Записка, перекрученная еще сильнее, снова шлепнулась на парту перед Гарри. «Десять ударов ты уже заработал. И я найду, чем занять твой рот».
– Вот черт, – тихо выругался Поттер, сминая пергамент в кулаке. Последняя фраза могла означать что угодно – от подсчета ударов до настоящего кляпа, который Драко использовал три дня назад, утомившись от потока брани, льющейся изо рта гриффиндорца в момент особого возбуждения. Но самое страшное… Гарри заерзал на месте, стараясь усесться так, чтобы дать хоть немного места уже вставшему члену. Дело было в том, что Малфой уже в который раз намекал, что не отказался бы от минета. Гарри затрясло, и он нервно обхватил плечи руками. Не то, чтобы он был против – ему-то как раз очень нравилось, когда слизеринец, развратно ухмыльнувшись, устраивался у него между ног, медленно облизывал губы и, склонившись, обхватывал его этими самыми губами. Вот только сам он на подобное был не способен.
– Гарри, что это хорек тебе опять написал? Ты чего такой красный?
«И почему Рон не может уснуть снова и не задавать лишних вопросов? Интересно, а как он отреагирует, если я скажу ему правду?»
– Очередные оскорбления, – Гарри сделал вид, что записка его совершенно не волнует. – Просто хорьку давно не доставалось, вот он и бесится.
В этот момент прозвучал звонок, и уже выйдя с урока, Гарри осознал, насколько двусмысленной получилась его фраза. Хорошо, что Гермиона его не слышала, уж она бы сумела сложить два и два.
– Ну что, Потти, струсил? – Малфой, выходя из кабинета, специально толкнул гриффиндорца плечом.
– Да пошел ты!..
– Двадцать, Поттер. Ты уверен, что хочешь продолжать?
– Я сказал…
– Я позабочусь, чтобы больше не говорил, – Малфой ухмыльнулся, сверкнув белоснежными зубами.
– Не смей его затыкать!
Гарри чуть не застонал: ну почему! Ну что же Рон не может хоть раз промолчать!
– А нашему Потти нравится, когда его, как ты мило выразился, «затыкают», – снова ухмыльнулся слизеринец и, впихнув свою сумку в руки топтавшемуся рядом Гойлу, направился к лестнице.
– Это он о чем? – удивленно хлопнул ресницами обалдевший Рон.
– Да так, глупости, не обращай внимания. Он бесится, – Гарри всего трясло. Он обессилено привалился к холодной стене и прикрыл глаза, не обращая внимания на всполошившегося друга. До него только сейчас начало доходить, что он в открытую противоречил Драко, чего старался не делать с их первой ночи. Какой же он идиот!
Весь день Рон ходил за другом как привязанный. Несмотря на некоторую тупость, Уизли обладал хорошей интуицией, что не раз доказывал при игре в шахматы. Лишь к вечеру Гарри удалось избавиться от его навязчивого внимания. К этому моменту ярость немного поутихла. А главное... Поттер представил, ЧТО устроит Малфой, если гриффиндорец не появится сегодня как условлено.
Потоптавшись перед дверью в комнату слизеринского старосты, Гарри вздохнул и вошел. И лишь оглядевшись, и не заметив никого, включая Драко, снял мантию-невидимку.
– Как ты предсказуем, Га-арри, – насмешливо протянул Малфой, выходя из душа в одних брюках, натянутых на еще влажное тело. – Ну что ж, раздевайся, раз пришел.
– Я…
– Хватит ломать комедию, Поттер, – внезапно зло огрызнулся слизеринец. – Мне надоело за тобой бегать. Мы оба знаем, что ты явился, потому что тебе это нравится. Нравится подчиняться, нравится собственный стыд и беспомощность, когда я беру твою задницу. Пойми это раз и навсегда, или проваливай отсюда к своей Уизлетте и бесполой Грейнджер.
Вскинув голову, собравшись противоречить Драко в начале отповеди, к ее концу Гарри опустил взгляд в пол и взялся за ремень брюк. Как ни неприятно ему было сознавать, но Малфой говорил абсолютную правду. Гарри нравилось все, что делал с ним слизеринец. Все, даже когда тот наказывал за непослушание.
Сосредоточенно сопя, он боролся с застежкой и не видел торжествующей ухмылки, скользнувшей по лицу слизеринца.
– Симпатичный ремень, – прошелестел голос Драко у него над ухом, тонкие сильные пальцы легли на пряжку поверх его рук. – Не убирай далеко, пригодится.
* * *
Люциус Малфой, освещая себе путь мерцающим на конце волшебной палочки «Люмосом», целеустремленно шел по подземельям Хогвартса, направляясь к комнате сына. Сегодня, за час до обеда, а обедали в Малфой-мэноре традиционно поздно, к нему прилетела сова от Драко с короткой запиской: «Он почти готов. Присоединишься?» Люциус довольно улыбнулся: все-таки из Драко выйдет толк. Месяца не прошло, а задание – и непростое, учитывая, что Поттер был девственником-натуралом, – уже выполнено.
– Ну что ж, посмотрим, – Малфой улыбнулся еще раз, обнаружив, что дверь в комнату сына запирают фамильные чары, и даже Дамблдору пришлось бы попотеть, чтобы справиться с ними. Зато самого Люциуса они пропустили без проблем.
А посмотреть было на что. Гарри лежал на кровати сына, причем руки были надежно привязаны к изголовью. Ноги пока еще оставались свободны, но, судя по ремням, которые лежали рядом с ложем, ненадолго. Ни сын, ни Поттер не заметили вновь прибывшего: они были несколько заняты. Вернее, занят был Драко, делающий минет, а Гарри... А Гарри уже ничего не соображал и не обращал внимания на окружающую обстановку. Зайди сюда Темный Лорд – эффект был бы тот же.
– Прелестно, – протянул, почти пропел Люциус, одним движением палочки восстанавливая чары на двери и прислоняясь к косяку. – Теперь это называется «готов»?
Неторопливо стянув белые лайковые перчатки, Малфой зажал их в правой руке и, приблизившись к страстно стонущей парочке, от души хлестнул перчатками по призывно выставленной заднице сына. Драко ахнул от боли, дернувшись всем телом, чуть не подавился членом любовника и, отдернувшись, уселся на кровати, изумленно глядя на отца:
– Папа?
– Сын, – ухмыльнулся в ответ Люциус. – Скажи, Драко, разве я учил тебя чему-то подобному? Привязать любовника, чтобы тот не сбежал! Я был гораздо лучшего мнения о твоих способностях. Мистер Поттер, неужели мой сын так плох в постели, что вы настолько стремились покинуть его?
– Эм… – Гарри, с трудом повернувшийся на бок, пытался сообразить, о чем его спрашивают. Свои очки он засунул куда-то еще в самом начале вечера, и теперь вместо лица Люциуса видел только расплывчатое пятно в обрамлении светлого ореола волос. – Я не…
– Вот видишь, Драко, – продолжал издеваться Люциус, наблюдая, как бледнеет его сын, – мистер Поттер добровольно готов выполнить все твои желания. Впрочем, если вас обоих это возбуждает…
Взмахнув палочкой, он отвязал ремни, стягивавшие руки Гарри, от изголовья кровати. Но не успел гриффиндорец порадоваться внезапно обретенной свободе, как его кисти снова были стянуты ремнями, но уже за спиной, а сам он непонятным образом оказался стоящим на коленях над распростертым на кровати Драко.
– Вот так будет правильнее, – ухмыльнулся Люциус, сильной рукой пригибая голову гриффиндорца к паху сына. – Ну же, мистер Поттер, вы же хотите отблагодарить своего любовника? Судя по всему, он не раз баловал вас минетом.
Гарри шумно сглотнул. Он ни разу не делал такого и даже не представлял, с чего начать. Но, судя по виду Малфоя-старшего, на этот раз отвертеться ему не удастся. Люциус – это не Драко, которого можно разжалобить парой всхлипов. Под пристальными взглядами обоих блондинов Гарри медленно наклонился и, подавив обреченный вздох, осторожно лизнул член своего любовника. Ему даже не пришло в голову задуматься, что вообще в столь поздний час Люциус Малфой делает в Хогвартсе, а тем более в комнате своего сына.
– Активнее, мистер Поттер, не стесняйтесь, – рука Люциуса зарылась в темные волосы, отводя их с лица юноши. – Вам понравится.
– Я…
«Не могу», – хотел возразить Гарри, но как только его рот открылся достаточно широко, Люциус воспользовался ситуацией и толкнул его вперед, заставляя обхватить член своего сына губами. Гарри потерял равновесие, а поскольку его руки были связаны за спиной, то член скользнул слишком глубоко, заставляя гриффиндорца закашляться.
– Ваш энтузиазм впечатляет, но спешить все-таки не стоит, – Люциус поддержал своего пленника за плечи, помогая ему принять более удобную позу и одновременно задавая ритм. – Вот так, не напрягайтесь.
Гарри попытался кивнуть – интонации Малфоя почему-то напомнили ему объяснения профессора Флитвика, и он даже порадовался, что у него начинает получаться. После первых неуверенных движений все стало не так страшно, а когда он приспособился дышать носом – даже почти приятно. Единственное, что немного затекала шея, но уверенные поглаживания старшего Малфоя помогали расслабиться, а когда Драко, стиснув в кулаках простыню, впервые застонал, Гарри поздравил себя с победой. У него получилось!
