Годрикова лощина встретила его праздничными огнями, но Сириус уже не видел ничего, кроме темнеющей вдалеке громады поттероского дома. Уже то, что он видел дом, говорило о том, что заклятие Доверия разрушено. И даже с такого расстояния было заметно, что с домом что-то не так. А, подлетев ближе, Сириус так резко затормозил и бросил мотоцикл вниз, что пропахал передним колесом землю. Когда-то красивый уютный особняк был наполовину разрушен. Правая часть второго этажа была снесена начисто и вокруг по саду валялись обломки.
Сириус застыл на месте, не в силах поверить глазам. А потом кинулся внутрь, чтобы у самого порога наткнуться на бездыханное тело лучшего друга.
- ДЖЕЙМС!!!
С ощущением, что это страшный сон, Сириус опустился рядом на колени, не отрывая взгляда от мертвенно-бледного лица и застывших безжизненных карих глаз. Дождь наконец-то прекратился, тучи разошлись и на небе засияли звезды, которые отражались холодным светом в глазах Джеймса. Сириус застонал от отчаяния. Не может быть! Не может судьба отнять у него еще и Джеймса!
- Сохатый!
Он схватил друга за плечи и тряхнул, словно надеясь разбудить, сам не очень понимания, что делает. Но от смертного сна не просыпаются. И, опустив тело Джеймса, Сириус дрожащей рукой закрыл ему глаза. Низко склонившись, он прижался лбом к его лбу и из глаз брызнули слезы.
Из состояния оцепенения его вывел пронзительный детский плач. Сириус резко подскочил, чтобы увидеть Хагрида с Гарри на руках. Юноша ошалело смотрел на них, не понимая, что происходит. Хагрид неловко похлопал его по плечу, пытаясь утешить.
- Смотри, Сириус, Гарри жив. Что-то не так у этого злыдня с ним пошло.
Гарри, заметив крестного, перестал реветь и протянул к нему ручки:
- Си!
- Отдай мне Гарри, - решительно попросил Сириус. - Я - его крестный. Я позабочусь о нем.
- Нет, - Хагрид замотал головой. - Дамблдор велел отнести его к тетке.
Сириус начал было спорить, но сразу же отступил. Ладно, пусть пока побудет у тетки. А как только он разберется с Питером, сразу заберет крестника к себе.
- Возьми мой мотоцикл, так будет быстрее.
Хагрид благодарно кивнул и поспешил наружу. А Сириус, заметив, как неподалеку блеснуло что-то рыжее, сделал несколько шагов в сторону и наткнулся на Лили, наполовину погребенную под завалом. Снова болезненно сжалось сердце. Лили… Цветочек… сестренка… Он принялся яростно разгребать завалы прямо руками, забыв про палочку. А потом перенес девушку, чтобы положить ее рядом с Джеймсом. Они не должны разлучаться - ни в жизни, ни в смерти. Снова опустившись на колени, Сириус поцеловал обоих в лоб и решительно поднялся. Не время для скорби, сначала надо разобраться с Хвостом.
Питера Сириус нашел при помощи заклинания Поиска. Они еще в школе как-то развлекались, модифицируя это заклинание и настроив его друг на друга. Следуя заклинанию, он аппарировал посреди какой-то магловской улицы, заставив испуганно отшатнуться редких прохожих. Но он не видел никого, кроме невысокого полноватого парня, который, услышав хлопок аппарации, резко развернулся и замер на месте. В глазах Питера плескалась паника и практически смертельный ужас.
Сириус решительно двинулся к нему, и Питер попятился, оказавшись таким образом загнанным в угол.
- Объясни мне, Хвост, как такое случилось?! - холодным ничего не выражающим голосом поинтересовался Сириус.
- О чем ты, Бродяга? - попытался тот изобразить непонимание, впрочем, не слишком успешно.
Сириус глухо зарычал и поднял палочку. И вдруг Питер подпрыгнул и завопил на всю улицу:
- Как ты мог, Сириус?! Джеймс и Лили - они же наши друзья!
На них с любопытством начали оглядываться прохожие. И не успел Сириус опомниться от подобной наглости, как Питер отсек себе заклинанием палец и в следующее мгновение улицу сотряс грандиозный взрыв, а Хвост, перекинувшись в крысу, шмыгнул в канализацию.
Сириус в ступоре огляделся и обнаружил, что вся улица разворочена, неподалеку лежат несколько обезображенных трупов. Вокруг были слышны истошные крики и рыдания уцелевших маглов. «Вот так малыш Питер!» - появилась какая-то отстраненно-равнодушная мысль.
Раздались хлопки аппарации и Сириуса окружили авроры и поставили антиаппарационный барьер, впрочем, могли бы этого и не делать - сбежать он даже не пытался. На него навалилось какое-то оцепенение и абсолютное равнодушие к происходящему. Вся его жизнь рухнула прямо на глазах, мир разваливался на кусочки. Авроры принялись расспрашивать выживших свидетелей, а потом менять им память.
- Сириус Блэк, вы арестованы, сопротивление бесполезно.
Сириус глянул на них удивленно, только сейчас заметив, что происходит вокруг. Медленно, словно сквозь вату, слова авроров доходили до него. И он расхохотался безумным отчаянным смехом. Ну, правда, ведь смешно - кто бы мог подумать, что малыш Питер способен провернуть такую махинацию! И так виртуозно - просто не к чему придраться! Авроры смотрели на него с недоумением и чуть ли не с ужасом, а Сириус просто уже не мог остановиться, чувствуя, что нервы, наконец, не выдержали, и истерика накрывает его с головой.
* * *
- Неправда! ЭТО НЕПРАВДА! Такого просто не может быть! - Ремус впервые жизни так кричал. Да еще и на кого? На Дамблдора.
Но тот только устало и сочувствующе смотрел на него, даже не пытаясь успокоить. И только когда Ремус выдохся и замолчал, он тихо произнес:
- Я понимаю твои чувства, Ремус. Но по-другому это никак не объяснить.
- НЕТ! - Ремус упрямо замотал головой.
- Он был их Хранителем. Только он мог сказать Волдеморту адрес. Никто другой.
- Не может этого быть! - уже совсем тихо отчаянно произнес Ремус. - Это же Сириус! Ну, как вы не понимаете?
- Я понимаю, - Дамблдор печально покачал головой. - Кроме очевидного обстоятельства, что Блэк был Хранителем тайны, у нас есть свидетельства маглов, которые видели, как он убивал Питера.
Ремус закрыл уши руками и затряс головой, не желая слушать, не желая понимать. Как, ну как мог стать предателем Сириус?! Сириус! Который всегда был готов за Джеймса отдать собственную жизнь! Сердце кричало, что это неправда, не хотело верить в предательство.
Но под натиском доводов разума оно постепенно отступало с болезненным стоном. Почему?! Как могло такое случиться?! Мир, в котором существовала дружба и любовь, разваливался на куски. Теперь Ремус уже никогда и никому не сможет поверить. Потому что кому верить, если даже такие становятся предателями?
Ремус пошел на суд, сам не зная зачем, может, чтобы убедиться в последний раз. Собственно суда как такового и не было. Просто прилюдно был зачитан приговор.
- Сириус Орион Блэк, вы обвиняетесь в пособничестве Тому-кого-нельзя-называть и в убийстве Питера Петтигрю и двенадцати маглов. И приговариваетесь к пожизненному заключению в Азкабане.
В бледном окаменевшем лице Сириуса ничто не дрогнуло. Он словно и не слышал ничего и ему было абсолютно все равно, какой приговор ему вынесли. Ремус пытался поймать его взгляд, но безрезультатно. Сириус смотрел куда-то вдаль, явно ничего не видя перед собой. Когда-то живые веселые глаза были пустыми и безжизненными.
И когда за аврорами, выводившими Сириуса из зала суда, с металлическим лязгом захлопнулась дверь, Ремус едва подавил желание взвыть в полный голос, потому что жизнь для него закончилась. Ушла вместе с Джеймсом и Лили и их теплым гостеприимным домом, ушла вместе с неловким, но милым Питером, ушла вместе с верным Сириусом. Осталось лишь существование.
Эпилог
Гнев и горе - все проходит, вслед зиме глядит весна,
Будет время для апреля после мартовских ветров,
Лишь бы сбылось все, что снилось, стал бы мир не так суров.
Год за годом повторяясь, время прямо держит путь.
Можно все начать сначала, ничего нельзя вернуть.
«Так бывает»
Незадолго до свадьбы Гарри решил наведаться в Годрикову лощину. Он ни разу не возвращался туда с тех пор, как они с Гермионой побывали там, когда искали крестражи. Тогда он так и не решился зайти в полуразрушенный дом и теперь собирался исправить это упущение.
Дом нисколько не изменился за это время. Все так же разросшаяся живая изгородь окружала его, все так же обломки валялись вокруг, а правая половина второго этажа была напрочь снесена. Только теперь была весна и дом не был покрыт снегом. Гарри, помедлив немного у заржавевшей калитки, решительно толкнул ее и вошел внутрь. Пробравшись сквозь высокую траву, заполонившую когда-то, наверное, красивый и ухоженный сад, он открыл входную дверь, которая подалась со скрипом.
Перед ним предстала гостиная, полностью разрушенная. Повсюду валялись обломки снесенного потолка и покореженной мебели. И все это уже успел увить разросшийся плющ. Мельком оглядевшись, Гарри пробрался в ту часть дома, которая уцелела.
