Данное произведение является неофициальной альтернативной фан-версией серии книг «Революция» и никакого отношения к оригинальным произведениям не имеет.
Не предназначено для коммерческого использования.
Алекс Блейд
РЕВОЛЮЦИЯ
Книга вторая. Жертва
Глава первая
Дьявольская четверка
Начало мая 1914 г.
Где-то на границе Бельгии
Липкая, пронизывающая мгла медленно расползалась в воздухе, поднимаясь с земли слой за слоем, словно волны какого-то тлетворного моря. Туман начинал понемногу рассеиваться, обнажая безлюдный простор, простирающийся на многие мили. Человеческая фигура, скрытая до этого в туманной дымке, постепенно обретала все более отчетливые формы, выступая из мглы. Идя неторопливыми медленными шагами по едва видимой тропинке, фигура, словно опасаясь чего-либо или же ища что-либо, всматривалась в наступающую тьму ночи. Видно было, что добраться до этого отдаленного и заброшенного уголка человеческой цивилизации не так-то легко, и цель, а главное безопасность, этого странствия важна для него.
По мере того, как фигура прояснялась, можно было узнать в ней человека небольшого роста, и лет около пятидесяти. Это был старик, одетый явно не для прогулок в такую прохладную ночь. На нем был странный залатанный костюм, черного цвета, как сама ночь, что еще больше сливало его с темнотой. На ногах были совсем стоптанные туфли, словно не один месяц он странствовал в них без передышки. Голова его была повязана запачканным стареньким платком, потерявшим уже какой-либо цвет, а борода, скрывавшая половину лица, дрожала от ночного холода, как и он сам. Его азиатское лицо и внешность не позволяли точно определить, откуда он был родом. Был ли это Китай, Япония или же Монголия, сказать однозначно не представлялось возможным. Лицо было усеяно морщинами, и отражало всю усталость и изнеможение старика.
Продолжая идти, старик продолжал размышлять о грядущих событиях. Солнце уже окончательно скрылось, уступая ночной мгле, и позволяя ей вступить в свои полноправные владения. Эта ночь должна стать последней для меня. И не только для меня, но и для всех остальных. Пришло время покинуть это место. Мы итак уже задержались здесь дольше планируемого. Намного дольше, и это явно не входило в план. Хотя что есть план, в этом непредсказуемо переменчивом мире, не так ли? Все ошибаются, и даже боги, если они есть. Но не все могут эти ошибки исправить. Что уж говорить о последствиях. Нас бы уже не было, начнись тогда в Европе война. Столько усилий было заложено, а он … Сегодня, в эту безмолвную ночь, все решится. Песочные часы будут перевернуты, и начнется отсчет конца этих мучений. Песчинки не вернутся назад, и время не обратится вспять. Впрочем, не мне решать. Интересно, прибыли ли уже остальные. Если так, то стоит все же поторопиться.
Вскоре, наконец-то показался старый заброшенный особняк — место сегодняшней встречи. В такой глуши, вдалеке от посторонних людских глаз и ушей, этот дом был лучшим вариантом, чтобы стать на одну, ту самую, ночь, чем-то большим, чем просто местом для тайного собрания, а самим центром мира для решения судеб человеческих. Хотя и было, если не все, то многое, уже решено. Но именно сегодня цепочка событий будет запущена, и домино придет в движение, круша на свое пути все.
Старик неспешно подошел к двери, с виду старой и уже прогнившей, и не представляющей уже собой серьезной преграды. Но безопасность сегодняшней встречи превыше всего, и дверь на самом деле постороннему человеку было не открыть обычным способом, как впрочем и окна. На двери был установлен замок с четырьмя отверстиями. Для каждого из них был свой ключ, который открывал дверь только для него. Открыв дверь единожды, ключ оставался в замке, не позволяя уже никому, даже своему хозяину войти вновь. Войдя сегодня в этот особняк через проход, покинут они его уже иначе. Доставая свой ключ, старик заметил что три других уже были вставлены, а значит все уже собрались. Старик, вставив свой ключ в третье по счету, и единственное свободное, отверстие в замке, провернул его один раз. И старая деревянная дверь принялась менять свой облик, преобразовываясь в проход, в который немедля и вступил старик, погружаясь в кромешную тьму. Он никогда не понимал пристрастие к полному мраку, и уж явно не разделял его. Аккуратно ступая, нащупывая впереди себя пространство, старик продвигался к едва заметно мерцающему свету в конце коридора, по которому шел. Свет исходил снизу, от спиральной лестницы, ведущей в подвальное помещение. Сама лестница буквально светилась, озаряя ему дорогу вниз.
Достигнув наконец комнаты, старик зашел в нее, кивком поприветствовав, сидящих за круглым столом трех странников, показывая свое пренебрежение и к ним, и к организации сегодняшней встречи. Заняв свое место за столом, старик выжидающе посмотрел на сидящего прямо напротив него седовласого человека, словно несмотря на круглый стол, подразумевающий равенство, именно он являлся здесь полноправным хозяином. Седовласый выглядел старшим из них, хотя и не намного. Все они здесь были в достаточно в преклонном возрасте, испещренном морщинами, выглядевшие изможденными и усталыми, имея за собой огромный опыт, и цель. Но глаза их были полны жизни, и в тоже время страданий. Но только один из них был абсолютно седым. И именно он первым заговорил в эту ночь.
— Наконец-то все в сборе. Можем ли мы позволить себе опаздывать и тратить свое и чужое время впустую. Но не будем на этом останавливаться. Надеюсь, мы можем наконец начинать. Время идет, а наш бушующий шторм, призванный пустить на дно, на несколько десятилетий человечество, все еще не начался. Несколько лет, потраченных нами впустую, и отклонение от плана не может не …
— И мы прекрасно знаем, кто виновен в провале той операции, — опоздавший старик азиатской внешности, не удержался от реплики, мельком бросив взгляд на сидящего слева от него человека, в дорогом костюме, и похожего немного на француза. — И затяжке подготовки в …
— Разве я спрашивал тебя, или разрешал говорить, Фамес? — обратился к нему седовласый, выжигающим взглядом останавливая его. — Когда дойдет очередь, ты выскажешься, и мы поговорим о нашем провале здесь, и о твоем опоздании, и о многом другом. Но сейчас слово за мной. Так что, изволь выслушать до конца, не прерывая в дальнейшем. Это касается и остальных. И возражения не принимаются. Правила Вам известны.
Старик, которого звали Фамес, не стал перечить седовласому. Всегда зная где можно остановиться. Время придет и Фамес ответит. Мне не в чем оправдываться. Ни перед тобой, ни перед другими. Я-то со своей стороны все организовал и подготовил. Ко мне нет и не может быть претензии, в отличии от некоторых.
— Итак, продолжим наше подведение итогов. Зацикливаться на провале Мировой войны в 1904 году не стану. Это прошлое, и мы возвращаться не собираемся. У Вас было 10 лет на анализ и подготовку к развязыванию сегодня всеобщего конфликта, которого тогда, в 1904, к сожалению не удалось разжечь. Переизбыток сил и нехватка ресурсов для всех мировых стран — помогают нам. Но что мы видим? Страх. Никто не хочет начать первым. Все смотрят и выжидают. Нам нужно их подтолкнуть. Все мы понимаем, что сильные державы, способные подчинить под себя остальные страны, нам совершенно ни к чему. Сейчас как никогда, назрел тот момент, когда они готовы выплеснуть всю свою мощь друг на друга, погрузив весь мир в хаос на несколько десятилетий, а может и больше. И это зависит напрямую от нас, от наших действий. Многие достигают предела развития, идя семимильными шагами прогресса, и им становиться тесно. Передел мира неизменно грядет, и я хочу знать, что Вы сделали, для того чтобы уничтожить в ближайшее время всю их мощь, столкнув лбами. Ничего, не так ли? Разрозненность и разобщенность должны стать неотъемлемыми чертами большинства стран к концу этого века, что не позволит никому объединить их в единое мощное сверхгосударство еще на долгое время. Сейчас я попрошу Вас рассказать о ситуации в мире на сегодняшний день, и дать прогноз на исход. Начнем с отдаленного, но потенциально опасного, который может взять на себя слишком много, особенно после грядущего европейского конфликта. Не хочешь поделиться, что у нас с Америкой, Морбус? Тебе удается втянуть их в назревающий конфликт?
— Если говорить о Южной, то это практически дикари, не представляющие угрозы. Марионетки, которых нельзя назвать угрозой, — старик, которого седовласый назвал Морбусом, говорил с нескрываемой ухмылкой, едва растягивая уголки губ. — Даже если они и не примут участие в войне, внутренне они все равно нестабильны, и вполне вероятно, что сами начнут разрушать себя во внутренних конфликтах и междоусобицах. Европа не поможет, как мы знаем. И даже скорей всего эти дикари сами похоронят старушку Европу. Но пока что это всего-навсего мелюзга в чужих руках.
