– Да, вот так, видишь, как ему хорошо, – шептал гриффиндорцу на ухо склонившийся над ним Люциус, и от щекотных прикосновений его длинных волос по коже пробегали мурашки. Одной рукой он продолжал удерживать Гарри за связанные запястья, а второй нежно поглаживал спину, напряженную поясницу, постепенно спускаясь на выставленные вверх округлые ягодицы.
Гарри слегка дернулся, когда теплые ловкие пальцы прошлись вокруг ануса, но его отвлек Драко. Растерявший к этому моменту почти всю свою надменность, тот отчаянно стонал и судорожно хватался за уже порядком измятые простыни. Гарри даже немного погордился тем, что ему удалось добиться такой реакции своими неумелыми ласками, а потому почти пропустил тот момент, когда прозвучало тихое заклинание, и один из пальцев Люциуса начал погружаться в него. Это было непередаваемо! Гарри тихонько застонал от удовольствия и замер, наслаждаясь ощущениями, но Драко недовольно заерзал, требуя внимания, и он снова склонился над его пахом.
Люциус, внимательно наблюдая за действиями гриффиндорца, продолжил исследовать, разминать и растягивать его узкий канал. Все-таки Драко почти не погрешил против истины, утверждая, что Гарри «готов». Мальчик неосознанно для себя уже подавался навстречу проникновению, инстинктивно пошире расставляя ноги. О да, он, несомненно, получал удовольствие, сам не понимая, как развратно и приглашающее выглядит его тело сейчас.
«Это может оказаться забавнее, чем я полагал», – решил Люциус, высвобождая пальцы и обнимая мальчика за талию. Неторопливо распутав ремни на запястьях, он помог ему опуститься на локти:
– Вот так. Поласкай его.
Гарри, оторванный от увлекательного занятия, выпустил изо рта член Драко и поднял на Люциуса непонимающий взгляд.
«Словно ученик, прослушавший объяснения профессора», – хмыкнул Люциус, не зная, насколько его мысли созвучны ощущениям Гарри.
– Просто поласкай его рукой. И языком. Так, как нравится тебе, – пояснил он непонимающему гриффиндорцу. И, когда тот застыл, не решаясь выполнить приказ, Малфой уверенно надавил ему на загривок, снова пригибая черноволосую голову к паху сына:
– Давай же!
Гарри начал неуверенно, словно исполняя плохо запомненный урок, ласкать Драко. Он прошелся ладонью по всей длине члена, лизнул розовую головку. Постепенно войдя во вкус и приобретя уверенность, он полностью сосредоточился на поставленной задаче.
Пока Гарри доводил Малфоя-младшего до исступления, старший решил, что тоже достоин немного радости, особенно когда перед ним в такой провокационной позе стоит весьма симпатичный мальчик. Скинув мантию и оставшись полностью обнаженным, он опустился на колени позади гриффиндорца. Снова поведя пальцами между раздвинутых половинок, Люциус убедился, что не причинит излишней боли и, быстрым заклинанием смазав себя, приставил головку члена к призывно раскрытому отверстию.
Гарри ахнул: все-таки природа одарила Малфоя-старшего от души. Точнее, более чем щедро – и Гарри, которому и Драко-то принять бывало тяжело, сейчас показалось, что его раздирают на части. Люциус усмехнулся и остановился. Незачем доставлять лишнюю боль. Неприятные ощущения не должны быть чрезмерными. Он начал поглаживать Гарри по спине, помогая расслабиться.
Драко, которого бросили почти на грани кульминации, протестующе застонал и попытался притянуть голову своего партнера. Люциус нахмурился: ему совершенно не хотелось превращать происходящее в банальное изнасилование. Дотянувшись до волшебной палочки, предусмотрительно оставленной на краю постели, он довольно сильно ударил ею по пальцам сына, путающимся в волосах брюнета. Драко вскрикнул и недоуменно посмотрел на отца.
– Поднимись на колени, – посоветовал Люциус, продолжая поглаживать бедра Гарри и слегка покачиваясь вперед-назад, с каждым движением проникая чуть глубже. Драко с трудом вылез из-под стоящего на четвереньках Гарри. Взглянув на отца и получив одобрительный кивок, он устроился перед любовником на коленях и уверенно направил член в его приоткрытый рот. Гарри ахнул, поспешно обвел языком пересохшие губы и застонал от удовольствия, принимая в себя напряженный член.
Звуки, которые издавал Поттер, уже мало напоминали стоны от боли, и Люциус начал действовать более напористо, следя, что бы ритм его толчков не перебивал ритм, с которым сын погружался в гостеприимный рот их любовника.
Гарри к этому моменту ощущал себя словно парящим в невесомости. Удерживаемый двумя любовниками, чьи члены буквально таранили его, проникая на невозможную глубину, он чувствовал себя абсолютно беспомощным, неспособным ничего изменить, и это странным образом делало происходящее изумительным. Никакой ответственности, никаких обязательств, только пульсирующая плоть, проникающая в горло, и сильные, растягивающие, порабощающие удары там, сзади. А он – никто. Не герой магического мира, не храбрый гриффиндорец, а только изнывающее от наслаждения тело, безропотно принимающее в себя мужскую страсть. Мерлин, как хорошо!
Член во рту у Гарри напрягся еще сильнее, скользкая головка скользнула по небу и, почти упершись в горло, выплеснула первую порцию спермы. Гарри торопливо сглотнул. Ощущения оказались странными, но отнюдь не неприятными. И еще раз, и… Люциус практически остановился, продолжая удерживать его за бедра и войдя на максимальную глубину, пережидая оргазм сына. Гарри был ему за это благодарен: вряд ли он сумел бы проглотить все, одновременно задыхаясь от проникновений. А представить, что сперма потечет по лицу, было все-таки неприятно. Наконец Драко дернулся в последний раз и тоже замер, пережидая мгновения последнего удовольствия. Гарри поспешно обвел языком опадающий член – как всегда делал ему Драко, чтобы последние капли не испачкали простыни.
Драко, немного отдышавшись, выскользнул из его рта и самодовольно улыбнулся:
– Ну что, Потти, совсем не страшно? Тебе же понравилось? – он наклонился, приподнимая голову гриффиндорца за подбородок, и уверенно поцеловал его в губы, напоследок скользнув по ним языком. Гарри хотел было ответить, но внезапно ахнул и закусил губу: Люциус решил воспользоваться тем, что гриффиндорцу уже не грозит подавиться и, медленно выйдя, снова резко погрузился в его анус. Гарри инстинктивно еще сильнее прогнулся в пояснице и, опустив голову, уткнулся лбом в скрещенные руки. Малфой вбивался в его тело все сильнее и сильнее, уже не заботясь о том, что может порвать мальчишку. Хотя тот, казалось, не обращал на боль никакого внимания: чувственно постанывал, подавался навстречу проникновениям, стараясь принять в себя любовника как можно глубже. Люциус облизнул губы и изменил угол, чтобы при каждом движении попадать членом по простате. Стоны стали громче, превращаясь во вскрики, и вот, наконец, Гарри изогнулся, запрокидывая голову, и громко закричал, кончая, выплескивая сперму на шелк простыней. Люциус сделал еще несколько толчков, наслаждаясь тем, как упругие стенки канала, сведенные судорогой оргазма, плотно обхватывают его член. Затем, чувствуя, как обмякает мальчишеское тело, медленно вышел из него и улыбнулся, глядя, как измученный гриффиндорец пытается перевести дыхание, а затем уверенно перевернул его на спину.
Гарри казалось, что он плывет в сверкающем пьянящем тумане. Растянутый анус пылал огнем, но это было совсем не больно: горячие волны наслаждения, исходящие от него, прокатывались по всему телу, расслабляя мышцы, погружая гриффиндорца в сладостную нирвану. Мерлин, как же хорошо! Сейчас стало неважным то, где и с кем он находится, что будет дальше и как придется решать проблемы, которые, несомненно, возникнут уже завтра. Гарри почувствовал, как чьи-то руки разводят его колени, а в анус проникают смазанные чем-то холодным пальцы. Он застонал, с одной стороны наслаждаясь изумительным контрастом, с другой – протестуя против вторжения. Несмотря на восхитительные ощущения, ко второму раунду он готов не был.
Однако его любовников протесты гриффиндорца не интересовали. Пальцы, немного покрутившись и смазав стенки, уступили свое место напряженной головке крупного члена, который начал медленно проникать все глубже и глубже. Гарри вскрикнул от боли, внезапно хлестнувшей вдоль спины, забился, но его уже удерживали за плечи, не давая освободиться.
– Драко, ты понимаешь, что в следующий раз таких проблем возникнуть не должно? – произнес недовольный голос у него над ухом. – Его необходимо растянуть. Я завтра пришлю все, что потребуется.
У Гарри, уже немного пришедшего в себя, от таких слов по коже пробежали мурашки. Он хотел запротестовать, крикнуть, что никакого «следующего раза» не будет, но в этот момент Люциус подхватил его ноги, сгибая Гарри почти пополам, прижимая его колени к его же груди, и резким ударов вошел в него до самого основания. Гарри заорал – беззвучно, потому что голос вдруг совершенно пропал. Раздирающая боль ударила по нервам, но одновременно внутри, в самой глубине, отозвалось что-то другое, невыносимо сладкое, щемящее, переплавляющее боль в обжигающее удовольствие. Гарри судорожно вздохнул и прошептал, боясь, что изумительное чувство уйдет:
