— Да ведь у тебя такой смех, Нарси, — тихо сказал Снейп.
— Но я после этого почувствовала себя такой свободной, что мне хотелось лететь, как на крыльях, — продолжала женщина. — Я считаю, что поступила правильно. Наверное, я никогда и не была приспособлена к плотской любви и утехам, а оставлять мужа кому попало — тоже не хочется. Все-таки он отец моего обожаемого Драко. Так что мне еще повезло, что вы любите друг друга. Ведь я всегда хотела именно такого друга и брата, похожего на тебя, а не на дурковатого взбалмошного Сириуса. Не люблю я такую вот наигранную удаль и бахвальство, наглость и самомнение, — поморщилась Нарцисса, вспоминая непутевого кузена, совершившего после беглянки Андромеды настоящую революцию в особняке Блэков.
Северус смотрел на Нарси во все глаза. Ему даже казалось, что он видит вокруг женщины сияние, но нет, это свечи на столике отражали свет от прекрасных волос Нарциссы. Такого поворота он не ожидал. Мало того, что миссис Малфой добровольно отказалась от собственного мужа, по которому пускала слюни половина Британии, как мужчины, так и женщины, так она еще и отдала его ему, нищему полукровке, которому чисто случайно повезло оказаться в компании блестящих аристократов. И если бы не его феноменальные знания зелий и ЗОТИ, может на него и внимания бы не обратили! Не хотелось думать, что его приблизили только из выгоды и корысти...
— Перестань, Сев. Я просто вижу твои мысли у тебя на лице! — засмеялась Нарцисса и ласково взяла Северуса за руку. — А еще окклюмент! Ты совершенно не умеешь прятать свои эмоции. И ничего подобного мы не думаем в отношении тебя. Ты и сам прекрасно знаешь, что от отца-магла у тебя только фамилия, на самом деле ты — истинный Принц, которые в нашем обществе веками славились непревзойденным талантом в зельеварении. А я считаю, что зелья — самая важная часть в нашей магической культуре. И ЗОТИ, кстати, тоже. Все это, вкупе одно с другим по настоящему спасает жизни. А вовсе не какая-то дурацкая трансфигурация, которую в школе изучают даже больше зелий! Я вообще считаю этот предмет ложью и отмазками. Потому что убить Авадой нельзя ни в коем случае, и это сразу Темная Магия, а вот прикончить человека трансфигурированным ножом, топором или сжечь огнем — это нормально, раз после убийства орудие превращается в безобидную палку или ветку! Что за ужасающее лицемерие!
— Ну, сама МакГонагалл так не думает, — со смешком сказал успокоившийся Северус. — Она утверждает, что трансфигурировав в сыром темном лесу теплое покрывало из мха или листьев — вы гарантированно не замерзнете до утра!
— Какая чушь! Из мха! Зачем это нужно, если я в секунду могу наколдовать Согревающие чары? Или у меня вдруг заваляется в кармане пузырек Бодроперцового твоего изготовления? Иногда мне кажется, что Трансфигурация — это какая-то лженаука, направленная на оправдание плохих поступков и не несущая особой ценности. Что от нее толку, если ты будешь падать, к примеру, с высоты? Крыльев себе ты наколдовать не сможешь, и землю внизу в подушки — тоже не успеешь. Особенно учитывая длинные заклинания и сложность вообще таких чар. Проще или аппарировать, или левитировать и замедлить падение. Можно еще Облегчающие Чары применить, да много всего, только не Трансфигурация!
Вот кстати, и прокормиться ею нельзя! Еду-то не трансфигурируешь. А Авадой можно запросто добыть себе в лесу кролика или оленя!
— Да, возможно ты и права. Только МакГонагалл все равно не убедить, что проще применить на квиддичных игроках мой якобы унизительный Левикорпус, нежели бежать срочно на поле и заколдовывать траву на стадионе в набитые пухом подушки. Да и надо же ей где-то работать! — засмеялся Снейп, у которого от облегчения даже волосы распушились.
— Ох, Сев, знаешь, поделилась с тобой, и еще легче стало на душе! Хорошо, что ты пришел сегодня. Я сама не знала, как рассказать кому-то из вас. Думала, что смогу достаточно долго скрывать это, а Люциус успокоится, и будет ходить к тебе, раз я такая капризная супруга и не исполняю супружеский долг. Как ты думаешь, нам стоит рассказать ему про это? Или он сильно рассердится?
— Считаю, ты должна ему рассказать сама. Потому что он тоже имеет право все знать и иметь возможность защищать своего ребенка от неприятностей. Будет гораздо хуже, если его подобная новость оставит равнодушным. Расскажи все, как было. Ведь он тоже очень любит Драко и тебя, — Северус крепко обнял Нарциссу, про себя радуясь, что Локуста взяла не так уж и много. Интересно, почему он пошел не к ней, а к Темному Лорду и к Дамблдору? Ведь она помогла бы ему на честных условиях — а не так, как его прежний и нынешний работодатель. И Лили, возможно, была бы сейчас жива, и он свободен от обязательств. Эх, все дурацкая мужская привычка недооценивать женщин! А ведь издавно именно женщины были гораздо сильнее мужчин в колдовстве! Взять хоть ту же Моргану... Да, сглупил он, сильно сглупил... Переоценил Дамблдора и не обратил внимания на эту странную ведьму... Кажется, у маглов это называется мужским шовинизмом?
— Нарси, я обещаю, что буду опекать и беречь Драко как собственного ребенка. Ведь кроме него и вас у меня никого нет, и не будет. Вы — моя семья. Я даже предположить не мог, что... стану частью вашей семьи, — пробормотал Северус. — Мне всю жизнь, и в школе и дома твердили, что я никчемный урод и мое существование оскорбление для окружающих, поэтому я долгое время считал, что вы общаетесь со мной просто чтобы посмеяться в один прекрасный день над полукровкой, который возомнил, что его друзья — Малфои!
Нарцисса засмеялась.
— Северус, ты опять забыл, что я эмпат. Я сразу почувствовала тебя, ты был чист как горный источник, от тебя веяло только печалью и сожалением, что твоя Эванс попала на Гриффиндор. А отчаяние, злость, уныние и ненависть стали появляться позднее, и вовсе не ты был в этом виноват. Окружение... оно действовало на тебя так же пагубно, как и на меня. Таким, как мы, лучше всего жить где-нибудь на острове, в тишине и покое, которые мы так любим!
— Ты права. Учеба в Хогвартсе не была для меня радостью. Скорее, вынужденной необходимостью. Но с другой стороны, хорошо, что случилось так, как случилось. Иначе бы меня не было рядом с вами.
— А мне кажется, мы все равно рано или поздно столкнулись бы. Но хорошо, в самом деле, что это случилось рано! И все мы живы, здоровы и относительно счастливы.
В таком положении, обнявшихся, их и застал вернувшийся Люциус.
— Что это? Жена и любовник слились в страстных объятиях, пока муж в отлучке? По законам жанра, я обязан умертвить в гневе вас обоих, — шутливо зарычал Люциус, набрасываясь на друзей и жестоко щекоча их. Визг и смех поднялся на весь мэнор, так что эльфы затыкали уши, радуясь, что хозяева веселы и радостны.
Потому что домовикам хорошо, когда у хозяев все в порядке.
Северус, частично успокоившийся после визита в мэнор, уже не чувствовал себя полным подлецом и мерзавцем в отношении Нарциссы. Он понял, что подруга действительно истинная мать, которая в любом случае выберет жизнь и благополучие своего ребенка. А ведь он много знал таких мамаш, которые не обращали внимания на детей, больше увлеченные мужьями и сожителями. Как ни прискорбно ему было признавать, но собственная родительница редко когда вставала на его сторону в ссорах с отцом, а в тех редких случаях ей же и доставалось наравне с Северусом, так что он вообще попросил ее уходить в комнату, когда Тобиас начинал по пьяни докапываться до него. Получалось наоборот — он выбирал относительное спокойствие и благополучие для своей матери. И что было лучше и правильнее — решить не мог. Наверное, каждому человеку присуща его собственная жертвенность — Нарси живет для Драко, а его мать выбирала мужа. Ну, так тому и быть.
Зато они теперь регулярно виделись с Люциусом — и в Хогвартсе, и чаще — в мэноре. Северус не знал и не хотел знать, догадывается ли директор об его отлучках, или о том, что он водит в свои комнаты гостей. Но Грейди уверял его, что школьные домовики никогда не расскажут Дамблдору о его секретах.
Притом, эльфы очень тонко чувствовали магию замка. А Малфой являлся сюда абсолютно без злого умысла, то есть, если говорить честно, ему было начихать на школяров и замысливать подлости в их адрес ему и в голову не приходило, так как у него немного другое, более приятное, вечно вертелось в белобрысой голове, поэтому он и проходил сюда свободно, не испрашивая разрешения директора на вход.
Северус методично решал одну проблему за другой. Теперь нужно было срочно изготовить зелья для профессора-путешественника. Грейди предложил ему отправиться в запечатанные комнаты Кеттлберна вдвоем, и Снейп согласился — ему было чрезвычайно интересно, чем жил его учитель в последние годы.
Комнаты, в которые его доставил эльф, были стандартными, очень похожими на его покои. Такая же скромная, но удобная обстановка, ополовиненная усердным Грейди, много книг в шкафах, а главное — небольшая кладовая, забитая такими ингредиентами, что Северус только ахал от удивления и восторга и жадно глазел на заморские редкости. Кеттлберн всю жизнь путешествовал по миру и собрал много ценных экспонатов, начиная от заспиртованных рамор, чешуя которых стоила бешеных денег, до кусков кожи квинтолапов, применявшихся в зелье от импотенции. Шкурки руноследов, рога, копыта и шерсть единорогов — то ли отданные добровольно, то ли после естественной смерти этих уникальных животных, яд акромантулов в пинтовых бутылочках, мотки паутины этих огромных пауков — для заживляющих зелий, волосы русалок, похожие на клубки зеленых водорослей, черного, перламутрового цвета кость тестрала, рог громамонта, используемый для магической взрывчатки, мешок, набитый перьями дириколя, увидев который Северус пришел в восторг — он давно хотел попробовать сварить зелье для переноса человека из одного места в другое — проще говоря, своеобразный жидкий портключ.
