Hermione Delacour
Перемирие
Сестры Блэк в представлении автора. Да, если кому-то важно, Белла для меня - это прекрасная Ева Грин)
Надеюсь, что характеры все же не слишком убежали, и персонажи остались узнаваемыми)
— Как, говоришь, оно называется? — поинтересовалась Белла, повертев в руках загадочный фрукт.
— Помело, — терпеливо повторил Сириус, наслаждаясь задумчивым выражением на лице двоюродной сестры.
Оставалось загадкой, собирается ли она попробовать его на вкус или пытается понять, почему дракклов фрукт так назвали. Приведя Беллу в квартиру, арендованную на выходные у каких-то магглов, Сириус и подумать не мог, что наибольший интерес у неё вызовут не особенности быта мира, отличающегося от волшебного, а ваза с фруктами, пусть и экзотическими. Честно говоря, названия некоторых он и сам не знал (надо будет при случае уточнить у Эванс), так что он уже приготовился импровизировать.
— То есть ты мне метлу съесть предлагаешь? Нет уж, спасибо. А это тогда что? — в руках Беллы оказалось розовое нечто, по форме напоминающее перец. — Как это вообще есть?
— Кусай его зубками, сестрёнка, — не удержался от очевидного ответа Сириус, получив гневный взгляд карих глаз, которые, на его счастье, пыточное проклятие насылать не умели. — Это чомпу, розовое яблоко. Я не шучу, кожура действительно съедобна.
— Это — яблоко? — Белла внимательнее присмотрелась к диковинному фрукту. — А вон то тогда — груша?
— Забыл, как называется, — честно признался Сириус. — Что-то испанское, тоже на букву «г», но точно не груша.
— Делать этим твоим магглам нечего, — фыркнула Белла. — Выдумают всяких глупых названий...
В этом Сириус был с ней совершенно согласен, и даже не стал пытаться спорить. Вообще-то, они оказались здесь вовсе не с ознакомительной экскурсией. После того, как в особняке Лестрейнджей их едва не застал Рудольфус, Белла наконец-то согласилась, что для дальнейших тайных встреч нужно подобрать более безопасное место. На нейтральной территории. Никто из них не хотел, чтобы их связь обнаружилась — она всё-таки замужняя дама, да ещё и из враждебного лагеря, так что даже помимо измены мужу объяснять пришлось бы многое.
С супружеской жизнью у Беллы вообще как-то не задалось. Рудольфус был старше почти на тридцать лет, и как мужчина совершенно её не интересовал. К тому же секса в миссионерской позе, да ещё всего пару раз за месяц, Белле было мало. Сириус и не пытался понять, какими вывертами логики у неё родилась мысль о том, чтобы прийти именно к нему. И не уловил момент, когда связь, поначалу казавшаяся ему случайной, постепенно переросла в нечто большее. Всё-таки его двоюродная сестра была действительно очень красивой женщиной — глупо было это отрицать, хотя в Ордене Феникса его бы явно не поняли.
Белла говорила, что тоже не доверяла в этом плане своим товарищам с Меткой на плече, только Сириус-то знал, что в её случае дело исключительно в его привлекательности. Блэк самодовольно улыбнулся. Уж он-то видел, как Белла смотрела на него. В самом-то деле, кто во враждебном лагере мог с ним сравниться и заинтересовать его кузину? Малфой? Этого напыщенного павлина могла полюбить только наивная дурочка, вроде Нарциссы. Долохов? Только если лет двадцать тому назад. Рабастан? Да стоит его увидеть хоть раз без маски Пожирателя смерти, ночные кошмары до конца жизни гарантированы.
Но с Рабастаном вышло бы, по крайней мере, забавно — проникая в поместье Лестрейнджей, Сириус всегда использовал Оборотное зелье именно с его волосом. Отчасти поэтому встречаться с Беллатрис в особняке Лестрейнджей они прекратили. Оказавшись на вражеской территории, Сириус не мог удержаться от того, чтобы вспомнить мародерскую школьную молодость (с которой целых два года прошло, страшно подумать) и оставить главе семейства пару неприятных сюрпризов на память. Как будто того, что Сириус спит с его женой, было мало.
* * *
Сириус усмехнулся. Аппарировать прямо в бассейн, безусловно, оказалось одной из самых удачных его идей в этот вечер — такой Беллу он ещё никогда не видел. Другому на его месте досталось бы по полной, но Сириус чётко представлял границы допустимого. Парочка ругательств, впрочем, справедливости ради, совершенно беззлобных, стала вполне приемлемой платой за возможность увидеть фигуру Беллы. Все изгибы кузины платье больше не скрывало, даже наоборот — облепило, подчеркнув высокую грудь и сделав призывно-заметными торчащие соски. Ему понравилось, что она решила не надевать бюстгальтер — который с таким глубоким декольте был бы, к тому же, совершенно не уместен.
Пожалуй, единственным недостатком наряда Беллы, по мнению Сириуса, было то, что тот практически не оставлял простора для фантазии. Не то, чтобы это было плохо — прежде, чем Белла высушила платье и волосы заклинанием, нарушив всю романтику момента, он всё-таки успел рассмотреть плавные очертания бёдер и стройные длинные ноги, уже лишённые новеньких стильных туфель, так и оставшихся где-то на дне бассейна, рядом с его ботинками и носками. Мерлин великий, как же он обожал её ноги!
Сириус с трудом подавил желание приникнуть к ним губами, покрывая поцелуями изящные ступни, каждый пальчик, каждый покрытый тёмным лаком ноготок... Он знал: Белле это нравится, хотя она никогда не признается ему в этом. Они вообще научились неплохо чувствовать настроение и понимать друг друга без слов. Сириус решил всё-таки, что сейчас для этого момент неподходящий, и романтический вечер, который он собирался сегодня устроить, следовало начать немного по-другому. Желательно с того, что он стягивает с неё промокшее платье.
Только пока Сириус размышлял об этом, выяснилось, что у Беллы были другие планы, не подразумевающие даже свечи и симфонический концерт знаменитого маггловского оркестра. Стянув с руки настолько длинную перчатку, что она укрывала даже её Метку, Белла провела пальцем по шее Сириуса, коснувшись кадыка... Она вообще не любила, когда кто-то решал за неё — как и любая из Блэков. Именно ей стоило родиться наследником фамилии. Властная, статная и гордая, она подходила на эту роль гораздо лучше, чем мальчишка Регулус или даже сам Сириус, не разделяющий большинства семейных ценностей.
Белла стояла совсем близко от Сириуса, и он чувствовал её дыхание на своей коже, его пьянил терпкий аромат духов, от которого её не успела избавить вода... Она прижималась к нему, словно символ её любимого факультета — змея, — опасно и сильно. Змея, которая жаждала власти над ним, но разочаровалась
