— Гм, — Гарри и Рон непонимающе перевернулись.
— Если это кабинет Салазара Слизерина, то этот портрет никак не мог повесить он сам, — объяснила им Гермиона. — Альберт Великий жил на несколько столетий позже того, как Слизерин покинул школу.
— Откуда ты знаешь? — выдохнул Рон.
— Из «Истории Хогвартса».
Хотя Гарри читал «Историю» несколько раз, он был твердо уверен, что слышит про этого Альберта впервые.
— Нет, Рон спрашивает тебя не про Слизерина, а про Альберта Великого.
— Это же общеизвестные сведения, Гарри, — Гермиона отошла от Альберта Великого. — А вот это, кстати, Парацельс.
Рон скептически хмыкнул.
— Ты даже не прочла имени.
— А зачем? Я и так знаю. Рядом с ним висит Гиппократ.
Рон ее не слушал, он читал надписи под портретами.
— Действительно… Откуда ты все знаешь?
— Я их всех видела в книгах родителей с детства.
— Но ведь твои родители магглы! — воскликнул Рон.
— А ты что, думаешь, что тут только волшебники висят? Вот, например, тот же Альберт Великий — он же святой! Какой из него колдун? Правда, я еще не все изучила в энциклопедии магов, но все–таки не верю, что он был колдуном.
— Но если мы в комнате самого Салазара, странно что у него висят портреты простых магглов, — резонно возразил Рон.
— Это не простые магглы, Рон. Это достаточно известные магглы, сделавшие немало для всех, в том числе и магов. Большинство из них — известные ученые и врачи… Странно, вот уж не думала, что Салазар Слизерин увлекался медициной.
Гарри согласился, что это еще как странно.
— А твои родители тоже увлекаются медициной? — хмыкнул Рон.
— В точку, Ронни. Они зубные врачи.
— Может, все–таки кто–то сюда заходил после Слизерина и продолжил традицию Основателя? — предложил Гарри, не сводя глаз с портрета Парацельса. — Или… или замок сам…
Гарри замер. Сколько он слышал от старших, что Хогвартс часто казался живым и разумным. Замок запросто мог дополнять коллекцию портретов.
Они так легко нашли Тайную комнату только потому, что Хогвартс хотел, чтобы ее нашли?
— Возможно, — неуверенно произнесла Гермиона. — Портреты директоров именно так и появляются: замок сам их создает. Но директора связаны с Хогвартсом, а вот ученые?..
Гарри оглянулся на портреты, на стеллажи с книгами, на всевозможные столики с застывшими приборами и ретортами, на аккуратно сложенные свитки. Все настолько походило на кабинет, который охраняла горгулья…
— А что если… Что если раньше в Хогвартсе был не один кабинет директора? Что если каждый Основатель имел собственный кабинет?
— Значит, следует искать еще один кабинет наверху, рядом с гостиной орлов, другой — внизу, около норы барсуков. Кто из нас умеет говорить с птицами и барсуками? — шутливо спросил Рон.
— Это только в том случае, если считать, что нынешний кабинет директора — кабинет Годрика Гриффиндора. Мне кажется логичным, что это как раз кабинет Ровены Равенкло, — возразила Гермиона, и развернула один из свитков.
Рон принялся доказывать ей, что раз шляпа и меч Годрика хранятся в кабинете директора, то он никак не может быть кабинетом Равенкло. Гарри, чтобы не слушать их перепалку, отошел к стеллажу и принялся читать названия рукописных книг. На полке находилось много чего удивительного, но его заинтересовал Гебер с «Книгой ядов и противоядий». Но как только Гарри дотронулся до корешка, стеллаж сдвинулся с места, открывая вход в длинный узкий коридор.
Гарри оглянулся на друзей: Гермиона увлеченно читала, а Рон пытался заставить работать один из механических приборов, но добился лишь небольшого облачка пара. Гарри обрадовался, что они увлечены и не замечают найденного им прохода. Ему очень хотелось найти что–то действительно ценное, ценнее каких–то скучных портретов, и не хотелось ни с кем делиться открытием. Поэтому, не говоря ни слова, он ступил в коридор и осторожно потянул за собой стеллаж.
Он медленно пошел вперед, выставив вперед палочку и прошептав: «Lumos!». Вскоре показалась развилка, и Гарри, поддаваясь наитию, свернул влево. Несмотря на отсутствие факелов, в этом коридоре, резко уходящем вверх, разливался зеленый свет. Это свечение тревожило мальчика: Гарри все время казалось, что кроме него здесь есть еще кто–то живой, но он упрямо шел дальше — его подгоняла вперед жажда открытия. Казалось, что он недалеко от чего–то важного.
Пять минут пути привели его на внутреннюю галерею, где он смог оценить размеры зала. Вверх уходили колонны, оплетенные каменными змеями, а внизу… Внизу блестело подземное озеро.
Рядом с которым спало чудовище.
«Nox», — прошептал Гарри, отступая назад, а оказавшись в коридоре, бегом бросился обратно.
* * *Гарри не помнил, как добрался до двери в кабинет Слизерина, как взмахом палочки приказал двери, прятавшейся за стеллажом, открыться. Очнулся он от возгласа Рона.
— Вот ты куда запропастился. А мы уже начали волноваться.
Гермиона оторвалась от свитка.
— Что–то случилось?
Гарри мотнул головой, переводя дыхание, — от быстрого бега он задыхался.
— Кто–то догадался, что мы здесь? — испугался Рон.
— Нет, — Гарри вновь покачал головой и повторил: — Нет. Просто я теперь знаю…
— Знаешь что?! — Гермиона начала терять терпение.
— Легенда о том, что Салазар запер в Тайной комнате немыслимый ужас — никакая не легенда.
Гермиона свернула свиток:
— Еще бы. Раз мы нашли комнату.
— А тебе не казалось странным, что мы нашли комнату без немыслимого ужаса? — насмешливо спросил ее Рон.
— Нет, не казалось. Ведь легенды часто все преувеличивают. Вот сами посмотрите, как мог Слизерин плохо относиться к магглам, если у него на стенах отнюдь не колдуны. Да и книги — у него собрано много маггловских работ. Судя по всему, он следил за развитием науки. Поэтому никакого ужаса нет. Просто метафора — что многие знания можно употребить во зло.
— Замечательно, а как ты отнесешься к метафоре, которая спит около подземного озера? — поинтересовался Гарри и рассказал про свое приключение.
Друзья восприняли рассказ достаточно спокойно.
— Ух ты! — воскликнул Рон. — А почему меня с собой не взял?
— И кто это был? Ты узнал чудовище? — заинтересовалась Гермиона.
— Василиск. Я уверен, там спал огромный василиск. Я таких видел только на картинках.
— Ого!
— А давайте сходим и посмотрим?! — предложила Гермиона.
— Ну уж нет. Я туда больше ни ногой.
Рон и Гермиона удивились:
— Гарри, но ты же знаешь серпентарго. Чего тебе бояться? Если василиск и проснется, он тебе подчинится. Змеи всегда подчиняются заклинателям.
— Откуда я знаю, что он подчинится? Да, у меня получилось общаться со змеей в газете и на гобелене, но то были все–таки не живые змеи. А чудовище — живое.
— Ты уверен? Ему, наверное, тысяча лет, — проговорил Рон.
Гарри разозлился.
— Если хочешь, можешь попробовать его разбудить. Только сначала дай мне время смыться. Просто удивительно, что он до сих пор не проснулся.
— Ты полагаешь, что он охраняет этот кабинет? — разинул рот Рон.
Гарри в ответ лишь кивнул
— Пойдемте вместе обратно. Потом как–нибудь сюда вернемся, — собиралась Гермиона, уменьшая свиток.
— Ты собираешься взять его с собой? — удивился Гарри.
— А здесь нет ничего такого особенного. Какой–то рецепт зелья, записанный Слизерином. Просто записанный уж очень иносказательно. Мне интересно его расшифровать. Я потом верну, честное слово, — Гермиона ловко сунула свиток в карман мантии.
Они медленно вышли из комнаты и побрели по коридору в сторону зала славы. Факелы за ними тут же гасли, и возле гобелена им пришлось подсвечивать себе волшебными палочками.
Первым пролезая в зал славы, Рон вздохнул:
— Приключение вышло какое–то скучное… Может, в следующий раз нам повезет?
И тут же услышал знакомый голос:
— Пятьдесят баллов с Гриффиндора.
Недалеко от шкафа с мантией–невидимкой в руках стоял Снейп. Гермиона и Гарри виновато пролезли за Роном, и гобелен за ними затянулся вновь.
Около Снейпа ухмылялся довольный Драко Мафлой.
— Я сразу понял, что подножку мне подставил Уизел. И подумал о плащах–невидимках, — сообщил он Гарри.
— И мигом помчался ябедничать? — Гарри чувствовал себя так, будто на него смотрит не декан, а пробудившийся василиск.
— Пятьдесят баллов с Равенкло, мисс Грейнджер, пятьдесят баллов с Слизерина, Поттер, — Снейп усмехнулся — Малфой, а вы принесли факультету пятьдесят баллов, можете идти в гостиную.
Рон и Гермиона собрались уходить, но Снейп их остановил:
— Я разрешил уйти только Малфою.
Драко победоносно взглянул на Гарри и вышел из зала славы. Снейп внимательно оглядел всех.
