— Я так и знала! Это ты выманил его, устроил ему ловушку, да? А теперь пришел похвастаться?
— Еще раз прошу меня выслушать. Мне, признаюсь, больше не к кому обратиться, иначе я бы тут сейчас не сидел. Но если ты не согласишься помолчать немного, мне придется заткнуть тебе рот. А я бы не хотел прибегать к таким мерам.
— Ты…
Митос вздохнул и взял в руки второе полотенце.
— Так чего ты хочешь? — спросила Кассандра, постаравшись успокоиться, хотя и чувствовала, как ярость душит ее изнутри.
— Тебе будет трудно в это поверить, но ловушку Маклауду устроил не я, а Кронос. Мне об это не было ничего известно. Да, я позвонил Дункану и попросил прийти. Я рассказал ему о планах Кроноса. Дункан должен был предотвратить угрозу для людей, и ему это удалось. Сам он схвачен, но пока жив.
— Я…
— Ты мне не веришь, знаю. Но попытайся отвлечься ненадолго от той ненависти, что ты ко мне питаешь, и подумай вот о чем: зачем мне тебя обманывать?
— Ээээ… дай-ка подумать… Потому что ты не можешь иначе? Потому что тебе мало убийств, нужен еще обман и издевательства?
Митос склонил голову набок.
— Вот, значит, что ты обо мне думаешь?
— А чего ты ждал? Кто будет верить предателю? Кроме Маклауда? А я его предупреждала!
— Знаешь, что любопытно, — Митос наклонился ближе к Кассандре, заставив ее вздрогнуть. — Единственный, кого я когда-либо предавал, это был Кронос. Хорошенько подумай об этом. Я не заманивал Маклауда в ловушку. А что касается тебя… как помнишь, тебе я ничего не обещал. Ты была рабыней, я приучал тебя к повиновению. Внушил тебе чувство, близкое к обожанию. И ты решила, что я буду защищать тебя. Бывает так, что жертва похищения влюбляется в похитителя. Теперь у этого явления есть название — стокгольмский синдром.
Кассандра рассмеялась.
— Я не любила тебя!
— Может и нет. Ты ни в чем не виновата. Не нужно злиться на себя. Виноват тут действительно только я. Может быть, если ты меня убьешь, то и правда станешь чувствовать себя лучше. Хотя никого из погибших это не вернет. И в тебе самой ничего не изменит.
Митос вдруг сделал шаг вперед и опустился на колени перед ее креслом.
— Я не обещал тебе защиту. И не хотел привязываться, но ты зацепила меня. Я даже стал отказываться от своей части добычи, потому что спешил к тебе. Мне стали неинтересны набеги. Кронос понял это и догадался, что причина в тебе.
— Хочешь сказать, он только поэтому забрал меня?
Кассандра хорошо помнила те события. Прошло уже несколько тысячелетий, но та первая жизнь и первые потери не стерлись и не потеряли яркости.
— Да. Я не решился возразить, мне не хватило тогда смелости. И еще долго я не отваживался покинуть Всадников. Но я видел, как ты убегала — и не стал останавливать. Я хотел, чтобы ты получила свободу, избавившись от нас.
Кассандра помолчала, обдумывая услышанное. Она была серьезно сбита с толку: оправданий от Митоса, да еще в такой ситуации, никак не ожидала. Но доверять его словам не спешила. К тому же Митос все еще пугал ее. Вызывал тот иррациональный ужас, для которого не всегда нужен повод. А сейчас — Кассандра посмотрела на веревки — повод был.
— Складно рассказываешь. Но не надейся, что я тебе поверю, — наконец ответила Кассандра. — Предательство у тебя в крови.
Митос закатил глаза.
— Определись уже со своими желаниями. Ты хочешь, чтобы я хранил верность заветам Всадников? Они единственные, кому я в чем-либо клялся. И оставаться на их стороне мне было бы гораздо проще. Тут рядом бродит Каспиан, следит за мной. Позвать его? Вижу, что ты побледнела, так что не буду, обойдемся без него. Сейчас я надрежу веревки, ты сможешь быстро освободиться, но только после того, как я отсюда уйду. Я задержу Каспиана, скажу, что не нашел тебя. Мой тебе совет: как только освободишься, — беги!
Митос поднялся на ноги, подошел к окну и оглядел улицу.
— Так я и думал. Каспиан следит за дверью. Беги до конца коридора, там окно, выберешься через него на пожарную лестницу. И не задерживайся. Вещи оставь, возьми только оружие и деньги. И вот еще что.
Митос взял со стола блокнот, вырвал листок и быстро вывел на нем адрес. Листок он положил Кассандре в карман куртки.
Митос снова опустился на колени перед Кассандрой.
— Сейчас послушай меня. Не потому, что я — Митос, и когда-то считал себя вправе приказывать тебе. Такого права у меня нет. Тебе нужно время, чтобы все обдумать. Я понимаю. Но нужно спешить. Если придешь к какому-либо выводу, я буду ждать тебя по этому адресу. Сегодня, в три часа дня. Если решишь, что это ловушка, или попытаешься меня убить, я пойму. Но лучше не надо. Для тебя лучше — и для Маклауда.
— А для твоей шкуры?
— Не без этого. Но повторю еще раз: мне было бы гораздо проще и безопаснее быть одним из Всадников, чем идти против них. Ты можешь мне не верить. Но подумай о том, что у меня нет никаких причин обманывать. И я рискую жизнью.
— Развяжи меня! — потребовала Кассандра.
Митос быстро надрезал веревки — так, чтобы их можно было разорвать, приложив небольшое усилие. И, не дожидаясь, пока Кассандра освободится, отпер дверь и выбежал из номера. По лестнице он спускался уже неспешно. Митос вежливо попрощался с администратором, который посмотрел на него не слишком приветливо, но про шум в номере ничего не спросил: может, не услышал или истолковал по-своему.
Выйдя на улицу, Митос нашел взглядом Каспиана и помахал ему рукой. Поняв, что прятаться бесполезно, Каспиан остался на месте. Он ждал, пока Митос к нему подойдет и заговорит. Митос старался не слишком спешить, чтобы у Кассандры осталось время для побега. Но понимал, что и медлить ему не стоит — Каспиан мог что-то заподозрить.
— Привет, брат. Кронос прислал тебя на подмогу? Решил, что я сам не управлюсь?
Каспиан похабно ухмыльнулся.
— Не сомневаюсь, что управишься. Когда найдешь ее.
— Да, в номере ее нет. Я там все осмотрел. Похоже, что она сбежала в спешке. Вещи бросила, но забрала деньги. Наверно, догадалась, что с Маклаудом беда, когда он не вернулся вовремя. Я бы на всякий случай последил за отелем — вдруг она вернется?
— Может, и вернется. Я пойду там осмотрюсь. Если не возражаешь.
Митос кивнул и отступил в сторону:
— Пожалуйста. А я тут подожду.
Митос остался на улице, но прошел чуть дальше, чтобы следить за окнами номера. Он не был уверен, что Кассандра его послушалась, ведь для нее в самом факте, что опять придется выполнять приказы Митоса, должна была таиться угроза.
«Время, проведенное у Всадников, сильно ударило по ней — столько веков прошло, а у Кассандры все еще есть потребность отстаивать свою гордость. Доказывать всем и каждому свою независимость. Пожалуй, ее страсть подчинять себе людей, внушать, гипнотизировать — обратная сторона этой травмы. Последствия. К тому же она должна считать меня врагом, и не без оснований. Она могла остаться в номере именно потому, что я просил бежать».
Митос ждал, не раздастся ли звон мечей и не появятся затем удары молний. Постаравшись отнестись к ситуации, как к отвлеченной задаче, он стал прикидывать, у кого больше шансов победить в схватке, если она случится.
«Пожалуй, у Кассандры, поскольку она предупреждена и очень сердита сейчас. Хотя Каспиан — сильный противник».
Ни Каспиан, ни Кассандра не были друзьями Митосу. Но с Каспианом его связывали долгие годы общих преступлений, а с Кассандрой — чувство вины и некое подобие давней любви. Пожалуй, Митос желал бы Кассандре победить, а еще лучше — оказаться подальше от этой гостиницы. А в случае победы Каспиана… Митос понимал, что ему останется только продолжить поединок и убить Каспиана, пока тот не донес на него Кроносу. И обратного пути не осталось бы. Хотел ли этого Митос? Он и сам не знал ответа на этот вопрос.
Но ничего не происходило. Только минут через двадцать Митос увидел в дверях отеля Каспиана и вздохнул с облегчением: поединок не состоялся, Кассандра все-таки решила скрыться. Один сложный момент миновал. Дальнейшие проблемы предстояло решать по мере поступления.
