Фыркнув, Фадж бросил в камин какой-то порошок, шагнул в изумрудное пламя и со свистом исчез. Премьер-министр стоял совсем без движения и понимал, что он никогда за всю свою жизнь не посмеет упомянуть эту встречу ни одной живой душе, потому что кто ему вообще поверит?
Шок спал не сразу. Некоторое время он пытался убедить себя, что Фадж в самом деле был галлюцинацией, вызванной недосыпами во время суровой предвыборной кампании. В напрасной попытке избавиться от всех напоминаний об этой неуютной встрече он подарил песчанку своей племяннице, которая была в восторге, а своему личному секретарю приказал снять портрет того страшного маленького человечка, который объявил о прибытии Фаджа. Однако, к беспокойству премьер-министра, оказалось, что убрать портрет невозможно. Когда его безуспешно попытались сдвинуть со стены несколько плотников, пара строителей, один искусствовед и канцлер казначейства, премьер-министр забросил попытки и просто решил надеяться, что на остаток его срока в этом кабинете эта штука не будет ни двигаться, ни говорить. Изредка он мог поклясться, что видит краем глаза, как обитатель картины зевает или же чешет нос, а один или два раза просто выходит из своей рамы, оставляя сзади лишь полосу грязно-коричневого холста. Однако он приучился не очень-то смотреть на картину и всегда твёрдо говорить себе, когда случалось что-то подобное, что его глаза его подводят.
Потом, три года назад, в ночь, очень похожую на сегодняшнюю, премьер-министр был в кабинете один, когда портрет опять объявил о неминуемом прибытии Фаджа, который вырвался из камина, весь мокрый и в состоянии заметной паники. Не успел премьер-министр спросить, почему он залил ему весь пол, как Фадж начал кричать о тюрьме, про которую премьер-министр никогда не слышал, о человеке по имени Сириус Блэк, о чём-то под названием «Хогвартс» и о мальчике по имени Гарри Поттер, и ничто из этого не имело для премьер-министра ни малейшего смысла.
— … Я только что из Азкабана, — пропыхтел Фадж, выливая себе в карман большое количество воды с полей своего котелка. — Середина Северного моря, знаете ли, мерзкий перелёт… дементоры в бешенстве… — он вздрогнул, — …у них никогда ещё не было побегов. В общем, мне пришлось к вам прийти, премьер-министр. Блэк — известный убийца маглов и, возможно, планирует вернуться Сами-Знаете-К-Кому…. Хотя, конечно, вы даже не знаете, кто такой Сами-Знаете-Кто! — он на мгновение безнадёжно уставился на премьер-министра, потом сказал: — Ну, садитесь, садитесь, мне лучше вас просветить… Выпейте виски…
Премьер-министр сильно возмутился, что ему в его собственном кабинете приказывают сесть, да ещё и предлагают ему его собственный виски, но, тем не менее, сел. Фадж достал палочку, создал из ниоткуда два больших стакана жидкости янтарного цвета, впихнул один из них в руку премьер-министра и выдвинул стул.
Фадж говорил больше часа. В одном месте он отказался говорить вслух некое имя и вместо этого написал его на куске пергамента, который сунул в свободную от виски руку премьер-министра. Когда, наконец, Фадж встал и собрался уходить, премьер-министр тоже встал.
— Так вы думаете, что… — Он глянул вниз, на имя в левой руке. — Лорд Вол…
— «Тот-Кого-Нельзя-Называть»! — рявкнул Фадж.
— Простите…. Значит, вы думаете, что Тот-Кого-Нельзя-Называть всё ещё жив?
— Ну, Дамблдор говорит, что да, — сказал Фадж, до подбородка застёгивая свой плащ в тонкую полоску, — но мы его так и не нашли. На мой взгляд, он не опасен, если ему не помогают, так что беспокоиться нам следует насчёт Блэка. Значит, вы дадите такое предупреждение? Ну, надеюсь, мы больше не увидимся, премьер-министр! Спокойной ночи.
Но они увиделись снова. Меньше года назад в пространстве кабинета из ниоткуда появился утомлённый на вид Фадж и сообщил премьер-министру, что на чемпионате мира по квиддичу (или как оно там называлось) были беспорядки, и что были «вовлечены» несколько маглов, но премьер-министру не надо беспокоиться, тот факт, что снова видели Сами-Знаете-Чей знак, ничего не значит; Фадж был уверен, что это единичный инцидент, а пока они говорили, Контора по Связям с Маглами разбиралась с изменениями памяти.
— О, и я чуть не забыл, — добавил Фадж. — Мы импортируем трёх заграничных драконов и сфинкса для Турнира Трёх Волшебников, совершенная рутина, но Отдел по Регулированию и Контролю Магических Существ говорит мне, что в правилах записано, что мы должны известить вас, если ввозим в страну очень опасных существ.
— Я — что — драконы? — пролепетал премьер-министр.
— Да, три, — сказал Фадж. — И сфинкс. Ну, хорошего вам дня.
Премьер-министр отчаянно надеялся, что хуже драконов и сфинксов ничего не будет, но нет. Меньше двух месяцев назад Фадж опять вырвался из огня, на этот раз с новостью, что из Азкабана совершён массовый побег.
— Массовый побег? — хрипло повторил премьер-министр.
— Не нужно беспокоиться, не нужно беспокоиться! — закричал Фадж, уже войдя одной ногой в пламя. — Мы их в два счёта переловим — просто подумал, что вам следует знать!
И не успел премьер-министр крикнуть:
— Так, подождите, один момент! — как Фадж исчез в ливне зелёных искр.
Что бы ни говорили пресса и оппозиция, премьер-министр был человеком неглупым. Он не мог не заметить, что несмотря на уверения Фаджа на их первой встрече теперь они видят друг друга довольно часто, а ещё — что Фадж с каждым визитом становится всё более беспокойным. Хотя ему не нравилось думать о министре Магии (или Другом министре, как он всегда называл Фаджа про себя), премьер-министр не мог не боятся, что, когда Фадж появится в следующий раз, это будет ещё более ужасная новость. Поэтому вид Фаджа, опять шагающего из камина, растрёпанного, раздражительного и по-прежнему удивлённого, что премьер-министр не знает, почему именно он здесь, был чуть ли не худшим, что случилось в ходе этой чрезвычайно мрачной недели.
— Откуда мне знать, что происходит в — Э-э — Колдовском сообществе? — огрызнулся теперь премьер-министр. — Я тут страной управляю, и мне на данный момент хватает хлопот и без…
— У нас одни и те же хлопоты, — перебил Фадж. — Мост Брокдейл обрушился не от времени. Тот ураган был ненастоящий. Те убийства не были делом рук маглов. А семье Герберта Чорли будет безопаснее без него. Мы в настоящее время организуем его доставку в Больницу Святого Мунго для Магических Недугов и Травм. Перевоз должны осуществить сегодня.
— Что вы… боюсь, я… Что? — взвыл премьер-министр.
Фадж сделал большой, глубокий вдох и сказал:
— Премьер-министр, мне очень жаль, что приходится сообщать вам, что вернулся он. Вернулся Тот-Кого-Нельзя-Называть.
— Вернулся? Когда вы говорите «вернулся» … Он жив? То есть…
Премьер-министр нашарил в своей памяти детали того ужасного разговора трёхлетней давности, когда Фадж рассказал ему о колдуне, которого боялись больше, чем любого другого, о колдуне, который совершил тысячу ужасных преступлений до своего таинственного исчезновения пятнадцать лет назад.
— Да, жив, — сказал Фадж. — То есть — я не знаю — жив ли человек, если его нельзя убить? На самом деле я этого не понимаю, а Дамблдор не стал нормально объяснять — но в любом случае у него определённо есть тело, он ходит, говорит и убивает, так что, полагаю, в контексте нашего обсуждения да, он жив.
Премьер-министр не знал, что на это ответить, но появившаяся упорная привычка казаться хорошо осведомлённым на любую тему заставила его поискать любые детали, которые он мог вспомнить из их предыдущих разговоров.
— А Сириус Блэк с — Э-э — Тем-Кого-Нельзя-Называть?
— Блэк? Блэк? — отвлечённо сказал Фадж, быстро поворачивая в руках свой котелок. — Вы имеете в виду Сириуса Блэка? Борода Мерлина, нет. Блэк мёртв. Оказывается, мы — Э-э — насчёт Блэка ошибались. Он всё-таки был невиновен. И заодно Сами-Знаете-С-Кем он тоже не был. То есть, — несколько нервным тоном сказал он, ещё быстрее вертя котелок, — все улики указывали — было больше пятидесяти свидетелей — но, в общем, как я сказал, он мёртв. Убит, вообще-то говоря. В помещении Министерства Магии. Вообще-то, будет разбирательство…
