Саэко даже посмеялась про себя, только что он говорил, что не любит сопливые истории, а сам исполняет что-то подобное. Но все внутреннее веселье как отрезало, когда Орфей встретил Харона, духа сопровождающего умерших в загробный мир.
Что ты делаешь здесь,
Своенравный, и гордый Орфей?
Неужели любовь позвала тебя
В Царство Теней,
И герой без раздумий
Пустился в погоню за ней?
Или ты как другие
Решил потягаться с Судьбой?
Что ж, тогда тебя ждёт
Изначально проигранный бой.
С этой битвы всегда
Возвращается кто-то иной.
Саэко аж вся напряглась, как, впрочем, и остальные девушки в комнате. В голове тут же всплыли все их предположения о том, что Такаши уже пересекался с богами, более того, пересекался конкретно с богами смерти. Неужели он поёт про себя? Но этого же просто не может быть, он сам рассказывал про последователей Орфея, мистиков древней Греции, или Рика права, и это не первое его путешествие?
Поверни назад,
Не спускайся
В свой собственный ад,
И навеки запри эту дверь.
Там ни слову, ни жесту не верь.
Там вода из огня,
И мечты обращаются в яд,
Но я вижу твой пламенный взгляд,
Кто тебя остановит теперь…
— Вы взволнованы, и напуганы, — Такаши неожиданно сбивается с песни на обычную речь. Внимательно осматривая их, он даже прекратил играть.
— Не понимаю о чем ты, — Миямото-сан тут же сложила руки на груди, и постаралась придать своему лицу суровое выражение.
— Я чувствую когда мне лгут, — Такаши говорит спокойно, и осматривает их внимательно, будто выискивая причину, по которой они так переволновались.
— Я все равно ничего тебе не скажу, — Миямото-сан насупилась, но со своей позиции не сошла.
— А что насчет остальных? — Поочередно он загляну в лицо каждой, но все молчали. — Ну что же, ваше право.
Такаши продолжил играть, но больше не пел, а завел неспешный разговор, казалось бы ни о чем. Саэко почти не прислушивалась к его словам, по крайней мере до тех пор, пока он не упомянул, что построенное им судно сможет летать.
На это гордой дочери семьи Бусудзима оставалось только глубоко вдохнуть и медленно носом выдохнуть. Спрашивать будут ли на деревянном корабле лазеры не хотелось, она слишком хорошо знала Такаши.
Глава 47
Идя по коридору особняка германца, я строил планы и предавался мрачным размышлениям. Поставки всего необходимого для корабля задерживались, что начало откровенно напрягать. Я уже несколько раз подходил к Хельги с намёком, что пора бы и честь знать, но он, похоже, уже совсем оборзел. Что-то этот таракан затевает, интуиция ясно даёт это понять. Похоже, пришло время действовать жёстче, что неизбежно приведёт к новым проблемам.
Девушек было решено оставить в комнате, о чем я им объявил, собрав всех в нашей с Саэко спальне, что сразу вылилось в первую проблему. Вообще, этого следовало ожидать. Если остановиться и подумать, то по другому никогда не было. Каждый раз случается какая-то фигня, после которой все тычут друг в друга пальцем и обвиняют в первопричинах конфликта. Заканчивается всё это тем, что я пытаюсь сгладить острые углы, пойти на уступки, а в ответ большое и искреннее нифига.
— Так, — на эмоциях я резко махнул рукой перед собой, будто подводя черту под разговором. Поймав себя на таком размашистом жесте, я поспешил притупить эмоции. Не хватало ещё от избытка чувств врезать кому-нибудь. — Вы останетесь в комнате и точка. Призраки не только не впустят посторонних, но и вас не выпустят из комнаты.
— Ведёшь себя как домашний тиран из дешевого кино! — Возмутилась Рика.
— Ты говоришь об этом так, будто мне не насрать, — фыркнув, я направился к выходу из комнаты.
— Такаши, послушай… — начала мама, но замолчала, когда я через плечо обернулся и внимательно посмотрел на неё.
— Нет, лучше вы меня послушайте, — я полностью обернулся и посмотрел каждой из них в глаза. — Хотя бы один раз, сделайте как вас просят, не показывая своё фи.
— Сейчас все это мало походит на просьбу, — Кирико сложила руки под грудью.
— Как прекрасно, что вы все помните о тех случаях, когда я просил, когда я пытался договориться. Так что радуйтесь, я отвечаю на ваше отношение тем же, надеюсь вы оцените это по достоинству, и в следующий раз мы будем именно договариваться, а не отягощать любую сложную ситуацию ещё и скандалом.
Сказав им все, что думаю, я поднял руку, желая вновь призвать волков Одина, и замер…
Мистицизм, основанный на силе бога отозвался слишком легко. Полуматериальная субстанция, из которой состояли призраки, уже сгустилась в моей ладони, ещё до произнесения заклятия, до особого жеста, на одном лишь желании воззвать к божеству. Даже если этот дом стоял на месте великого капища, посвященного Одину, мистицизмы не получались бы так легко.
Такая концентрация божественной власти может означать только одно — бог, к которому я взываю, находится где-то рядом и он наверняка услышал как я зову его свору.
— Эй, Такаши, ты чего застыл? На тебе лица нет, — окликнула меня Рика, да и остальные выглядели взволнованно.
— Планы меняются, всё куда хуже, чем я предполагал, — отменяю заклятие, лихорадочно размышляя, кого можно позвать на помощь в этой битве.
В том, что драка всё же состоится, я даже не сомневался. Один это прежде всего бог войны и бог воинов. А боги войны суровы, коварны и вечно жаждут побед над врагами. И если позднескандинавский Один был сволочью умной и хитрой, то старогерманский Вотан, был безумным мясником, существующим только в условиях битвы.
Похоже Хельги оказался не так прост, как могло показаться вначале. Он не смирился со своим положением проигравшего и не простил угроз. Всё это время он ждал не пока я принесу ему какую-нибудь прибыль, он звал своего бога на подмогу, и бог ответил ему.
Даже интересно, что германец принес в жертву ради этого. Вернее скольких людей он пронзил копьем, взывая к кровавому предводителю Дикой Охоты?
Не важно, сейчас, нам нужно что-то решать со всей этой ситуацией. Битва с богом в принципе дело не простое, а тут еще и бог не самый простой. Шансы есть даже в прямом столкновении, но и риски серьезные. Мне не помешает помощь или безопасный путь к отступлению, а лучше и то и другое.
— Такаши, что случилось? — Спросила Саэко.
— Появилась проблема, с которой я предпочел бы не сталкиваться.
Вотан имеет сильную связь с ветром и загробным миром, так что спрятаться от него под небом или под землёй будет весьма проблематично. Если просто сбежать, то я рискую вступить в схватку всего лишь чуть позже и несколько уставшим. С другой стороны, немного выигранного времени в итоге может решить исход этой схватки…
Хм, а ведь это мысль.
Достаю из карманного измерения каменный нож, одно из первых моих творений, и делаю разрез на левой ладони. Девушки ахнули, а мама попыталась отобрать у меня нож, но я только шикнул на неё, поменяв лезвие на лист бумаги.
Теперь надо кровью записать время завтрашнего заката. Закат — это символ ушедшего дня, времени, которого не вернуть. Но завтра — это время которое никогда не наступит. Как верно заметила Красная Королева из сказки про Алису в стране чудес: «Нельзя однажды проснутся и сказать «сегодня наступило завтра», это лишено всякого смысла». Магия времени достаточно безумна, чтобы подчиняться таким странным концепциям.
Корябать что-то пальцем, испачканном в крови то еще удовольствие. Это заняло некоторое время, ибо чтобы записать хотя бы одну цифру, мне приходилось раза два или три обмакивать палец в кровь. Все это время дамы стояли у меня над душой, я же, закончив, подбросил листок к потолку, проговорив на одном из диалектов древнегреческого:
