Это было весьма неожиданно. Последние шесть лет сир Барристан Смелый смотрел на своего молодого коллегу только с презрением. Теперь же, казалось, он смотрел на него со смесью раскаяния и уважения.
— «Я бы тоже так поступил», — признался Сандор Клиган, — «Ни одна клятва не стоит жизни полумиллиона людей».
— «Совершенно верно, — согласился Грегор, — На самом деле, когда я прибыл в Красный замок во время разграбления, я подумывал о том, чтобы отправиться в тронный зал и убить Эйериса ради Джейме. Но у меня не было возможности узнать, доберется ли сир Эймори до принцессы Элии до или после этого. Поэтому я взял паузу, чтобы обдумать свои варианты. В конце концов, я отдал предпочтение спасению принцессы. Увы, одно мгновение колебаний могло стоить жизни ее детям».
— «Не вините себя, милорд, — обратился Эддард Старк к Горе, — насколько вам известно, принцесса Рейнис и принц Эйгон могли быть убиты не сиром Эймори, а кем-то другим».
Роберт заметил, что при этих словах Нед усмехнулся над лордом Тайвином. И король, и его лучший друг знали, что лорд Утеса Кастерли послал сира Эймори за королевской семьей Таргариенов. Странно, что лорд Григор не упомянул, что сир Эймори действовал по приказу своего сеньора. С другой стороны, возможно, это и хорошо. У меня нет желания разжигать борьбу между лордом Тайвином и принцем Оберином.
— «Важно то, что моя сестра выжила», — заявил Оберин, — «Если бы ее убили, дипломатические отношения между западными землями и Дорном были бы просто катастрофическими».
— «Я верю в это», — мрачно пробормотала Дейси Клиган.
Для начала, Пес не будет делить постель со старшей дочерью принца Оберина.
Наступил короткий период молчания, а затем Роберт обратился к своему магистру порядка:
— «Итак, лорд Грегор, я полагаю, что эти ваши видения — это то, откуда вы получили сведения о восстании Железнорожденных?»
— «Вы правы, Ваша Светлость, — подтвердил Грегор Клиган, — в своем видении я видел, как флот западных земель горел в Ланниспорте. Вот почему я послал воронов, чтобы предупредить страну о вторжении с моря. Конечно, было бы подозрительно, если бы это предупреждение получили только западные лорды. Поэтому я позаботился о том, чтобы жители всех морских крепостей Вестероса приняли меры по укреплению своей обороны. Тем самым я обеспечил безопасность всего побережья, если Железнорожденные решат обойти Ланниспорт. К счастью для нас, почти все суда запдных земель были спасены».
— «Мы в долгу перед вами за это, милорд, — провозгласил Тирион Ланнистер, — но мы получили вашего ворона за шесть месяцев до нападения Железного флота. Вы сказали, что ваше видение Королевской Гавани впервые появилось не менее чем за две недели до разграбления. Как вы объясните такую огромную разницу во времени?»
— «Не знаю, — признался Гора, — я не могу повлиять на то, когда приходят видения и как часто они повторяются. К счастью, они всегда происходят в очень подходящее время».
— «Ваше видение Сигарда и Фэйр Айла было определенно удобным», — рассуждал Роберт, — «Оно позволило нам выиграть обе битвы и доказало верность лорда Виктариона трону».
— «Я не скоро это забуду», — прокомментировал Железный капитан нехарактерно теплым тоном. С тех пор как его назвали лордом- правителем Железных островов, он стал заметно дружелюбнее относиться к жителям материка. К людям, которых он раньше пренебрежительно называл «гринландцами».
— «Согласно моему видению, вы бы выиграли войну независимо от этого, ваша светлость», — сообщил Грегор королю, — «Мои действия в ответ на видение просто сделали победу более легко достижимой».
— «Тем не менее, я благодарен вам за все, что вы сделали, — заявил Роберт Баратеон искренним тоном, — Но есть еще один аспект, который я не до конца понимаю. Почему вы ждали этого момента, чтобы рассказать нам все это?».
— «Я бы и сам хотел это знать», — согласился Мейс Тирелл.
— «Как и я», — пробормотал Давос Сиворт.
Практически каждый человек в Главном зале хотел получить хоть какое-то объяснение. К счастью, лорд Грегор смог его предоставить.
— «Потому что в то время я был бы более безумен, чем ваш предшественник, ваша светлость», — признался Гора, — «До восстания Грейджоя большинство моих видений были связаны лишь с небольшими, единичными инцидентами. Разграбление Королевской Гавани, конечно, было исключением. В остальном все они были относительно незначительными. Были и такие, в которых я мало что изменил или вообще ничего не изменил. Например, я видел, как принц Раегар сошелся с леди Лианной, стычку у Башни Радости, смерть королевы Раэллы на Драконьем Камне, бегство принца Визериса и принцессы Дейенерис через Узкое море… Я был либо частично, либо полностью не в состоянии изменить исход всех этих событий».
— «Но ты много сделал в войне с Железнорожденными», — заметила Эллария Сэнд.
— «Тем не менее, если бы я рассказал вам о своих видениях до войны, это звучало бы фантастически, — заметил Грегор, — Тогда у меня не было никаких доказательств, подтверждающих мои утверждения об этих видениях. Я знал, что мне понадобятся неопровержимые доказательства, прежде чем я смогу представить вам свое объяснение. Теперь, когда я правильно предсказал попытку сожжения флота западных земель и нападения на Сигард и Фэр-Айл, мне хочется думать, что мое слово — достаточное доказательство».
— «Для меня это более чем достаточное доказательство», — постановил Роберт.
— «Этого может быть достаточно и для меня», — заметил Станнис Баратеон.
Это застало Роберта врасплох. Обычно Станниса было гораздо труднее убедить, чем его брата-короля.
Лорд Драконьего Камня наклонился вперед и пытливо спросил Грегора:
— «Милорд, когда вы предупредили меня о вероятности того, что моя дочь заразится серой коростой, это было одно из ваших видений?»
— «Так и было», — подтвердил лорд Грегор, — «Пока вы сжигаете каждую куклу, подаренную ей анонимно, она должна быть в безопасности от болезни».
— «И поэтому вы предостерегали меня от поединка с принцем Оберином?»
предположил Уиллас Тирелл.
— «Хм?» — сказал Красный змей, немного озадаченный.
— «Да, — ответил Грегор наследнику Хайгардена, — твоя лошадь упала бы тебе на ногу во время поединка. Это был бы несчастный случай, и ты остался бы в хороших отношениях с принцем, но до конца жизни ходил бы с тростью».
— «Тогда я в большом долгу перед вами, милорд», — провозгласил Мейс Тирелл с широкой улыбкой.
Оберин Мартелл забавно поднял бровь. Затем он слегка откинулся на спинку кресла и заискивающе произнес:
— «Скажи нам, Грегор, есть ли у тебя другие видения, связанные с предсказанием мира, которыми ты хотел бы поделиться с нами?»
При этом выражение лица лорда Грегора, казалось, потемнело. Затем он произнес довольно тревожным голосом:
— «Да. Так получилось, что это моя главная мотивация для этой частной встречи».
Хостер Талли наклонил голову и заявил:
— «Я думал, что ваша главная мотивация — объяснить ваш «источник»,
— «Нет, это лишь моя вторичная причина», — просветил их Владыка Рва Кейлин, — «Основная причина гораздо более примечательна и настоятельна, и она бесконечно более тревожна».
Это не очень многообещающий переход.
— «Что может быть более тревожным, чем узнать, что человек необъяснимым образом получил способность видеть все возможные испытания мира в будущем?»
утверждал Эддард Старк.
— «Узнать, что у мира может не быть будущего», — зловеще ответил Грегор Клиган.
Атмосфера в Главном зале быстро превратилась из довольно любопытной в крайне тревожную. Даже король и лорд Тайвин были заметно обеспокоены последствиями этого заявления.
— «Что ты хочешь сказать, любовь моя?»
спросила леди Дейси своего мужа.
Лорд Грегор посмотрел на свою жену и держал с ней зрительный контакт около тридцати секунд. Затем он неохотно отвел взгляд и вновь зашагал по круглому пространству между топчанами.
Следующий рассказ он начал так:
