— Всё равно, — тоскливо сказал он, — это не значит, что я нормальный человек.
Его зелёные глаза совсем запали и были обведены глубокими кругами.
Северус задумался, может ли веритасерум всё ещё действовать. Нет, даже в двойных дозах он держится всего час. Поэтому, как Северус и надеялся, крупица правды прошлой ночью открыла в мальчике какую-то заслонку. Он уже видел такое у студентов и хорошо помнил, как это ощущалось. После того, как он присоединился к Дамблдору, именно Поппи заставила его взглянуть правде в глаза о своей собственной жизни. Она же посоветовала ему обратиться к настоящему целителю разума, но он так и не смог решиться на это.
— Ты совершенно нормальный ребёнок-волшебник, — серьёзно сказал Северус. — Я хочу, чтобы ты перестал так говорить.
Магия, клубившаяся в комнате, резко усилилась. Кружки в сушилке разлетелись вдребезги.
— ПОЧЕМУ?! — закричал Гарри. — Все так думают!
Он быстро попятился, споткнувшись о собаку, стоявшую позади него. Опровергая своё заявление о неуклюжести, Гарри тут же восстановил равновесие и отскочил на пару шагов назад, пока не упёрся в стену. Прижавшись спиной к двери чёрного выхода, он выглядел загнанным в угол зверёнышем.
— Простите, — прошептал Гарри, глядя на разбитую посуду. Он снова был слишком сильно напуган выбросом спонтанной магии и дрожал, побледнев так, что было ясно — паническая атака не за горами.
— Возможно, будет лучше, если ты возьмёшь это, — нахмурился Северус, надеясь, что это отвлечёт мальчика.
Гарри, закусив губу, поднял глаза и, встретившись взглядом с Северусом, медленно шагнул к нему, наполовину подняв правую руку, словно готовясь защитить лицо от удара. Северус вздохнул про себя: им придётся это преодолеть.
Северус нетерпеливо полез в карман халата, и Гарри замер, широко раскрыв глаза и вскинув руки, будто ожидая, что Северус бросит в него что-то очень неприятное.
— Думаю, будет лучше, если ты воспользуешься своей палочкой, — профессор медленно вытащил палочку Гарри из кармана, где держал её рядом со своей, и подал мальчику.
Гарри протянул трясущуюся руку, украдкой поглядывая из-под чёлки.
— Но… Мне нельзя использовать магию вне школы, — сказал он дрогнувшим голосом, обхватив пальцами рукоятку волшебной палочки.
— Полагаю, в данном конкретном случае тебе станет лучше, если ты это сделаешь.
— Простите? — ребёнок сузил глаза в ожидании подвоха. — В прошлом году я получил предупреждение за применение левитирующего заклинания, которое даже не использовал.
— Да, очевидно, Министерство не может определить, кто именно применяет заклинания, — фыркнул Северус. — Я просто чувствую, что твоя магия станет более послушной, если ты будешь направлять её, а не пытаться подавить, как раньше.
— Я… О… — Гарри моргнул. — Эм… — он робко взмахнул палочкой и пробормотал: — Репаро.
Посуда послушно вернулась в изначальное состояние, а магия перестала так напряжённо метаться по комнате в поисках выхода.
— Гарри, иди сюда, присядь, пожалуйста, — Северус отодвинул стул.
Мальчик постоял, глядя на своего опекуна, потом встряхнулся и снова сел за стол.
— Вы хотите забрать обратно мою палочку? — обречённо спросил он.
— Нет, — Северус не позволил ребёнку снова погрузиться в апатию. — Вообще-то, я думаю, было бы неплохо вернуть её тебе. Я просто хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что.
— Что? — насторожился мальчик.
— Я… — Мастер зелий заколебался, неосознанно сжимая левое предплечье. — Мне нужно, чтобы ты поклялся, что придёшь ко мне, прежде чем сделаешь что-то подобное произошедшему в ту ночь, — Северус смотрел прямо в глаза гриффиндорцу: немного легилименции гарантировало, что он узнает, скажет мальчик правду или солжёт.
— Я уже говорил Люпину, — прошептал Гарри, — что не буду… не наделаю глупостей, пока я здесь, — его глаза ещё были безучастными и пустыми.
Гарри не ответил на вопрос, но это не имело значения. Северус беззвучно произнёс заклинание легилименс — быстрый рывок в сознание мальчика, достаточный, чтобы уловить поверхностные образы.
Астрономическая башня по-прежнему занимала видное место, но, похоже, в данный момент ребёнок не собирался причинять себе вреда.
— Вполне достаточно, — Северус хмыкнул. Он получил, что смог, и был в полной растерянности, не представляя, как продолжить разговор, но теперь, когда Гарри заговорил, он знал, что есть некоторые вещи, которые они должны обсудить.
К счастью, Гарри не нужно было сильно подталкивать.
— Почему вас это волнует? — тихо спросил он.
— Волнует что? — спросил Северус нейтральным тоном.
— Насчёт Дурслей. Никому никогда не было дела, — мальчик снова уставился на свои руки, так крепко сцепленные, что Северус видел, как побелели костяшки пальцев. Большой палец правой руки впился в левую — привычный жест, если судить по новым царапинам, замеченным Северусом.
Зельевар осторожно потянулся через стол и положил обе руки на руки мальчика. Это заставило Гарри поднять глаза. Северус осторожно расцепил его пальцы, положил руки ладонями вниз на стол, накрыв своими собственными.
— Мне не всё равно, потому что это моя обязанность — заботиться, — он выдержал взгляд мальчика.
«Ты можешь это сделать», — сказал в голове Северуса голос Лили.
Северус глубоко вздохнул, надеясь, что его тщательно спланированная речь сработает так, как он хотел.
— Я… должен признаться тебе… — он замялся.
«Просто скажи ему, — говорил Северусу Люпин. — Будет гораздо хуже, если он узнает об этом сам». Северус не верил, что всё так просто. Он выбрал тщательно отредактированную версию правды.
— Твоя мама перед смертью… она знала, что они с мужем были… мишенью… Тёмного Лорда.
Гарри в замешательстве уставился на него, не понимая, какое это имеет отношение к происходящему, но был слишком ошарашен, чтобы убрать руки.
— Она просила меня присмотреть за тобой, если с ней что-нибудь случится.
Гарри не шевельнулся, только сжал руки в кулаки.
— Магловский адвокат твоей матери сообщил мне, что в её завещании, которое она оставила у него, меня назвали твоим опекуном.
Это было правдой. Письмо, которое Северус показал Люпину два месяца назад, было от Лили с просьбой присмотреть за Гарри. Чего он не показал Люпину, так это визитной карточки поверенного Лили, адвоката, который прислал информацию о магловском трасте Гарри и копию документов об опекунстве на имя Северуса. Одна из школьных сов принесла визитку в Паучий тупик через два дня после ужина с миссис Кук.
Северус написал адвокату, что обстоятельства Гарри изменились ещё в сентябре. Поверенный ответил запиской, в которой объяснял, что пытался найти Северуса после смерти Лили и Джеймса, поскольку в завещании Лили он официально назван опекуном ребёнка. Адвокат предположил, что он заключил неофициальное соглашение с Петунией, сказав, что это было вполне нормально, учитывая, что Северус — одинокий мужчина без других детей. В магловском мире он имел законную власть над благополучием Гарри.
Бывший Пожиратель-Смерти-ставший-шпионом не понимал, что с этим делать. Он просто знал, что не чувствовал такого груза вины с тех пор, как держал в своих объятиях безжизненное тело Лили.
Это было горькое воспоминание. Прошлой ночью впервые за много лет Северус вытащил его из флакона, в котором оно хранилось после просмотра в Омуте памяти вскоре после смерти Лили, так что он помнил только словно из вторых рук, как помнят фильм. Истинное воспоминание с сопутствующими эмоциями он держал при себе на случай, если оно ему когда-нибудь понадобится, а прошлой ночью вернул его в свой разум.
И теперь он помнил. Он слишком ясно помнил, как не обращал внимания на верещавшего в колыбели ребёнка. Его рыдающее дитя. И почему? В то время он видел в ребёнке лишь причину смерти Лили.
Северус поднял её остывающее тело и сел, прислонившись к единственной оставшейся стене, положив голову Лили себе на колени.
Через несколько мгновений появился Хагрид. Он не заговорил с Северусом, просто похлопал его по плечу, выражая сочувствие. Хагрид всегда понимал Северуса лучше многих — слова только привели бы того в ярость.
