Мужчина был непредсказуем и опасен, и я мысленно молилась всем известным мне богам, чтобы знания, старательно вкладываемые мистером Росси в мою голову на протяжении нескольких лет, меня не подвели и позволили справиться с ходячим примером учебника по психическим расстройствам.
Резкое движение заставило вздрогнуть, по-прежнему не сказавший ни слова Дилан, развернувшись ко мне спиной, спешным шагом направился к уже замеченной ранее двери, и я, пользуясь тем, что его внимание на некоторое время переключилось, позволила себе шумно выдохнуть. Напряжение, все это время удерживающее плечи расправленными, схлынуло вниз водопадом, руки отчетливо задрожали, как и колени, и с трудом сумев удержать равновесие, я на мгновение крепко обхватила себя руками, пытаясь почувствовать хоть чью-то поддержку, пусть и свою собственную. Сердце билось колотушкой, пистолета в руках отчаянно не хватало, и я, не сдержавшись, бросила тоскливый взгляд через плечо на дверь, больше всего на свете желая сбежать из этого кошмара, вернуться домой и никогда больше не иметь дела с психами.
Тот факт, что в эту категорию с недавних пор входит и бывший возлюбленный, изрядно меня опечалил, но позволить себе проявить слабость я не могла.
Только не сейчас.
Шаркающие шаги и невнятная возня привлекли внимание, заставив резко вскинуть голову, а внутри все буквально перевернулось, когда я увидела, как Дилан, держа в левой руке пока еще опущенный пистолет, другой рукой тащит за собой отчаянно упирающуюся девушку. Похожая на предыдущих жертв, совсем еще молоденькая незнакомка дрожала всем телом, оскальзываясь на грязном полу и то и дело цепляясь за разбросанный вокруг строительный мусор, какое-то нелепое цветастое платье было разорвано, обнажая участки бледной кожи, в темных волосах запуталась паутина и комья пыли, а ногти с испорченным маникюром цеплялись в широкую мужскую ладонь, крепко сжимающую тонкую шейку. В широко распахнутых глазах плескался искренний ужас, по щекам, рисуя причудливые узоры потекшей краской, бежали слезы, а рот был заклеен серебристым скотчем, обмотанным вокруг головы, из-за чего бедняжка не могла произнести ни слова.
Заметив меня посреди склада, девушка на мгновение замерла, будто не веря своим глазам, а после задергалась еще сильнее, отчаянно мыча и с удвоенным рвением пытаясь освободиться, однако добилась только того, что зло зашипевший Прайс, встряхнув хрупкое тельце, словно тряпичную куклу, замахнулся на нее пистолетом:
— А ну, заткнись!
— Дилан, нет!
Громкий окрик эхом отбился от металлических стен, надавив на виски, инстинкты взвыли, как безумные, а тело, подчиняясь им, качнулось вперед, и мужчина тут же замер, уставившись на меня затравленным взглядом больного хищника. Поджал и без того тонкие губы, наверняка заметив, как тяжело вздымается и опускается от предательски-быстрого дыхания грудь, медленно опустил поднятую руку, не обратив внимание на то, как крепко зажмурившаяся заложница замерла испуганным зверьком, приготовившись к боли, а после вопросительно изогнул бровь. Чувствуя, как колотится сердце где-то в горле, перекрывая доступ кислорода, я заставила себя остановиться на месте, едва удержавшись от того, чтобы не поднять руки ладонями вперед, после чего, пытаясь говорить как можно спокойней, произнесла:
— Отпусти ее. Пожалуйста.
Прочесть мысли стоящего передо мной безумца было почти невозможно, он старательно прятался за сотнями масок, сменяющимися с поразительной скоростью, и я с тоской понимала, что абсолютно не могу предугадать того, что сделает мужчина в следующий момент. Девушка в его руках по-прежнему не открывала глаза, явно боясь того, что может произойти, сам Прайс не двигался, превратившись в мрачную статую и буквально гипнотизируя меня испытывающим взглядом, а у меня по венам кровь бежала с невероятной скоростью, шумя в ушах и заставляя сердце работать, как безумное. В груди болезненно заныло, усилившаяся тахикардия уверенности не прибавляла, и мне некстати подумалось, что для полноты картины не хватает только свалиться с сердечным приступом.
Несомненно, это станет самым эпическим и, одновременно, самым провальным задержанием преступника в истории ФБР.
Несколько невыносимо долгих мгновений ничего не происходило, приподнятые вверх руки затекли и начали неприятно ныть, но пошевелиться было откровенно страшно, и я, наверное, успела придумать миллион разных вариантов развития дальнейших событий разной степени хреновости, однако в какой-то момент Прайс, дернув уголком губ в дикой ухмылке, почти равнодушно пожал плечами, а после вдруг толкнул испуганно замычавшую девушку ко мне со словами:
— Все для тебя, детка.
Дрожащее тело не ожидающей такой подставы заложницы пролетело вперед, запнувшись о валяющийся на полу кусок арматуры, и я, рванув ей навстречу, едва успела подхватить пятую жертву Дилана до того, как он упадет. Чужие руки до боли вцепились в плечи, заставив поморщиться, в нос ударил резкий запах каких-то сладких духов, крови и мочи, но, не смотря на это, я порывисто прижала девушку к себе, путаясь пальцами в грязных волосах. Футболка на груди тут же промокла от горьких слез, хлынувших настоящим потоком, громкое мычание куда-то в шею вызвало глухую ярость, формирующуюся внутри, и я, понимая, что меньше всего мне сейчас нужна обычная женская истерика, попыталась хоть немного успокоить плачущую девицу.
— Теперь все будет в порядке, я обещаю, — хриплый шепот, сорвавшийся с губ, был едва различим, и я только ниже склонилась к спрятавшемуся за темными прядями уху, продолжая крепко прижимать девушку к себе. — Тебе больше ничего не угрожает, ты в безопасности.
Верить мне, конечно же, никто не спешил, оказавшиеся необыкновенно цепкими пальчики сжимали мои плечи до боли, и мне пришлось изрядно постараться, чтобы, выровнявшись и слегка отстранив бедняжку от себя, заглянуть ей в лицо. Заплаканные, покрасневшие глаза таращились на меня с надеждой, от которой груди все сжималось, крылья носа раздувались при каждом тяжелом вздохе, сотрясающем грудную клетку, и я, подцепив блестящий скотч, попыталась освободить заклеенный рот, причинив при этом как можно меньше вреда. Девушка и так натерпелась достаточно, я видела на ее теле синяки и ушибы, видела несколько неглубоких порезов на ребрах и плечах, видела, как она судорожно сводит бедра, прикрытые разорванными остатками платья, и мне не нужно было быть гением, чтобы понять, что именно Прайс уже успел с ней сделать.
Злость, ненависть и безграничная жалость соединялись в гремучую смесь, кипели и бурлили, от чего отчаянно дрожали руки, и я мысленно поклялась себе, что как только эта девушка окажется в безопасности…
— Пожалуйста, помогите мне, — ударил по ушам тихий всхлип, стоило только избавить заложницу от скотча, а сведенные судорогой пальцы вцепились в мою куртку, и от такого напора я всего лишь на секунду позволила себе растеряться. Подавшись вперед, незнакомка с мольбой заглянула мне в глаза, глядя на меня так, словно я была ее спасательным кругом, и как-то странно дернула головой, будто бы пожелав оглянуться через плечо, но в последний момент передумав.
Я столь неуверенна в себе не была, подняв взгляд и найдя поверх темноволосой макушки широкоплечую фигуру, замершую в нескольких шагах от нас. Сложив руки на груди и, кажется, не испытывая никакого дискомфорта, Дилан с любопытством наблюдал за разворачивающимся перед его глазами действием, губы изгибала блуждающая улыбка, а заметив мой взгляд, мужчина и вовсе вдруг озорно подмигнул мне, словно находя во всей этой ужасной ситуации причины для веселья. В горле зарокотало формирующееся звериное рычание, кулаки буквально зачесались, так захотелось наброситься на бывшего любовника, и только отчаянно перепуганная девушка в моих объятиях позволила мне сохранить холодный рассудок.
Понимая, что сейчас самое главное, это спасти заложницу, я вновь перевела взгляд на нее, пообещав себе, что Прайс обязательно получит то, что заслужил.
— Как тебя зовут? — тихо выдохнула я, рефлекторно облизав пересохшие от волнения губы, а после, заметив, что незнакомка явно не совсем понимает, что я от нее хочу, слегка тряхнула ее за плечи. — Как тебя зовут?
