— Не совсем, но… В общем, в школьных учебниках действительно ничего, а в вузовских пособиях толком не говорится, кто же ввёл войска, — пробормотал Мэтхен. Удивляло, как хорошо знал историю, казалось бы, грубый солдафон. И, что интересно, всю историю, без изъятий и купюр. Оказывается, что нельзя гражданским историкам, очень даже можно военным. Иначе отстанут от планеты Хань. Именно поэтому, подозревал Мэтхен, многие запреты из тех, что действовали для обычных учёных, запросто обходили в каком-нибудь Вест-Пойнте, или Сен-Сире. Хотя, наверное, давали подписку о неразглашении, оформляли доступ к закрытым файлам…
— Так я о том и толкую. Закономерность: чтобы длительная партизанская война стала успешной, нужна поддержка какой-то великой державы, причём сама эта держава должна быть недоступной для нападения. У нас такая в загашнике есть?
— Хань, — одновременно произнесли Мэтхен и Отшельник. — Если они заинтересованы в противостоянии Свободному Миру…
— …то нам помогут? — зло усмехнулся Ярцефф. — Так, что ли? Вынужден вас разочаровать. Не помогут.
— Почему?
— Потому, что их не интересуют абстракции вроде «защиты прав мутантов» итэдэ. Им нужна конкретная вещь — уничтожение Свободного Мира. Чтобы нам помогли, мы должны доказать свою перспективность. И то, цена помощи может быть слишком велика. Знаете, чем Хань заплатила за свою независимость? А я скажу. Им в бошки — каждому! — вживили особые чипы. Я допрашивал пленных «хунвейбинов», потом наши яйцеголовые из научного обеспечения поняли, почему «языки» первое время дохли, едва их накачивали психотропными препаратами. Тогда-то эти чипы и нашли. Грубая работа — даже не нано-, а микроконструкции.
— Что за чип? — спросил Отшельник. Его голова сияла, как огромная лампа, и в этом бледно-розовом свете зловеще смотрелись торчащие из хиленькой сизой ручки ржавые иглы. И Ярцефф, и Мэтхен делали вид, что не замечали: именно эти иглы, точнее, поступающее по ним пойло, держали Отшельника на этом свете. — Никогда о таком не слышал.
— Ещё бы, ведь это не те Чип и Дейл, которые спешат на помощь. Самая большая тайна планеты Хань — которая, впрочем, вовсе и не тайна. Итак, в башку вживляется крошечный чип, содержащий всю информацию о человеке. Её можно считывать с помощью особой аппаратуры. Свидетельство о рождении, паспорт, водительские права, медкнижка, страховой полис, военный билет, кредитка… Да всё, что у нас на универсальные электронные карты нанесено. В сущности, нет чипа — нет гражданина. Очень удобно — и для граждан, и для полиции.
— Это никто и не скрывает, — удивился Мэтхен. — В 2067 году и у нас пытались принять нечто подобное. В Европарламенте такие дебаты были, а блоггеры до сих пор спорят, стоило ли вводить?
— Да, в общем-то, и ввели. В смысле, не чипы, а систему контроля — тут Свободный Мир пошёл своим путём. Но речь о ханьцах. Итак, очень удобно: все документы всегда под рукой, в отличие от нашей УЭК, чип нельзя потерять или украсть! Есть и вовсе фантастические возможности: можно без инфоцентра выходить в Сеть, скачивать информацию напрямую в мозг в режиме реального времени. Что позволяет отчасти заменить обычное образование, сжав школьную и университетскую программу в несколько лет. Всем, кто желает, дать бесплатное высшее образование. К пятнадцати годам они дипломированные специалисты без дипломов — по объёму знаний. А потом, при обычной продолжительности жизни в сто пятьдесят лет, у них лет сто тридцать активной деятельности.
— А навыки? — тут же уловив, в чём подвох, встрял Мэтхен. — Ведь есть кое-что — стиль работы, мораль, которые формируются только в научном коллективе! Многое вообще можно уяснить лишь из объяснений и на примере специалиста!
— Да не проблема! К пятнадцати годам они получают нужный объём знаний и приступают к профессиональной деятельности — по крайней мере, военные и учёные, тамошних «простых людей» я не допрашивал. Но полноценными специалистами ещё не считаются, и лет до двадцати «доходят» под контролем персонального наставника. После этого, в то время, как наши только садятся за университетскую скамью, они уже становятся полноценными спецами. Это всё равно быстрее и дешевле, а отдача больше.
Ярцефф помолчал, рассматривая, какие вихри бушуют под прозрачной кожей в голове Отшельника. Будто работает огромный, невероятный по объёму памяти и быстродействию инфоцентр. Немного помолчав, чтобы спутники осмыслили его слова, Ярцефф продолжал:
— Правда, и мозг пришлось как-то защищать, а то если занесешь в башку «трояна», можно реально поехать крышей. Но проблему решили, с такими-то учёными. Ещё эта штука может подавать сигнал врачам, если заболеешь. Сам-то человек пока еще выкроит денёк для похода в больницу… Можно в режиме реального времени общаться друзьями в любой точке Марса и Луны, может, даже с венерианскими колониями. Чем не механическая телепатия и всезнание в рамках доступной человечеству информации?! Вживит гражданин ребёнку чип в голову, заметь, за свой счёт, хоть цена и невелика…
Мэтхен усмехнулся. Он слышал нечто подобное: именно так на кафедре информационных технологий тогда ещё студенту Мэтхену рассказывали об истории Хань. При этом лектор умело обходил острые углы и подводные камни. Но поскольку блоггеры, как всегда, критиковали всё, что попадало в поле их зрения, и перемывали косточки правительству, а ещё пуще — ханьцам…
— …и попадёт по полной?
— Именно, Эрхард, — кивнул Ярцефф. — Каждый чип — не сам по себе, а часть огромной сети, наподобие старого Интернета, но ещё более масштабной и технически совершенной. У этой сети, как полагается, есть сисадмины — нечто вроде твоего любимого СОИБа. Электронные поисковые системы постоянно проводят мониторинг информации (то есть всей информации о каждом чипизированном человеке: от политических убеждений и финансового положения до сексуальных предпочтений и генокода).
— То есть кто-то знает всё о каждом? — начал понимать Отшельник. — И может в любой момент сказать, кому нужно?
— Не совсем. Система просеивает информацию вне вмешательства специалистов. Искусственного интеллекта большого инфоцентра на это хватает. «Админов» Система оповещает лишь о подозрительных случаях. Например, человек, не имея случайных связей, лечится от гонореи. Получив сигнал, можно оперативно проверить круг знакомств и родственников, а можно посмотреть на мир глазами подозреваемого, задействовав чип как шпионский «жучок». Причём он ничего и не узнает. Информация считывается прямо из мозга. Если она неполна, или требует реакции «органов», но не противоречит УК (допустим, знал много), всё можно сделать нажатием одной кнопки. Собственно, именно это с пленными и происходило. Мы пробовали экранировать чип, чтобы не проходил сигнал на ликвидацию, но он срабатывал и тогда, уже в автономном режиме. Потом научились обезвреживать.
— Действительно, удобно, — поёжился Мэтхен. — И не побунтуешь с бомбой в голове…
— Правильно мыслишь, парень, — похвалил капитан. — Кстати, в качестве менее радикальной меры можно «организовать» сумасшествие, управляя мозгом человека. Скажем, дадут команду — ты и всадишь кому-то нож в глаз. Потом в суде покаешься: будешь уверен, что сам во всем виноват. Ясное дело, эти функции чипа совершенно секретны. Решается и ещё одна проклятая проблема — проблема «интеллектуального перегрева» общества. Это когда учёных много, а занять их всех нечем, и от безделья они начинают анализировать окружающую действительность, а потом и пытаются её изменить. В итоге могут доиграться до революции и краха — вот как с твоей разлюбезной Россией вышло.
— Хорошо, что мы не с планеты Хань, — в один голос произнесли Мэтхен и Отшельник….
— Вы уверены, что Свободный Мир, едва не последовавший за Россией, не подстраховался? — зловещим тоном поинтересовался Ярцефф. — Не чипами в головах, нет. Там всё тоньше, но лучше спрятано и потому менее заметно. Например, генная корректировка ещё на этапе зачатия, какой-нибудь подавляющий агрессию и своеволие лёгкий наркотик под видом одного из консервантов или пищевой добавки, или популярного напитка. И камеры слежения везде, где можно. Никогда ничего подобного не замечал? Каждая такая система по отдельности не тотальна, но в сумме получается не хуже, чем с чипами. Даже лучше, потому что надёжнее, одна система страхует другую от ошибок. Может, ещё что-то есть, неизвестное никому, кроме спецслужб. Проблема, стоявшая перед обоими человечествами, была одна и та же, и впервые встала здесь. В смысле, ещё в России, а не в Зоне.
Мэтхен устало вытянулся на жёсткой броне. Над моторным отсеком она была чуть теплее, чем всё остальное, и это было просто здорово. Говорить не хотелось. Мысли лениво ворочались в измученной голове.
Да, проблема была, и на её решение человечеству понадобился почти век (а подбиралось к ней оно всю свою историю). Издревле не хватало образованных людей для решения стоящих перед социумом задач. Появилось и представление об особой ценности образования и интеллектуального труда самого по себе. Есть спрос — будет предложение. Круг допущенных к образованию людей от эпохи к эпохи расширялся, пока в России двадцатого века не был доведён до предела — образование сделали всеобщим и бесплатным. Каждый, хоть сколько-нибудь желавший получить высшее образование, делал это без проблем.
