Глава 5
— Если победили индейцы, они будут бить в тамтам. Это у них означает победу.
Незадолго до этого Сми как раз наткнулся на тамтам и теперь на нем восседал.
— Как же, сейчас, услышишь ты победный тамтам, — пробормотал он себе под нос.
На следующий день я попытался поговорить с Гарри, чтобы сгладить первое впечатление. Мол, мы с его родителями были по разные стороны баррикад, но шла война, а на войне у каждой стороны своя правда. В конце концов, кем бы ни были настоящие родители Гарри, мы любим его таким, какой он есть, несмотря ни на что. Получилось не слишком удачно. Он, конечно, все это выслушал, но молча, и вообще как-то замкнулся в себе. Только спросил, зачем мы его взяли. Вопрос, которого я так боялся… Я сказал, что мы давно хотели ребенка, но Гарри, кажется, не поверил. Оставалось только надеяться, что когда-нибудь эта ложь не выйдет мне боком…
Между тем до Хогвартса оставались считанные дни, и время летело с безумной скоростью. Ближе к первому сентября Гарри повеселел. Маленькие школьные мелочи —чистые тетрадки, учебники с неразрезанными страницами, новенькие перья, нераспечатанные чернила, — всегда поднимают настроение. Я надеялся, что ожог начал начал постепенно затягиваться, ведь время лечит.
А в Торнхолле в те дни воцарился настоящий бедлам. Динки еще ни разу не приходилось отправлять Гарри в такую долгую поездку, и она страшно беспокоилась. За обедом мы ели холодный суп и подгоревшее жаркое, потому что Динки было не до того. Она то и дело бросалась перекладывать чемодан: вдруг забыла уложить теплые носки или запасную пижаму? Спросить совета было не у кого — ее мать, Конни, давно умерла.
В последних числах августа Динки отпросилась в Седжтон-парк, поговорить с Хетти, тамошней старшей эльфиней. Та-то была опытная — не первый год снаряжала мальчишек в школу… Но вернулась Динки подавленная, а потом я застал ее всхлипывающей над чемоданом:
— Хетти сказать, эльфы в Хогвартсе такие невнимательные, — хныкала она. — Стирать одежду учеников только раз в неделю, и то все время забывать. Вот однажды молодой хозяин встать утром, а у него не быть чистой руба-ашки…
Я выразил мнение, что молодому хозяину это пойдет на пользу: по крайней мере, научится беречь вещи и не пачкать их почем зря. Но Динки посмотрела на меня, как на убийцу, и зашлась в приступе рыданий. Я поскорее сбежал — если она совсем расстроится, обеда нам не видать, как своих ушей.
***
Утром первого сентября хаос в доме достиг наивысшей точки. Динки проливала потоки слез и умудрилась в последний момент сунуть в чемодан сверток с домашними пирожками. Напрасно я заверял ее, что в Хогвартсе учеников хорошо кормят и голодная смерть молодому хозяину не грозит.
Вокруг нас с лаем носился Спайк и атаковал клетку с совой, птица в ответ грозно щелкала клювом и хлопала крыльями. Зато Хаски не пожелал прощаться, мрачно отвернулся и ушел. Вдобавок каминная сеть, как и следовало ожидать, была беспрерывно занята. Попасть на платформу 9 и 3/4 нам удалось не иначе, как чудом.
На платформе Гарри вел себя в точности, как все новички. Нервничал, хотя старался это скрыть, и постоянно вертел головой по сторонам, будто пытался запомнить сразу всех своих будущих однокурсников. То и дело поглядывал на паровоз, окутанный клубами дыма. Покраснел, когда Белла принялась его целовать, — он ведь уже не маленький, что за телячьи нежности у всех на виду!
К нам подошел Ральф с рюкзаком за плечами. Мне было как-то не по себе, я то и дело осматривал платформу, но ничего угрожающего не заметил. Отогнал пару назойливых типов с колдографами и раз пятнадцать напомнил Ральфу, что в школе он должен присматривать за Гарри и глаз с него не спускать. Ральф в ответ пятнадцать раз заверил меня, что все будет нормально, но наконец не выдержал и сбежал к своей компании.
От группки подростков до нас доносились обрывки разговора, где мелькало слово «нирвана». Странные темы для бесед у нынешней молодежи… Но тут появились Малфои в полном составе, и я отвлекся. Драко, которому тоже предстояло впервые отправиться в Хогвартс, выглядел еще бледнее обычного — должно быть, от волнения. Наконец паровоз дал высокий пронзительный гудок, Гарри с Драко поднялись в вагон и еще долго махали нам из окна.
Состав с грохотом и лязгом тронулся. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, и вот мимо нас уже проехал последний вагон с алыми сигнальными огнями. Толпа родителей на платформе стала расходиться: одни двинулись к выходу через вокзал, другие к общественному камину. Хогвартс-экспресс отправился, больше здесь делать было нечего.
Люциус просто-таки сиял от гордости.
— Ну что, может, немного расслабимся? — предложил он. — Как насчет встретиться вечером в клубе? Все-таки не каждый день провожаешь сына в Хогвартс — надо это отметить!
Цисс посмотрела на Беллу и пожала плечами. Кажется, она была совсем не так рада, как Люциус.
Целый день мы с Беллой прошлялись по Лондону — возвращаться в пустой дом не хотелось. К восьми вечера аппарировали в Косой переулок. На одной из маленьких улочек поблизости находился Клуб предпринимателей, где Малфой назначил нам встречу.
Последний раз я бывал здесь лет десять назад, но с тех пор мало что изменилось: все тот же приглушенный свет массивных ламп, ковры, в которых нога тонет по щиколотку, негромкие разговоры, аромат хороших сигар… Воплощение респектабельности и финансовой надежности — самое место для таких, как «наш дорогой Люциус».
Эльф, встретивший нас у входа, сообщил, что мистер и миссис Малфой уже здесь, и проводил в отдельный кабинет. По стенам, обшитым резными дубовыми панелями, были развешаны картины с охотничьими сценами, а за полуоткрытой дверью в курительную комнату виднелся бильярдный стол.
За ужином мы говорили о всяких пустяках. Беллу развеселило выражение лица эльфа, потрясенного тем, что леди вместо вина заказала бутылку огневиски и прикончила ее почти в одиночку. Когда принесли десерт, Люциус предложил слегка размяться и позвал меня поиграть в бильярд. Белла с Цисс проводили нас рассеянными взглядами и тут же с головой ушли в школьные воспоминания.
Поглядывая издалека на болтающих женщин, Люциус почти сразу перешел к «серьезному разговору».
— Кто такой Фадж? — театрально вопросил он, откидывая назад прядь волос.
— Корнелиус, — ответил я, пожав плечами.
Дурацкий ответ, ну так ведь и вопрос был риторический, если на то пошло.
— Руди, не паясничай. Я имею в виду, что он — никто! Это временная кандидатура. Дамблдору не удалось протолкнуть на пост министра своего приятеля Огдена, а сторонники Скримджера слишком слабы, чтобы…
— Да, конечно. Давай ближе к делу.
Я промахнулся битком по цели и отошел от стола.
— Так вот, — Люциус, прищурившись, разглядывал расположение шаров, — как я уже сказал, Фадж — пустышка. Он на коне, только пока все остальные не набрали достаточно сил, чтобы ввязаться в борьбу. Сейчас идеальный момент, чтобы начать «раскручивать» Гарри. За ним готовы пойти многие, так что через год, — он наклонился над столом, — мы будем иметь министерский пост для кого-то из наших…
«Например, для тебя», — вслух я этого, конечно, не сказал.
— … И карт-бланш на любые действия, — закончил Малфой.
От его удара красный шар, вращаясь, влетел в лузу. Люциус перешел на другую сторону и опять прицелился.
— Гарри еще слишком молод, — заметил я.
— Ну и отлично! — Люциус выпрямился. — Нам от него совершенно ничего не нужно, только имя. Есть очень серьезные люди…
Он выразительно посмотрел на меня.
— Подчеркиваю — очень серьезные, — которые готовы профинансировать кампанию.
— Мне кажется, стоит подождать, пока Гарри закончит школу, — уклончиво ответил я.
— Ну что ты плетешь, а? — с досады Люциус даже промахнулся и отошел, уступая мне место у стола. — Да кому он будет нужен, когда закончит школу? Вспомни, какая была истерика вокруг «Мальчика-Который-Выжил» в восемьдесят первом году! А когда вы его только что взяли? Надо было ковать железо, пока горячо!
— Тогда не было такой возможности… Отойди, ты мне мешаешь.
Он отодвинулся, но не замолчал.
— Хорошо, ты прав, не было. Но, как ты понимаешь, интерес к Гарри за эти годы сильно упал, хотя бы потому, что публика не может ни о чем долго помнить. Сейчас его опять ждет всплеск популярности, но скоро и эта волна спадет. Затягивать нельзя!
— Я знаю.
— И? — Люциус выжидательно глянул на меня.
Я в очередной раз промазал.
— Дамблдор объявит нам войну.
Люциус отмахнулся от этого аргумента.
— Дамблдор — политический труп, — веско заявил он. — Можно смело сбросить его со счетов, тут даже говорить не о чем.
— Ладно, предположим. А если вернется Лорд? Ты об этом не подумал?
— Пф-ф! Десять лет ни слуху ни духу, а тут вдруг вернется!
— Не знаю. У меня нехорошие предчувствия.
