- Гарри, посмотри на меня, - после затянувшейся паузы прошептал Мастер Зелий.
Поттер замотал головой, не решаясь поднять на профессора взгляд. Северус тихо вздохнул и зарылся пальцами в вихры юноши, искренне желая его успокоить. Этот невинный жест умиротворяюще действовал и на него самого. Они молчали, но Северус понимал, что если он сейчас не объяснит мальчику всё, то рискует оттолкнуть его, развить в нём ненужные страхи.
- Выслушай меня, Гарри… пожалуйста… - нежность в голосе профессора не вызывала сомнений в искреннем стремлении помочь мальчику разобраться в своих ощущениях. - Я понимаю, что тебе пока не просто принять такие откровенные ласки… Но поверь - в этом нет ничего шокирующего или предосудительного. В близости границы, условности, страхи недопустимы, если желание дарить удовольствие - взаимно. Смущение и стыд здесь неуместны, даже вредны - они лишают нас полноты ощущений, безграничного восторга, оставляя лишь горький осадок неудовлетворённости и разочарования. Только полностью отдаваясь и растворяясь в яркой гамме чувств можно получить нечто большее. Жажда дарить так же сильна, как и жажда получать. Настоящая, искренняя близость даёт шанс утолить эту жажду, - голос дрогнул на последних словах, но потом, сообразив, что нужно разрядить атмосферу, профессор добавил игривым тоном: - Конечно, при определённых условиях. И не последнее из них - соблюдение правил гигиены.
«Какая пламенная речь, Северус. Цицерон, услышь он тебя, от зависти сам бы наложил на себя руки, не дожидаясь усекновения своей драгоценной головы, и не подарив миру свой язык в качестве подушки для булавок, при этом не пришлось бы бегать по непроходимым зарослям. Хотя до его «Филиппики» тебе всё равно далеко» - с чувством исполненного долга Снейп скрестил на груди руки.
- Посмотри на меня, - Мастер Зелий и не думал сдаваться.
- Не могу… - продолжая мотать головой, всхлипнул Гарри, сильнее стиснув подушку.
- Почему? - в голосе профессора звучала неподдельная тревога.
- Я… я… (всхлип) Северус… я опять возбуждён… - выдавил юноша в подушку.
Профессор еле сдержал вздох облегчения. Его губы растянулись в довольной улыбке объевшегося кота.
Он коснулся подушечками пальцев пылающей от смущения щеки Гарри и, поддев его подбородок, заставил приподнять голову.
Но взглянуть в глаза зельевара Поттер не успел - прямо перед его взором возвышался полностью эрегированный член профессора Зелий, бесстыдно заявляя миру о своём превосходстве.
Гарри судорожно сглотнул, его румянец стал ещё гуще.
- Он радостно приветствует тебя и твоё возбуждение, и ничуть при этом не смущается, - профессор, нахально усмехнувшись, указал глазами на свою пульсирующую плоть, - С ЭТИМ надо что-то делать… и немедленно… к взаимному удовольствию всех присутствующих…
- Северус… - только и смог выдохнуть Поттер.
- Иди ко мне… - и профессор потянул мальчишку на себя, устраивая его верхом на своих бёдрах так, что несомненные доказательства их обоюдного возбуждения весьма тесно соприкасались друг с другом.
Северус бережно притянул Гарри в свои объятия и, с наслаждением целуя в шею, чувственно зашептал:
- Дурачок… Ты даже представить не можешь, как ты… прекрасен… - его губы прихватили мочку уха и чуть оттянули, плавно выпуская, а руки уже блуждали по соблазнительным изгибам напряжённой спины. - Всё в тебе люблю… Всего тебя люблю… Каждую складочку, каждую клеточку твоего тела, каждую впадинку… Хочу ласкать, чувствовать, пробовать, впитывать твой вкус, твой запах… Гарррии…
«Ты бы умерил свои восторги, Северус, а то и без того завышенное самомнение Поттера рискует взлететь до небес» - мысленно предостерёг своего визави Снейп, но, взглянув на зардевшегося от смущения юнца, сам себе до конца не поверил.
Поцелуи профессора становились всё настойчивее, а объятия всё крепче, дыхание его сбилось окончательно.
- Хочу тебя… всего…
…И юноша затрепетал, расплавляясь, растворяясь в этих жарких ласках и признаниях. Он выгибался, подаваясь навстречу восхитительным ощущениям, непроизвольно покачивая бёдрами. Сходил с ума, не в силах противиться переполнявшему его желанию.
Зельевар чуть отстранился и посмотрел Гарри в глаза.
- У меня есть кое-что, - и он в который раз простым взмахом руки и еле различимым шёпотом воспользовался Магией Высшего Уровня, призвав из кармана своей мантии маленькую бирюзовую баночку из матового стекла.
- Северус, ты не перестаёшь меня удивлять, - успел в этот раз восхититься магическим трюкам зельевара Поттер.
Когда профессор открыл её, Гарри увидел бледно-жемчужную субстанцию, излучающую легкое сияние.
- Это любрикант моего изобретения… Гарри… прекрати… Я же дал тебе слово… и сдержу его… - зельевар увидел недоверие в зелёных глазах. - Просто я добавил туда некоторые ингредиенты, повышающие чувствительность нервных окончаний, - он улыбнулся с видом заговорщика и, зачерпнув гель, размазал его по приунывшему члену юноши.
Поттер ахнул и прикрыл глаза.
- Это привнесёт в… нашу близость более… яркие, насыщенные нотки… - и профессор протянул баночку юноше, предлагая последовать его примеру.
Гарри, уже почувствовав преимущества заманчивого нововведения, зачерпнул любрикант и осторожно нанёс его на твёрдую плоть мужчины. Тот судорожно выдохнул и, отставив баночку в сторону, впился в основание шеи юноши хищным поцелуем, привлекая ближе. Гарри непроизвольно дернулся, выгибаясь, и его рука быстрее заскользила по члену профессора. Зельевар только зарычал в ответ, до боли стискивая его плечи.
Когда терпеть было уже невмоготу, Северус, с трудом переведя дыхание, слегка сдавил ладонью руку юноши, заставляя остановиться. Поттер в недоумении посмотрел на профессора. Зельевар лишь улыбнулся одними уголками губ и, не отрывая гипнотического взгляда от глубоких, потемневших от желания глаз Гарри, взял его ладонь в свою и поднес к губам.
Нежно поцеловав пульсирующую венку на запястье, он направил ладонь мальчика так, чтобы в её обхват легли оба члена. По вполне понятным причинам сомкнуть пальцы Поттеру не удалось, тогда профессор дополнил объятие своей ладонью, полностью замыкая плотное кольцо вокруг двух томимых желанием стволов.
Всё так же неотрывно глядя в помутневшие глаза друг друга, они начали неторопливые, чувственные движения по всей длине изнывающей от возбуждения плоти. Гарри, не в силах контролировать себя, сопровождал каждое движение покачиванием бёдер. Зельевар, ни на мгновение не желая разрывать контакт, подавался навстречу этим бёдрам в плавном ритме.
Эффект от действия чудесного любриканта они ощущали в полной мере - наэлектризованные, искрящиеся безграничной чувственностью магические волны окутывали их, как коконом, делая сам воздух вокруг источником наслаждения.
Ритм всё ускорялся, дыхание обоих учащалось, уже не капельки, а струйки пота увлажняли их тела. Гарри, боясь потерять равновесие, склонил голову на плечо зельевара. Тот, не рискуя поднять веки из-за жгущей влаги пота, на ощупь нашёл оставленную в одиночестве открытую баночку.
Зачерпнув немного геля, профессор коснулся смазанными пальцами желанного входа. Поттер даже не попытался его остановить - так далеко увело его от реальности безграничное чувственное наслаждение.
Оба, уже задыхаясь, были готовы кончить, а пальцы профессора не переставали дразнить маленькое отверстие, с каждым движением всё сильнее надавливая. И когда юноша, задрожав всем телом, дёрнувшись в последней судороге, излился на живот зельевара, тот, не сдержавшись, протолкнул две фаланги своего почти отчаявшегося пальца в желанную тесноту. На большее он не решился.
Ещё несколько движений, и профессор с протяжным стоном последовал за юношей. Палец нехотя покинул тугое кольцо мышц.
Придя в себя, Мастер Зелий нежно обнял Гарри, уютно расслабившегося на его плече. Сил говорить, шевелиться, что-то делать у них не осталось.
Снейп поймал себя на том, что успел в клочья разорвать левый край своей легендарной мантии.
- Северус, давай в следующий раз обойдёмся без этой штуки, - Гарри еле шевелил губами, - А то я рискую отдать концы ещё до того, как кончу.
Профессор лишь крепче обнял засыпающего мальчика и нежно прошептал в взлохмаченную макушку:
- Слабак…
Бледная пелена окутала спальню.
* * *
Туман рассеялся, но открывшаяся картина привела в изумление уже порядком привыкшего к неожиданным сюрпризам Снейпа. Декорации явно поменялись, и на смену бордово-золотистым краскам гриффиндорской спальни его взору явилась белоснежно-бирюзовая палитра ярко освещенной ванной комнаты.
После полутьмы предыдущих воспоминаний игра света и цвета больно била по глазам. Понадобилось с полминуты, чтобы зрение пришло в норму.
Осмотревшись, Снейп сообразил, что находится в ванной старост. У белой мраморной скамьи, покрытой тёмным залакированным деревом, стоял Поттер.
