Мы вдвоем, никуда не торопимся. И в постели. Как мало надо для счастья.
— Иди ко мне, — зовет Дерил, но я решаю, что сегодня оторвусь по-полной. А потому извиваюсь и ныряю под покрывало.
Он уже возбужден, напряжен, и мое первое касание вызывает резкий выдох и неразборчивую ругань.
А затем покрывало летит прочь, и я понимаю, что Дерил не собирается пропускать представление.
У меня не то чтоб большие навыки в минете, но с ним даже они не требуются. О какой технике может идти речь, когда хочешь человека настолько, что сама буквально дрожишь от напряжения, и каждое касание — разряд электрический!
Мне не нужно расслаблять горло, мне не нужно вообще о чем-то думать.
Все само происходит, настолько естественно, что я осознаю, что делаю, только когда Диксон прихватывает меня за волосы на затылке, задавая свой жесткий темп.
Он тяжело дышит, тихо матерится, возбужденно сопя, когда достает глубоко до горла и я сглатываю.
А я смотрю в его лицо, не могу оторваться, он цепляет меня взглядом на удочку кайфа настолько прочно, что невозможно прекратить это. Нереально.
У меня ноет живот, хочется, невыносимо хочется поласкать себя, я возбуждена до предела происходящим, его вкусом, его запахом, его грубыми, животными движениями во мне, жестким хватом его пальцев на моих волосах.
И, не выдерживая напряжения, я все же касаюсь себя там, где болит и требует внимания, и оказывается достаточно буквально пары движений, чтоб затрястись от удовольствия. И в этот момент он резко прижимает мою голову, заставляя взять полностью, я рефлекторно сглатываю, чувствуя, как прошивает невероятным спазмом оргазма, и даже не замечаю, как он кончает.
И только потом, валяясь в изнеможении на кровати и все еще ловя афтешоки удовольствия, я понимаю, что это был первый минет, который я сделала Диксону в спокойной обстановке и даже на кровати.
Черт, событие. Надо в календаре отметить.
Диксон что-то лениво ворчит, подтаскивает меня под бок, как медведь сопя и явно намереваясь еще поспать.
И в этот момент раздается громкий стук в дверь, и голос Мерла прерывает нашу идиллию:
— Эй, голубки! Ну-ка подъем! Дерилина, ты не представляешь, кого я нашел, бля!
Я сажусь на кровати, разыскивая футболку, Дерил, матерясь, натягивает джинсы и идет открывать.
А я смотрю на его голую спину, исполосованную старыми шрамами и татуировками и думаю, что наше спокойное время подходит в концу.
Эта мысль пугает до дрожи.
15. Эми
— У нас тут Китайский Новый Год! — ржет Мерл, как всегда, изображая дурашливого идиота. Вот только глаза жесткие выдают, что все не так просто. И лучше бы в этот момент быть подальше отсюда.
Желательно, в другом штате. И не соседнем.
— Че ты орешь с утра? — ворчит Дерил, впуская брата.
Не одного.
Потому что Мерл, как заправский Санта Клаус, приходит с подарком.
Гленн, парень Мегги Грин, выглядит не то, чтоб хорошо.
Ссадины на лице, узкие глазки лезут из орбит, желтая кожа стала практически белой.
— О как… Китайский олень. — без особого интереса и участия комментирует Дерил, отходя в сторону и нашаривая на столе сигареты. — Где выловил?
— Дерил! Черт, как я рад! — выдыхает Гленн, дергается, пытаясь вывернуться из железного захвата Мерла, — хорошо, что ты здесь! Очень нужна твоя помощь!
— Ну кто бы сомневался… — жмет плечами Дерил, прикуривая. Косится на меня, подхватывает валяющиеся на полу джинсы, кидает, чтоб надела.
Гленн замечает меня, улыбается.
— Черт, Эм! Я так рад! Мы за тебя переживали!
— Ага, — мгновенно вызверяется Дерил, — ты — китайская жопа, особенно! Двоих сестричек мало?
— А он че, сразу с двумя спит? — изумляется Мерл, и в этот раз вполне натурально, — китаец, ты мне потом расскажи, как ты это сделал.
— Нет, ты что! — смущается Гленн, и даже слегка краснеет, потом опять смотрит на меня, переводит взгляд на полуголого Дерила, и в узких глазах его вспыхивает понимание.
Он открывает рот, чтоб как-то прокомментировать свое открытие, перехватывает внимательный предупреждающий взгляд младшего Диксона и передумывает.
Вот всегда считала Гленна умным и предусмотрительным парнем.
Но откуда он здесь?
Где остальные?
— Где ты его нашел? — Дерил поворачивается к Мерлу, уже отпустившему Гленна на волю. Он успевает за это время отыскать на столе банку вчерашнего пива и теперь радостно ее выжирает.
— За воротами, бля. — Мерл отрывается от банки, щерится на Гленна, — прятался в кустах, падла косоглазая. А я его — протезом по башке. Плашмя. Глянь, китайчик, какая вещь у меня есть, благодаря шерифику нашему!
Он демонстрирует протез с установленным в него огромным ножом, Гленн смотрит и кивает, как… Китайский болванчик.
— Где он, кстати? Шерифик? Далеко? А то у меня к нему благодарности.
— Я поэтому и здесь! — торопится Гленн, вырываясь, наконец, из руки Мерла, — я за помощью! Понимаете, ходячие…
— Понимаем. Сейчас везде ходячие, — кивает серьезно Мерл, выдув банку до конца и швырнув ее в угол комнаты.
— Эй! — не выдерживаю я свинства.
— Прости, Барби, я как-то забыл, что у Дерилины тут баба-чистюля.
Мерл поднимает банку и выбрасывает в мусор.
Гленн смотрит на это, с открытым ртом, потом, опомнившись, продолжает:
— Нам нужна помощь! Пока что все терпимо, верней, не терпимо, конечно, но там крепкие двери и окна… Но еды не хватит, и, самое главное, что ходячих все прибавляется! Мы не смогли с Меггс их переключить, отвлечь!
— Мегги с тобой? — оживляюсь я.
— Да, она на дереве, неподалеку. Надеюсь, не бросилась мне на помощь…
— Давай по порядку тогда, — кивает Дерил, подкуривая вторую сигарету.
Гленн выдыхает, собираясь, и дальше звучит короткая, но очень емкая история.
Оказывается, три дня назад Дерил, перебудив с утра весь их маленький лагерь, обложил матом сначала Керол, потом кинувшуюся защищать ее Лори, а следом и Рика, сунувшегося высказаться в помощь жене.
Затем он прихватил свои вещи, сплюнул в костер и ушел, не реагируя на просьбы остаться.
Причин такого поведения никто не понял, сама Керол не могла внятно сказать, чем она так обидела Диксона, поэтому решили, что его просто укусила дикая белка и потому он так себя повел.
Гленн хотел пойти следом, выяснить всю ситуацию, но Мегги не пустила.
А потом и время было упущено.
Это они — городские жители, а Диксона в лесу попробуй найди.
После короткой корректировки маршрута было принято решение идти в соседний городок.
Группе было голодно и холодно, боеспособных мужчин практически не осталось, а потому в лесу оставаться было нельзя.
Неподалеку от городка, как поняла Эми, соседнего с Вудберри, они наткнулись на небольшую церковь.
Очень симпатичную, а, главное, с толстыми стенами и коваными дверями, закрывающимися изнутри на засов.
В церкви никого не оказалось, они заперлись и впервые за много дней почувствовали себя в безопасности.
Еды не было совершенно, хорошо, хоть вода имелась.
Лори плохо себя чувствовала, Керол крутилась вокруг нее, Рик не мог оставить семью, а потому идти добывать продукты выпало Мегги и Гленну.
И они их добыли. А еще хорошую машину с полным баком бензина!
Но, когда вернулись обратно, обнаружили возле церкви невероятное количество ходячих!
Целое стадо!
И, самое главное, что вели они себя странно, не уходили, топтались рядом, грызли ручку двери и решетки на витражных окнах.
Гленн сразу понял, что внутрь ходячие не пробрались, на колокольне стоял Рик.
Им удалось услышать друг друга, хотя Гленн рисковал, конечно, что ходячие на него переключатся.
Оказывается, пока они ездили, Карл, сбежавший от плохо чувствующей себя Лори, пробрался в большой сарай, рядом с церковью, предназначенный для хранения сельхозинструментов, и обнаружил там ходячих.
В огромном количестве.
