: О, да ты еще малыш! А людям постарше, например моей маме, было глубоко плевать на все. У нее уже не было времени на то, чтобы подыскивать слова, она просто называла все своими именами. И в этом есть что-то прекрасное и успокаивающее.
А вот песня, над которой я работаю:
Живу я так, как будто уже умер.
Будто сказал все, что хотел сказать.
Живу точно таким, какой я есть.
Как завещали мама, папа и моряк Попай.
Рекой неспешной льется эта песнь.
Уже ушел, и вот я снова здесь.
Живу я так, как будто уже умер.
На долю выпадают то алмазы, то свинец,
Порой взмываю за края небес.
Не так уж важно, что грядет конец,
Ведь все равно песок мне не просеять весь.
Уже ушел, и вот я снова здесь.
Живу я так, как будто уже умер.
Здесь черный с белым плавятся в огне.
Но дети знают: как и прежде, я люблю их.
И как всегда, я предан делу по душе.
Нашел тебя, и это выше всех чудес.
Уже ушел, и вот я снова здесь.
Не знаю, что из этого выйдет. Эта песня одновременно вызывает чувство, что я здесь и что я не здесь. Так что можно спокойно продолжать делать свое дело.
«Gone, gone, gone…» — как там в другой песне поется? [70]
Берни: Гатé, гатé, парагатé, парасамгатé. Это мантра, которая завершает Сутру сердца. «Ушел, ушел, полностью ушел, ушел за пределы».
Джефф: О чем она?
Берни: Это означает ушел к другому берегу. Но опять-таки, другой берег прямо у нас под ногами, так что мы возвращаемся к началу: «по течению грести весело веслом».
Джефф: Живи своей жизнью, но теперь живи так, как будто ты уже ушел и «тебя здесь нет», как будто ты умер.
Берни: В дзен, когда мы хотим, чтобы человек постиг состояние не-знания и полного отпускания, мы используем фразы вроде «ты должен убить себя» или «ты должен умереть на этом коврике». На самом деле мы имеем в виду то, что нужно попасть в состояние «Чувака здесь нет». Это немного похоже на то, что ты говоришь: живи так, как будто ты уже ушел, живи, не привязываясь к тому, кто или что такое Джефф. Но в тот самый момент, когда ты умрешь, ты должен переродиться, чтобы продолжить действовать. Похоже, ты об этом и говорил, когда рассказывал о своей матери, которая больше не могла терпеть пустой болтовни. Ты действуешь так, как будто уже умер. А это означает, что ты можешь сделать очень многое. В каком-то смысле это наделяет силой, чтобы быть тем, кем ты хочешь.
На самом деле все это можно осознать и раньше, например, в пять лет: «Приятель, я прожил целых пять лет. Я знаю, что такое жизнь, и теперь могу делать то, что хочу». Можно решиться на это в двадцать: «Я прожил целых 20 лет, я прожил достаточно, и теперь могу делать то, что хочу». Можно начать жить своей жизнью подобным образом в любой момент, не обязательно дожидаться старости.
Джефф: Что такое жить своей жизнью? Значит ли это делать все, что захочешь?
Берни: Для меня это значит делать то, что приходит само, как в джаз-банде. Речь не только про тебя, меня или про других отдельных людей, речь об общей вибрации на сцене. Но твой основной инструмент — это ты сам, и свою работу ты делаешь тоже сам. У тебя нет возможности обдумать все по нескольку раз, ты не говоришь: «Эй, я не буду играть свою партию, я сначала все обдумаю». Ты просто джемишь. Вокруг что-то происходит, жизнь течет, а ты продолжаешь импровизировать.
Джефф: А когда ты возвращаешься в общую тему, то вроде бы растворяешься в ней, но все равно — какая-то ее часть проходит только через тебя.
Да, и не забудем — это только мы так считаем, приятель.
Берни: Именно так, это просто наше мнение.
Джефф: Было весело, Берн. Мне понравилось.
Берни: Ну что, как ты думаешь, мы достаточно весело гребли в лодочке по течению?
Джефф: Именно так и никак иначе, Бернски.
Берни: И мы даже не подрались, смотри-ка.
Джефф: И то правда.
Берни: И даже близко ничего такого не произошло. Было здорово импровизировать с тобой.
Джефф: Еще бы! (Поет.) По течению грести весело веслом.
Берни (подпевает Джеффу): Плавно лодочка неси, жизнь — всего лишь сон.
Джефф: А теперь по кругу, друг за другом. Начинай.
Берни: По течению грести весело веслом.
Джефф: Плавно лодочка неси. (Смеется.) Черт, я налажал. (Смеется.) Жизнь — всего лишь сон! (Смеется.)
Берни: Это было круто, давай как-нибудь повторим.
Джефф: О да.
БЕРНИ: Отлично потусовались! Но есть много людей, которые помогли этому случиться.
ДЖЕФФ: Да, я чувствую, как благодарность бурлит во мне и переливается через край. Для начала, к братьям Коэн. Они заварили всю эту кашу. Перед тем, как мы приступили к проекту, я позвонил Джоэлю Коэну и спросил, не против ли они с Итаном, если мы это сделаем. Я хотел убедиться, что мы не метим их территорию, и чтобы они были в курсе, что мы задумали. Он сказал — вперед! Дал нам свое благословение. Иначе я бы не пошел на это.
А как насчет наших подруг?
БЕРНИ: Да, приятель. Наши спутницы.
ДЖЕФФ:
