Кожаный оглядел их и сказал:
— «Еще один день. Больше нет».
Сир Ваймар заглянул ему через плечо и насмешливо спросил:
— «Вы торопитесь?»
— «Нет, — раздраженно пробормотал дорнийский офицер, — я просто хочу убедиться, что мы прибудем вовремя».
— «Они будут там, сир Майлз», — настаивала Френия, — «Поверь мне, у них нет места лучше».
— «Есть», — мрачно пробормотал Майлз. Он говорил так тихо, что его могли слышать только Уолен и Уилл.
— «Ты скоро вернешься в ров Кейлин, сер», — сказал Уилл дорнийцу, пытаясь успокоить его.
Да, и с полутысячей одичалых в компании вместо нас.
Майлз попытался ухмыльнуться в сторону Уилла и кивнул ему в знак понимания.
Группа снова продолжила путь в относительной тишине. Вскоре Гаред жестом приказал всем остановиться. Как только они остановились, он объявил:
— «Мы должны разбить здесь лагерь».
— «Я решу, когда мы разобьем лагерь, Гаред», — надменно заявил Веймар Ройс, — «У нас еще осталось некоторое количество дневного света. Пока он есть, мы должны им воспользоваться».
— «Как далеко, по-твоему, мы можем улететь за три минуты?» — язвительно пробормотал Кожаный.
— «Каждая минута движения сегодня — это на минуту меньше того, что нам придется преодолевать завтра», — рассуждал Ваймар.
— «Я бы согласился», — согласился Уилл.
— «Я понимаю, почему это так», — размышлял вслух сир Майлз, — «Но можно также утверждать, что каждая минута, которую мы двигаемся сегодня, просто на минуту меньше, чтобы отдохнуть сегодня».
— «Кроме того, кто сказал, что завтра нам придется преодолевать меньшее расстояние?» возразила Френия:
— «Ты ожидаешь, что мы вернемся к Стене к следующему закату?»
— «Если мы успеем, то да», — сказал Уэймар Ройс.
— «Не переоценивайте ни нас, ни себя, милорд, — предостерег Гаред человека из Долины, — мы уже более чем в пятидесяти милях к северу от Черного замка, и нам предстоит пройти еще по меньшей мере двадцать, прежде чем мы достигнем цели».
— «Кроме того, мы вернемся назад с гораздо большей толпой», — наконец заговорил сир Уолен, — «И в отличие от присутствующих, не у всех из них будут лошади».
— «Он прав», — сказал Кожаный, глядя на младшего рыцаря, — «И, как вы сами сказали, мы не спешим возвращаться».
Веймар Ройс был немного возмущен тем, что большая часть партии протестует против его командования. Тем не менее, Уэйлен мог сказать, что он, как и все остальные, более чем немного устал. Мужчины обычно более сговорчивы, когда устают. А может быть, они менее упрямы. Полагаю, это зависит от человека.
В конце концов, сир Веймар глубоко вздохнул и сказал:
— «Очень хорошо. В любом случае, Гора и Старый Медведь дали нам пять дней. Мы можем выделить несколько дополнительных минут передышки».
Это решение было воспринято гораздо более благосклонно, чем предыдущее.
Они разбили лагерь на небольшой поляне. С трех сторон она была окружена железными деревьями. Это было не слишком удобное укрытие, но оно защищало от ветра и обеспечивало достаточную защиту от лесных тварей.
Когда лагерь был собран, Уилл и Френия отправились на охоту, Кожаный ухаживал за лошадьми, а Гаред и сир Майлз развели костер.
Уэйлен стоял на страже в открытом конце поляны. Как и во время поездки на север, он держал глаза открытыми в поисках чего-нибудь необычного.
Ваймар стоял неподалеку, изучая карту земель к северу от Стены. Карта была старой и местами слегка поврежденной, но на ней достаточно точно была изображена самая северная часть Вестероса.
Просматривая карту, он сделал несколько заметок о продвижении группы. Уолен услышал, как он слабо пробормотал про себя:
— «Это все еще может отбросить нас назад. Завтра придется идти быстрее».
— «Мы успеем вернуться на Стену вовремя, сир Веймар, — уверенно сказал ему Уолен.
Человек из Долины посмотрел на человека из Поречья. Он нахмурился и раздраженно произнес:
— «Вовремя» — не моя цель, сир Уолен. Мы можем добиться большего, чем «вовремя». Я намерен сделать лучше».
— «Как скажете», — тупо прокомментировал Уолен. Он подождал, пока тот отвернется, чтобы закатить глаза. И подумать только, я пришел на Стену, чтобы избежать таких, как он.
На самом деле, это была не единственная причина, по которой он принял черное. Он сделал это и по более бескорыстной причине.
Сир Уолен Фрей знал, что сир Уэймар Ройс поступил на службу в дозор потому, что хотел самостоятельно заработать себе имя, так как, по его мнению, он происходил из дома, где было слишком много наследников.
Если можно назвать двух старших братьев слишком большим количеством наследников. Веймар Ройс был третьим сыном лорда Бронзового Йона Ройса из Рунстоуна. Его старшие братья Андар и Робар пока не были женаты и не имели собственных наследников.
Строго говоря, сир Веймар был четвертым в линии престолонаследия своего дома. Будь он менее тактичным человеком, Уолен Фрей укорил бы человека из Долины за то, что тот благодарен ему за то, что он третий сын.
Уолен Фрей имел несчастье быть четырнадцатым сыном. Хуже того, его старшие братья десятки раз коллективно сделали его дядей, а несколько племянников произвели его в дедушки. Так что шансы Уолена получить титул лорда Близнецов всегда были практически равны нулю.
Более того, если Уэймар Ройс был так решительно настроен сделать себе имя, Уолен не мог не задаться вопросом, почему он не вступил вместо этого в Легион без знамен. В отличие от Дозора, Легион был временной службой. По крайней мере, у него была бы возможность поискать другое место, если бы служба в Легионе его не устраивала. Тогда как на Стене ему пришлось бы продолжать службу, независимо от того, соглашались с ним черные или нет.
Так случилось, что сир Майлз Мэнвуди был четвертым в линии престолонаследия своей семьи. Его старший брат Дагос был нынешним лордом Кингсгрейва, а у лорда Дагоса было два сына, племянники Майлза — Морс и Дикон. Как бы то ни было, сир Майлз не был вынужден полностью покинуть свой дом. Он намеревался когда-нибудь вернуться в Кингсгрейв и увидеть, как его племянники подарят ему внучатых племянников. Возможно, он также подарит им кузенов.
И тут сиру Валену пришло в голову: возможно, Ваймар действительно рассматривал возможность участия в Легионе, но в итоге выбрал Ночной Дозор. Уолен Фрей сам принял такое решение; нетрудно предположить, что его приняли и другие.
Уилл и Френия вернулись через несколько минут с несколькими белками и кроликами. Уолен предпочел бы оленя, но он был рад и тому, что у него есть мясо. Здесь, наверху, никто не мог позволить себе быть привередливым.
Когда костер был разведен, Уилл и Френия отдали белок и кроликов Гареду. Он снял с них шкуру, насадил на вертел и зажарил на огне. Вскоре воздух наполнился запахом готовящегося мяса.
Примерно через десять минут все поужинали. Они расположились вокруг костра, чтобы согреть себя и еду. Сир Уолен сел между сиром Майлзом и Френией.
Кожаный и Уилл принесли из Черного замка дополнительную провизию. Они передали миску с зеленью и несколько ломтиков хлеба.
Уэйлен угостился кроличьей ножкой, горстью салата и парой ломтиков ржаного хлеба.
Нога была прожарена снаружи и кровавая внутри. Не помешала бы и щепотка специй. Жар был гораздо приятнее, чем вкус. Салат-латук был прохладным и хрустящим, но немного подвял. Хлеб был испечен в то утро, и его завернули как следует, но из-за климата он стал немного хрупким. Его было трудно жевать.
Полагаю, это все же лучше, чем то, что подавали в «Близнецах».
На еду у сира Уолена ушло в общей сложности пять минут. Вытирая пальцы от крошек и жира, он посмотрел на человека слева от себя. Сир Майлз Мэнвуди сидел ближе к огню, чем кто-либо другой. Несмотря на то, что он был одет в три слоя теплой одежды, окружающая обстановка ему совсем не нравилась.
— «С вами все в порядке, сир Майлз?» озабоченно спросил Уолен.
Сначала дорнийский мужчина ничего не сказал. Он даже не посмотрел в сторону речного человека. Затем он пробормотал скрестив руки:
