Хотя Грегор признал, что это не такая уж глупая идея, он заявил, что ищет подкрепления поближе к дому. Ни король, ни кто-либо другой сначала не поняли его смысла. Тогда он сказал:
— «Разве жители Вестероса ограничиваются гражданами Семи Королевств?».
Эддард Старк и Джорах Мормонт первыми поняли, на что он намекает, и поспешили сообщить об этом остальным. Они заявили, что лорд Григор советовал им заключить союз с одичалыми, живущими к северу от Стены. Гора не стал отрицать это обвинение; он полностью признал его истинность.
Эта часть разговора заняла более часа. Почти все присутствующие были против этой концепции. Насколько можно судить по учебникам истории, одичалые и жители Семи Королевств никогда не были в мире. При любой возможности они вторгались на территорию друг друга. И хотя одичалые редко проникали дальше Перешейка, северяне были не единственными, кто их ненавидел. Остальные жители Семи Королевств сильно их презирали. Даже Железнорожденные не питали к ним особой любви.
Лорд Грегор заявил, что понимает, почему они не хотят даже рассматривать возможность союза с одичалыми. Тем не менее, он утверждал, что это безопаснее, чем оставаться с ними противниками. За каждого погибшего к северу от Стены у Иных будет еще один труп, из которого они смогут сделать вихта. Кроме того, Гора сообщил всем, что одичалые однажды все равно попытаются прийти к югу от Стены. Это было частью его видения. Осенью, перед Долгой ночью, Манс Рейдер соберет армию из ста тысяч своих людей и пошлет их на Черный замок всех разом. Грегор отчаянно надеялся избежать этого.
Я не могу его винить. У нас и так полно неживых врагов. Нам не нужны живые, чтобы усугубить ситуацию.
Лорд Грегор утверждал, что видел, как живут одичалые. Обычно племена не сосуществовали друг с другом мирно. Но, опять же, долгое время Семь Королевств тоже не уживались друг с другом. Поскольку Мансу Рейдеру каким-то образом удалось установить мир — пусть даже предварительный — между своими людьми, не было причин думать, что Семь Королевств и Вольный народ не смогут прийти к какому-то компромиссу друг с другом.
Гора указал, что главная причина неприязни одичалых к Семи Королевствам в том, что они смотрели свысока на «коленопреклоненных». Именно поэтому они называли себя Свободным народом; над ними никто не властвовал. Несмотря на это, Грегор утверждал, что одичалых можно убедить поддерживать мир, не склоняя колена.
Грегор был готов взять на себя полную ответственность за всех одичалых, которых привезут к югу от Стены. Он будет следить за тем, чтобы они не досаждали жителям Семи Королевств и наоборот. Возможно, со временем они даже смогут сосуществовать друг с другом. Хотя Грегор не мог утверждать, что они откликнутся на призыв к оружию, он был абсолютно уверен, что, когда придет время, они с большим желанием присоединятся к борьбе против Иных.
Лорд Грегор был весьма убедителен. К концу часа он убедил большинство из двадцати девяти человек в Главном зале в том, что идея коалиции с одичалыми заслуживает внимания. Король и лорд Эддард разрешили Горе начать переговоры с одичалыми. Но они не разрешали им селиться к югу от Стены, пока он не сможет гарантировать их сотрудничество.
Григор Клиган заверил их, что в ближайшие пару лет он будет иметь дело непосредственно с Мансом Рейдером. Сначала ему придется его найти, а это непростая задача. Если его поймают к югу от Стены, его, скорее всего, обезглавят как дезертира.
Роберт почувствовал облегчение, когда им удалось договориться по вопросу об одичалых. Он сомневался, что все остальное, обсуждаемое на этом собрании, будет более сложным или спорным.
Затем лорд Григор сделал свое следующее предложение. Это предложение предполагало заключение мира с кем-то еще более неожиданным и непредсказуемым, чем Вольный Народ: Таргариенами.
Неудивительно, что это предложение было очень непопулярно практически у всех присутствующих. Особенно короля. Он никогда не забывал, что Рейегар сделал с его любимой Лианной, что Эйерис сделал с Рикардом и Брандоном Старками. Прошло шесть лет, а он все так же ненавидел Таргариенов, как и прежде. Он никогда больше не позволит им ступить на землю нашей страны.
Во всяком случае, так он говорил себе. Он верил в это в начале своего правления. Но теперь его убежденность начала ослабевать.
Он оплакивал Лианну Старк, когда узнал о ее смерти. Он мог бы утопить свою печаль в вине. Но она не этого хотела. Она хотела, чтобы он жил дальше, и он жил. Роберт обрел счастье в браке с Серсеей Ланнистер. Она была заботливой женой; она родила ему сильного сына. Она была всем, на что он мог надеяться, и даже больше. Временами он проводил целые месяцы, даже не вспоминая о Лианне Старк.
Оставался еще вопрос о самом троне. Роберт никогда не просил о нем. Он никогда не хотел его. Его вполне устроило бы оставаться лордом Штормграда и верховным лордом Штормовых земель. На самом деле, его устроило бы даже меньшее. Если бы он мог, он отдал бы Станнису лордство Штормового Предела и отправился бы за Узкое море, чтобы присоединиться к одной из вольных компаний.
Временами он все еще подумывал о том, чтобы сделать это, когда его сын будет достаточно взрослым, чтобы стать его преемником. Но он знал, что это было бы крайне безответственно с его стороны. Кроме того, он и так прекрасно справлялся с управлением Семью Королевствами. Это была незавидная работа, но кто-то должен был ее выполнять. В него верили и мелкие люди, и высокородные. Пока они верили в него, он не мог и не собирался уходить в отставку. Если только не появится кто-то более квалифицированный и более достойный короны.
В связи с этим возникает вопрос: позволит ли Роберт драконам вернуться в Вестерос и вернуть себе Семь Королевств? Он никогда не позволит им вернуть трон, но при благоприятных обстоятельствах… он может принять их обратно.
Роберт был не тем человеком, который, глядя на изуродованные тела принцессы Рейнис и принца Эйгона, называл их «драконьими отродьями». Тот человек без разбора ненавидел всех Таргариенов. Но тот, кто сейчас сидел на Железном троне, был совсем другим Робертом. Он никогда бы не санкционировал убийство невинных детей, даже если их родители были кем-то иным.
Роберт пришел к этому идеалу еще до того, как лорд Грегор предложил вернуть Таргариенов в Вестерос. Гора смог привести ряд законных причин, почему стоит рассмотреть этот вариант действий.
Во-первых, он рассуждал о том, что если станет известно, что Роберт и Таргариены сотрудничают, то сторонники Таргариенов будут симпатизировать и ему. Это значительно снизит вероятность нового восстания. Кроме того, именно Таргариены в первую очередь объединили Семь королевств. Несмотря на то, что Эйгон Завоеватель сделал это силой, Грегор утверждал, что среди Таргариенов есть люди, способные к новаторскому мышлению. Согласно его видениям, Визерис, скорее всего, был таким же безумцем, как и его отец, но Дейенерис можно было образумить.
Лорд Тайвин отметил, что даже если им каким-то образом удастся заключить мир с Тагариенами, некоторые сторонники Таргариенов все равно могут попытаться посадить на трон Визериса или Дейенерис. В ответ на это лорд Григор попросил повелителя львов рассказать ему, кто бы мог последовать за правителем, которого поставили у власти против его или ее воли. Такой правитель был бы лишь фигурой вождя и ничем больше. Такие типы никогда не задерживались надолго, как и люди, которые манипулировали им, заставляя выполнять их волю. У него есть отличная мысль.
В конце концов, Роберт согласился рассмотреть возможность возвращения принца Визериса и принцессы Дейенерис в Вестерос. Много лет назад он послал наемных убийц, чтобы покончить с ними. Когда он вернется в Королевскую Гавань, он отдаст этим преследователям новые приказы. Вместо того чтобы убивать Таргариенов, им будет приказано либо захватить их живыми, либо подойти к ним мирно. Лорд Григор счел это приемлемым.
Лорд Григор также упомянул, что когда наступит Долгая ночь, у Таргариенов, вероятно, будет еще одно преимущество, которым не обладает никто в Известном мире. Однако он не уточнил, что это будет за преимущество. Роберт и некоторые другие присутствующие хотели бы знать, но Гора утверждал, что у Таргариенов нет такого преимущества в настоящее время, и есть небольшая вероятность, что они не получат его даже тогда, когда должны будут. По этим причинам (помимо прочих) он не хотел питать ложные надежды ни короля, ни кого-либо еще, пока не смог подтвердить, что его вмешательство не повлияло на преимущество Таргариенов. Каким бы ни было это «преимущество», оно должно быть совершенно невероятным. Если оно действительно может помочь нам одержать верх в борьбе с Иными…
