— Гиппократ познакомил меня с ним во время выходных. Престон всегда называет меня МИСС Певерелл, тот же, кто выманивал, назвал ЛЕДИ Певерелл, поэтому я…. Сообразила, но слишком поздно, — виновато улыбнулась и пожала плечами.
— Лучше спросите директора Дамблдора, почему он не поднял тревогу, хотя я сообщил ему, что пропал один из его преподавателей.
Скримджер устало посмотрел на целителя, видимо, этот вопрос поднимался уже не в первый раз.
— Мы занимаемся этим, Гиппократ. Лучше скажи, почему тревогу не поднял ты.
— Потому что половина ваших ребят попала под темные проклятия какой-то группы контрабандистов, — огрызнулся Сметвик. — И я два дня занимался только ими.
Аврор махнул рукой и вернулся к допросу.
Бернс тоже получил свою дольку апельсина, авроры отказались. Еще какое-то время они задавали вопросы, но Гарри ссылалась на амнезию. Наконец, служители правопорядка покинули их, и Бернс, повинуясь выразительному взгляду Гарри, накинул особые чары против прослушивания, собственной разработки.
— Почему, мистер Бернс?.. — Гарри не понимала.
Тот хмыкнул, запустил еще один кусочек оранжевого сочного фрукта в рот и методично вытер пальцы от густого, яркого сока.
— Потому что такие, как мы, должны держаться вместе, — хмыкнул он. — К тому же, вы действовали в рамках самозащиты… в духе некромантов, разумеется. И я не уверен, что нынешнее поколение поймет мою точку зрения, — он выразительно скривился. взглянув на дверь, за которой скрылись авроры. — Маги стали бояться всего, что им непонятно. И я не вызываю страха лишь по той причине, что официально на стороне Светлых, хотя сам и Темный. Они не понимают, что….
— Темные маги всегда только на своей стороне, — закончила за него Гарри любимое изречение своего наставника.
— Верно, леди Певерелл, — со значением произнес Бернс. — Разрешите откланяться. Оставляю вас наедине. И… между нами нет долгов.
— Между нами нет долгов, — эхом откликнулась Гарри с искренней благодарностью смотря на прямую, узкую спину несостоявшегося в этом времени учителя.
Он мог потребовать очень много за свою услугу, но поступил благородно. Или глупо, если посмотреть с точки зрения менталитета темных магов. Но, как сказал сам Бернс, он же работает со Светлыми.
Гиппократ сосредоточенно рассматривал апельсин, который чистил. Гарри видела, что мужчина хочет что-то спросить, но не решается. И не торопила, медленно пережевывала сочные кусочки, наслаждаясь мягкостью, ярким, насыщенным запахом и вкусом.
— Почему он не убил тебя сразу? — наконец, поднял голову Сметвик.
— М?
— Почему Том не убил тебя сразу? — расширил целитель вопрос. — Не то, чтобы я не радовался этому обстоятельству, но на его месте каждый разумный маг сразу бы убил противника, не раздумывая, когда не получилось отнять то, что хотелось.
Ему Гарри рассказала, что Реддлу требовалась сила некроманта для какого-то своего ритуала, без подробностей. Не стоит лишний раз тревожить Гиппократа рассказом о Пыточных и предложении родить совместного ребенка, он и так на нервах в последнее время. И все из-за нее.
— Том… он был той кошкой, которая любит играть с мышкой, прежде чем съесть ее.
Одно представление на кладбище чего стоит! Гарри понимала доводы Сметвика, принимала их. Будь она возродившимся Темным Лордом, сразу бы убила молодую Поттер, как только взяла палочку в руку. Нельзя оставлять за спиной противника, способного нанести удар, даже исподтишка. Но Том играл, он упивался собственной властью. Устроил показательную дуэль с недоучкой и умудрился дать ей сбежать. Хотя что могла противопоставить тогда еще юная Поттер магу с боевым стажем Реддла? Что на кладбище, что в Запретном лесу при их последней встрече, что при битве за Хогвартс, он желал подтверждения своей магической мощи, своей власти над жизнью и смертью окружающих людей. Поэтому он и звал себя Лордом Судеб, потому что хотел иметь право решать, кому жить, а кому — умирать. Может, потому что подсознательно осознавал собственную неполноценность?
Возможно, когда-то у него были благие намерения, он вел активную политическую и научную деятельность, но власть, которую он получил над чистокровными, над сливками общества, вскружила ему голову. Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно. Он захотел больше, захотел владеть этим вечно. И стал разрывать связи души, тела и ауры, а когда происходит нечто подобное, человек сходит с ума, разум его теряет свою стабильность.
Он терял человеческий облик и внутри, и снаружи, его душа — ободранное страшное существо, уже даже не похожее на человека. И нынешнем времени она видела отголоски безумия, все больше овладевающего некогда гениальным магом. От этого становилось немного грустно.
А еще теперь остро вставал вопрос с крестражами. Гарри и так слишком сильно изменила будущее в отношении их хранилищ. Она не дала Белле вступить в Общество, а именно в ее банковской ячейке Том спрятал чашу, когда Лестрейндж зарекомендовала себя, как верная исполнительница. Как и говорил Дамблдлор, он всю жизнь мечтал быть причастным к миру волшебников полностью, то есть иметь нечто на сохранении в самом известном банке. Мраксы являлись ветвью рода Слизерин, одной из четырех, но остальные увяли. В своем стремлении сохранить чистоту крови, они заключали близкородственные связи, постепенно это вело к наследованию безумия, мутациям, уродствам. Трое последних Мраксов были, откровенно говоря, страшненькими. Гарри подозревала, что один отец-магл не может исправить века такого смешения крови, его гены лишь отсрочили неизбежное — сумасшествие последнего потомка рода.
Мраксы вели разгульный образ жизни, они предпочитали продавать имеющиеся вещи, нежели работать. И в конце концов, от всего богатства у них осталась только лачуга. Но Том не унаследовал даже ее — его фамилия так и осталась Реддл. Скорей всего, тут постарался отец, обозленный любовью дочери к маглу, но точно сказать нельзя, почему Темному Лорду не досталось имя предков.
Ведь камень он не носил, использовал его как крестраж. Так не поступают с родовыми перстнями.
И в результате она уверена только в расположении диадемы. Нужно будет наведаться в Выручай-комнату. Но что делать с остальными крестражами? Какова процентная вероятность того, что вмешается привычная удача бывшей Поттер, и все сокровища окажутся на своих местах? Или она неожиданно поймает огромную змею, которая может быть где угодно на территории Великобритании?
Кстати, в том, что Нагайна стала крестражем именно сейчас, Гарри не была уверена. Возможно, Том провел ритуал позже, уже после возрождения. Все равно подстраховаться не помешает.
— Ты думаешь о чем-то плохом, — констатировал Сметвик.
Гарри подняла глаза на своего мужчину, терпеливо дожидающегося, когда она прекратит витать в облаках.
— Ты можешь организовать мне выписку, но с сохранением больничного листа? Мне пока еще рано в Хогвартс.
Целитель кивнул.
— Но я отправлюсь с тобой! — предупредил он.
Гарри улыбнулась.
— Как тебе будет угодно.
Приятно вновь оказаться дома. Но у Гарри в запасе было не так много времени, ее отпустили под ответственность Сметвика и запретили колдовать до полного восстановления резерва. К счастью, она знала отличный способ ускорить процесс.
В ритуальный зал она не спускалась почти с самого основания рода и уже забыла великолепие мраморной чаши источника. Мерцающая вода со вспыхивавшими голубоватыми и желтыми искорками, которые лукаво подмигивали женщине. С шорохом соскользнуло на пол платье, Гарри переступила его и медленно зашла в приятную воду. Та обступила ее и тут же приняла в себя, обхватила. Женщина присела, облокотившись на каменную гладкую стену, прикрыла глаза. Магия заполняла ее, восстанавливала резерв, использовала каждую щелочку, каждую трещинку, чтобы усвоиться, раствориться в организме волшебницы. Непередаваемое ощущение, когда обостряются все органы чувств, когда чувствуешь запах камня, когда осязаешь воздух языком. Гарри глубоко дышала. Ей понадобится много магии на предстоящие проверки. Лишь бы удача не оставила гриффиндорку, помогла и в этот раз.
Потому что жить в стране с многочисленными крестражами гениального, могущественного безумца — все равно, что сидеть на бочке с порохом.
Пещера была точно такой, какой она ее помнила еще с первого пребывания в ней. Позже Гарри не раз навещала место захоронения одного из крестражей. И место смерти Регулуса Блэка по совместительству. Она нашла его среди инферналов озера, похоронила, как полагается. После этого портрет леди Вальбурги стал разговаривать с ней… вообще, стал разговаривать, а не кричать и не фыркать презрительно.
Она помнила спектакль по добыче первого крестража. Часть ее подготовки. Директор заранее побывал в пещере и снял все серьезные ограничения, оставив лишь парочку, для демонстрации. Часть ее тренировки, показательный пример того, что добыть остальные будет не легче. Какое же это хранилище для очень важной вещи, если, чтобы попасть туда, нужно всего лишь рассечь руку о скалы? Директор просто не желал пугать ее, не желал, чтобы она знала, что для уничтожения крестражей требуется гораздо больше знаний, чем имелось у нее в запасе. Гарри тогда вообще не задавалась вопросами, она шла вперед, полностью погруженная в выполнение своей миссии, на которую ее затачивали с раннего детства.
