— О, — Гарри потёр глаза под очками. Он выглядел опустошенным и бледным. Однако следовало обсудить ещё одно дело, прежде чем отправить мальчика спать.
— Перед тем, как мы уехали из Паучьего тупика, мне позвонил социальный работник. Твоего кузена тоже взяли под опеку.
— С ним всё в порядке, правда? — побледнев, встревоженно спросил Гарри.
— Да, и, к счастью для нас, он подробно рассказал о том, как Дурсли обращались с тобой. Английские власти считают, что письменных показаний от нас и свидетельства твоего кузена пока достаточно. Однако в будущем им может понадобиться твоё заявление.
— А что сказал Дадли? — Гарри нахмурился.
— Он сказал правду. На самом деле, по словам социального работника, он, похоже, не понимал, что с тобой в любом случае обращались ненормально. Он заявил властям, что с тобой было что-то не так, и его родителям пришлось посадить тебя под замок. Затем он описал, как ты жил, так что не осталось никаких сомнений в том, что ты подвергался насилию.
— Да, но… — начал было Гарри.
— Гарри, пожалуйста, — Северус жестом предотвратил сводящее с ума утверждение, будто мальчик никогда не испытывал жестокого обращения. — Мы можем обсудить это позже, если ты не возражаешь.
Гарри пристыженно кивнул.
— Твой кузен попросил разрешения связаться с тобой. Он хотел бы либо поговорить лично, либо позвонить тебе.
— Нет, — Гарри покачал головой. — Может быть, потом. Но не сейчас.
— Я так и думал и сообщил, что твой ответ будет, скорее всего, именно такой, — Северус помедлил. — Я предложил ему написать тебе.
— Если только он умеет писать, — буркнул Гарри. — Подожди, а как он сможет мне написать? Разве ему не нужна сова? — Он устало опустил голову на сложенные на столе руки.
— Нет, не нужна — письма, адресованные в Хогвартс, обычно попадают в школу даже магловской почтой.
— О, — пробормотал ребёнок, почти засыпая. В этом семестре с ним такое случалось пару раз в классе. Северус предположил, что Гарри не спал нормально с момента убийства Лонгботтома.
Северус допивал чай, наблюдая, как дремлет ребёнок. К тому времени, как чашка опустела, Гарри дышал медленно и ровно. Будить его не хотелось, и Северус, быстрым заклинанием сделав мальчика лёгким, как перышко, поднял его, изловчившись, устроил на бедре так, чтобы иметь возможность нести ребёнка одной рукой, опираясь другой на свою трость для равновесия. Не собираясь тащиться сегодня вечером вверх по лестнице, Северус просто отнёс Гарри в спальню, где спал сам.
Понадеявшись, что Молли не сильно огорчится из-за превращения кресла в небольшую кровать, Северус заклинанием переодел Гарри в пижаму и уложил в постель.
— Спокойной ночи, сынок, — прошептал он.
________
*локус филиас (лат. locus filias — местонахождение ребёнка) — заклинание для поиска детей (прим. пер.)
========== Глава 58. Отец ==========
— Гарри? — мягко и слегка встревоженно позвала Джинни. — Профессор Снейп сказал, что не потерпит, чтобы ты пропустил обед. Он велел тебе прийти и поесть.
Она открыла дверь в сарай для мётел.
— Он знает, что ты здесь. Ты должен выйти, пока он сам не начал тебя искать.
Гарри, забившись в угол, не ответил и не двинулся с места.
— Да ладно тебе, Гарри.
Это уже Рон. Гарри не мог видеть их из ниши, в которой сидел, и они, похоже, тоже его не видели.
— И вообще, чего ты тут дуешься? — Рон пребывал в хмуром недоумении — Гарри слышал это по его голосу.
— Я не дуюсь, — отозвался Гарри, по-прежнему не двигаясь, и голос даже ему самому показался довольно жалким. Откашлявшись, он попробовал снова: — Я просто задумался. — На этот раз получилось вполне нормально.
— Да хорошо, думай, только в доме — здесь холодно! — прикрикнула Джинни.
На улице действительно похолодало. Этим утром сад впервые покрылся инеем. Небо прояснилось, но от этого, казалось, становилось только холоднее.
— Я ухожу! — Судя по дрожащему голосу, Джинни трясло, она стучала зубами. — Профессор Снейп не обрадуется, если ему придётся вытаскивать тебя отсюда.
Гарри не было холодно.
Проснувшись утром на запасной кровати в комнате Снейпа… опекуна… отца (Господи, как же теперь называть этого человека?), он быстро оделся, стараясь не думать о том, как оказался в пижаме, и надеясь, что его переодели магией, а не как маленького. К тому же смущало смутное воспоминание, что его отнесли в постель на руках, как если бы ему было три года. И подобное случилось уже во второй раз.
Профессор и миссис Уизли тихо разговаривали, когда Гарри вошёл в кухню. Он неловко стоял, засунув руки в карманы, и ни на кого не смотрел, пока миссис Уизли не подала ему завтрак, поставив тарелку рядом со Снейпом.
Хотя это было ближе, чем хотелось бы Гарри, но всё же хорошо, потому что сидеть рядом с зельеваром означало, что не нужно было встречаться с ним глазами.
Он ел быстро, не слушая разговоров взрослых, пока они не упомянули Визенгамот. Гарри резко поднял голову, но никто не посмотрел в его сторону. Миссис Уизли сказала что-то о семье Принца, и Гарри расслабился, поняв, что разговор вовсе не о нём.
Услышав, как наверху зашевелились остальные обитатели дома, он вдруг вскочил, странно запаниковав от необходимости говорить с Роном или Гермионой, и пробормотал:
— Мне нужно… Я пойду на улицу…
Снейп быстро повернул голову и пристально посмотрел на него.
— Ты помнишь наш уговор? — он нахмурился.
— Уговор, сэр? — растерянно переспросил Гарри, а затем… — О, — лицо вспыхнуло от неприятного жара. — Да, сэр.
Он вспомнил, что дал слово рассказать кому-нибудь, если ему захочется сделать какую-то глупость, и приготовился выслушать нотацию прямо перед миссис Уизли.
Снейп уставился на него прищуренными чёрными глазами. У Гарри возникло ощущение, что зельевар снова читает его мысли. Через секунду Снейп расслабился.
— Тогда ступай, — и он вернулся к завтраку.
Удивлённый Гарри поставил свою тарелку в раковину и уже повернулся, чтобы уйти, когда миссис Уизли и Снейп сказали почти одновременно:
— Не забудь мантию.
— Э-м… угу… — он схватил с вешалки мантию и быстро убежал: несколько Уизли уже громыхали вниз по лестнице.
Всё утро он просидел в сарае для мётел, но, по крайней мере, не замёрз.
Рон что-то сказал Джинни — Гарри не расслышал, что именно. Дверь сарая закрылась, однако не успел Гарри обрадоваться, что все ушли, как Гермиона неуверенно спросила:
— Что такого сказал профессор Снейп, что тебя так расстроило?
— Ничего, — буркнул Гарри.
— Ты не можешь прятаться здесь весь день.
Шаги Гермионы приблизились; она обошла полки, под которыми сидел Гарри.
— Я не прячусь, — пробормотал Гарри, опустив голову и не глядя на неё. Он понимал, что ведёт себя так, будто ему три года, а не тринадцать, но сейчас ему было не до того, чтобы притворяться.
Гермиона пододвинула ящик и села, закутавшись в мантию. Она совсем не выглядела замёрзшей, и он подумал, что на её мантии такие же согревающие чары, как и на его собственной.
— Что происходит, Гарри? — осторожно спросила она. — И не говори мне «ничего». Я же вижу, тебя что-то беспокоит.
— Ну… — он не мог произнести это вслух. Всё внутри скрутило при мысли о том, чтобы выложить Рону и Гермионе то, что сказал ему Снейп. Они подумают, что его мама была такой… как её называла Мардж.
Но рано или поздно они ведь всё равно узнают?
Рон сел рядом с Гермионой.
— Снейп не слишком вломил тебе вчера, а? — спросил он очень серьёзно, понизив голос. — Он ведь не притащил тебя сюда, чтобы хорошенько вздуть или…
Мантия Рона явно не обладала согревающими чарами, судя по тому, как он обхватил себя руками и придвинулся поближе к Гермионе. Видимо, такие мантии стоили дорого (Снейп не позволил Гарри посмотреть на чеки, когда они ходили по магазинам), и у всех Уизли, похоже, мантии были такими же простыми, как та, что Гарри покупал себе на первом курсе.
