— Вижу, ты сомневаешься. Я понимаю. Но больше доказательств у меня не осталось. Только вот это.
Митос достал из-за отворота плаща катану Маклауда
— Да, это его меч. Кронос позволил мне забрать это оружие. Пусть будет у тебя.
Кассандра повертела меч в руках.
— Как ты объяснишь Кроносу, куда девал меч, если он спросит? Не скажешь же, что потерял?
Митос развел руками. Кассандра переводила взгляд с него на меч в своих руках — и обратно. И, наконец, решилась. Протянула катану Митосу.
— Я не верю тебе, но хочу спасти Дункана. Это безумие, но ради него я тебе помогу.
Митос кивнул и забрал меч. Снова спрятал его в ближний карман вшитых ножен, рядом со своим полуторником. Кассандра внимательно посмотрела на Митоса, и выражение лица у нее было исключительно хищное.
— Расскажи про вашу базу. Мне нужно знать все детально.
* * *
После разговора с Кассандрой Митос возвращался на базу, снова выбрав окольный маршрут и по дороге остановившись полюбоваться на фонтан, в который на днях была заложена первая бомба с вирусом. По иронии, Кронос был прав, когда сказал, что план Митоса сработал только наполовину. На самом деле Митос рассчитывал только, что Дункан обезвредит бомбу, а вот остальные последствия не угадал.
«Я тоже заигрался. Слишком долго решал, кто я таков. Теперь угроза апокалипсиса как никогда реальна — и я этому поспособствовал».
Митос вздохнул. Все это было слишком личным для него. Много лет пробыводним из Всадников, теперь Митос все время чувствовал себя именно предателем. Кассандра была права в этом. А Митос, сорвавшись как-то при Маклауде и вывернув душу, продолжал уже сознательно отождествлять себя с Всадниками. Одни намерения и одна судьба. Митос старался не просчитывать больше, чем на несколько шагов вперед. Не загадывать. И только теперь понял, почему. Его планы сводились к уничтожению всей четверки — а значит, и к собственной гибели.
* * *
— Ты невеселый, брат. Что-то случилось?
— Нет, Сайлас. Все отлично. А что, пленника сейчас никто не сторожит?
— Почему никто? Каспиан. Кронос ему велел. Хотя зачем сторожить, не понимаю? Маклауд скован и из клетки все равно не убежит.
— Кронос просто очень осторожен.
Сайлас весело хохотнул.
— Это точно. Раньше таким не был. А сейчас прямо как ты — все перепроверяет. Не знаешь, кстати, почему он велел мне не есть и не пить ничего из твоих рук?
Последняя фраза Сайласа прозвучала как-то непривычно вкрадчиво. Митос вздрогнул — ему почудилось, что он видит перед собой Кроноса. Того, кто сейчас отправился в отдаленную частьубежища проверять электропроводку, стараниями Митоса вышедшую из строя. Сейчас освещение в виде факелов пришлось как нельзя кстати. Зато большая часть оборудования оказалась обесточенной, и это заставило Кроноса забеспокоиться. Митос на это и рассчитывал.
Несколько минут тому назад Митос встретил Кассандру, как они и договаривались. И провел ее мимо Сайласа — чтобы тот не догадался, что на базе посторонний, им нужно было держаться рядом. Митос направил ее к клетке, где держали Маклауда. Там как раз очень кстати дежурил именно Каспиан. Митос надеялся, что Кассандре удастся с ним справиться.
Сам Митос должен был обезвредить Сайласа. Самым разумным было бы напасть первым. Со спины. Сайлас ему доверял и подпустил бы близко. Но именно поэтому Митос и не мог так поступить. Если терпеть общество Кроноса и Каспиана было удовольствием вынужденным и сомнительным, хоть и взаимным, то к Сайласу он чувствовал симпатию, столь же взаимную. К тому же именно Митос вытащил Сайласа из лесов, где тот прожил не одно столетие, привел сюда. Если бы можно было как-то выпроводить его! Но Сайлас ясно дал понять, что очень рад возрождению братства. И более того, что он скучает по давним временам, убийствам и рекам крови.
Опасаясь, что Сайлас донесет на него Кроносу — не со зла, такпо простоте душевной, — Митос решился только на осторожные расспросы и не стал раскрывать свои планы. Но услышал достаточно, чтобы понять: Сайлас не согласится просто так вернуться в свои леса. Предпочтет остаться с Кроносом. Тем он свою судьбу и решил. Но напасть на него первым Митос все равно не мог. Вскоре, когда начнется схватка между Каспианом и Кассандрой, и поднимется шум, Сайлас захочет узнать, в чем дело, и попытается вмешаться. Вот тогда придется его останавливать и будет уже не до раздумий.
Митос еще раз посмотрел на Сайласа и даже удивился — с чего вдруг ему в голову пришло сравнение с Кроносом? Простодушный Сайлас всего лишь повторял то, что сказал ему Кронос, и вряд ли сам о чем-то догадывался. И действительно, Сайлас не обратил внимания на замешательство Митоса и продолжал, как ни в чем не бывало:
— Про Каспиана не предупреждал, да это и понятно. Какой дурак будет жрать то, что он жрет. Помнишь, он на мою крысу покушался?
Митос изобразил улыбку. Сайлас засмеялся. Потом опять сделался серьезнее. Сказал:
— А мне все-таки не нравится затея Кроноса. Зачем ему вообще мы? Вирус раскидывать он и сам может.
— Для нас всех найдется работа.
— Точно, это же ты составляешь планы! Позаботишься, чтобы для всех нашлось занятие?
— Конечно, — заверил его Митос. — Я помню, как ты любишь убивать…
И тут его схватили за отвороты плаща и с силой приложили спиной и затылком об стену. Сквозь брызнувшие из глаз искры Митос увидел перед собой рассерженное лицо Сайласа.
— Я слышал, как Кронос разговаривал с Маклаудом. Он говорил правду?
— Кто? — выдавил из себя Митос.
Сайлас опять его ударил.
— Не притворяйся!
— Но я не слышал, о чем они говорили! Меня тут не было!
Сайлас отпустил его, и Митос сполз по стене на пол, пытаясь отдышаться. Сайлас схватил топор и снова подступил к Митосу, нависая над ним. Весь его вид не предвещал ничего хорошего.
— Я помню, как ты допытывался у меня, рад ли я возвращению старых, добрых времен. Ты придумал бросить бомбу в фонтан — но план не сработал. Ты не забрал голову Маклауда. Хотел спасти его? Отвечай!
— Да, — сказал Митос.
Он впервые за долгое время почувствовал абсолютное спокойствие. Будто разом перестали волновать и собственная судьба, и итог всех планов. Просто — будь что будет. Потому что только так — правильно. Странное ощущение, учитывая плачевные обстоятельства. Сайлас поднял топор. Митос закрыл глаза, не пытаясь уйти от удара.
Топор врезался в стену рядом с его головой.
— Сражайся! — велел Сайлас.
Он всегда преображался в бою — Митос помнил это. Всадник Война в своей стихии — сильнейший воин, тот, кто убивал, не задумываясь. Кто радовался каждый раз, глядя, как вместе с кровью из жертвы вытекала жизнь.
Митос выхватил меч, одновременно вскакивая на ноги. Поскольку он все еще носил с собой катану Маклауда, то первой ему под руку попала именно она. Митос крепче перехватил непривычную резную рукоять. Клинки скрестились — выдержать прямой удар Сайласа было нелегко, Митос едва удержал меч в руках, но все же выстоял.
Сайлас довольно захохотал.
— Ты еще не совсем расклеился!
И обрушил на Митоса новый удар, от которого Митос сумел уклониться и ударить в ответ — катана задела плечо Сайласа. Тот рыкнул и кинулся в атаку с удвоенной силой.
* * *
— Жаль, что тебя пока нельзя съесть, — сказал, обращаясь к пленнику, Каспиан. — Ты, должно быть, вкусный.
— Подавишься, — ответил Дункан.
Он не боялся, что его обезглавят. Вряд ли Каспиан решился бы противоречить лидеру, а тот велел сохранить Маклауду жизнь. Но в остальном Каспиан вполне мог проявить свои садистские наклонности во всей красе, желая отомстить. Потому Дункан не удивился, когда тот отпер клетку и подошел к нему, держа в руках кинжал. Поскольку освобождать Дункана от цепей никто не собирался, то сопротивляться он все еще не мог. Каспиан схватил Дункана за волосы и поднес лезвие кинжала к самым его глазам, наблюдая, как Дункан безуспешно пытается вырваться. Потом коснулся его скулы острием, надавил, пока не потекла кровь.
