— Хватит эту дрянь читать, — кончик носа Большого Зверя приятно пощекотал Гарри за ухом. — Поехали домой.
— Сейчас, — пробормотал Гарри. — Я и так пару глав по диагонали просмотрел. Даже не понял, этот Адам у Рэя поселился, или как?
Пальцы Северуса расстегнули пуговицы на его рубашке, пробрались под ткань и заскользили по груди.
— Тебе это важно? — прошептал Зверь. — Важнее меня? Поехали, Liebling.
Тая от прикосновения горячих рук и покрываясь мурашками от злодейского дыхания в ухо, Г. Дж. уставился в текст, читая пятый раз одну и ту же строку.
— Мне нравится Шпеер, — пробормотал он. — Конечно, он странный, но...
Не выдержав, Северус развернул кресло, оторвав зачитавшегося директора от монитора.
— Не буди во мне ревнивого монстра, — он наклонился, упершись руками в подлокотники, касаясь горячими губами его лица. — Bitte, Liebling.
Гарри обнял его за шею и зарылся лицом в иссиня-черный шелк густых волос.
— Не сердись... — закрыв глаза от удовольствия, он жадно вдохнул запах родного Зверя. — Шпеер чем-то похож на тебя. То богу молится, то ругается.
— Когнитивный диссонанс? — кисло спросил редактор.
— Литературный прием, — авторитетно сказал Гарри.
Северус рассмеялся и жадно сдавил его в объятьях.
— Поехали быстрее! — всхлипнул придушенный Г. Дж.
* * *
— Ты куда, Liebling?
Гарри покраснел и от волнения не сразу попал в рукав куртки.
— Я сейчас приду, — буркнул он, избегая испытующего взгляда темных глаз. — На квартиру. Счета посмотреть, почту...
— Почту, — эхом отозвался лежащий на кровати Северус.
— Да, а что?
Гарри тряхнул челкой и с вызовом уставился на голого Зверя, разлегшегося на постели с совершенно бесстыдным видом. Даже наедине с собой Г. Дж. не валялся в чем мать родила, нахально расставив ноги и трогая себя рукой черт знает где. Впрочем, Гарри до сих пор не знал, благодарить или проклинать тетю Петунью за целомудренное воспитание.
Он застегнул куртку и замер на пороге, ожидая услышать возражения или предложение пройтись вместе.
Северус молчал, разглядывая его смущенное лицо.
— Приходи быстрей, — тихо сказал он.
Охваченный раскаянием, Гарри вдруг бросился к нему и исцеловал лежащую на одеяле ногу.
— Я сейчас, Шатци-ша, — виновато сказал он. — Я быстро!
Зверь Шатци-ша улыбнулся уголком рта.
* * *
Встрепанный и вспотевший от быстрого бега, Гарри влетел в интернет-кафе, на ходу разматывая шарф. Углядев пустующий компьютер, он ринулся в незанятый уголок и, затарахтев по клавиатуре трясущимися пальцами, с азартом десантника высадился в почту.
Ящик, обреченный на смерть через двадцать четыре часа, был девственно пуст.
— Фэрдамт шайсе, герр Шпеер! — стукнул кулаком по столу бравый контрразведчик.
— Йа, аршлох,⁴ — сверкнул зубами проходящий мимо африканец, обласкав Г. Дж. томным южным взглядом.
* * *
Швырнув куртку мимо вешалки, Гарри пролетел через гостиную, успев показать язык мистеру Добби, и ворвался в спальню.
На пороге он застыл как вкопанный, молча глядя на постель и ощущая тиканье пульса в висках.
Северус крепко спал, положив на лицо его грязную футболку.
Так же, как он, Г. Дж., не так давно сладко засыпавший с шарфом Северуса.
Едва дыша от захлестнувших сердце чувств, Гарри тихо разделся, подкрался к кровати и нырнул в теплую нору под одеялом.
Приоткрыв сонные глаза, Большой Зверь вздохнул и обнял его рукой и ногой.
— Die Uhr tickt, — пробормотал он. — Das Rennen... hat begonnen. ⁵
_______________________________________________________________________________________
1) Hundedreck — «Дерьмо собачье»
2) Эль-Шаддай — евр. «Бог Всемогущий». Семантическое значение имени восходит корнями к египетскому Сету, богу хаоса, войны, смерти и пустынь.
3) Глок (Glock 19) — пистолет производства Австрии, популярное оружие агентов спецслужб.
4) Аршлох (Arschloch) — нем. ругательство, досл. «дырка в заднице», педик.
5) Die Uhr tickt. Das Rennen hat begonnen — «Время пошло. Гонка начинается». (Гонка, операция, игра).
* — отрывок из Гете, "Фауст"
КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ
* * *
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. 49. Канун Рождества
Крысы были повсюду, их отвратительный писк стоял в ушах.
Он бежал в вязком тумане, спотыкаясь о тельца серых тварей, вонзающих зубы в щиколотки, падал в шевелящееся месиво юрких крысиных спинок и вновь вскакивал, чтобы бежать, бежать и бежать темными коридорами, крутыми ступенями старых лестниц. Черные половицы трещали под ногами, и, стоило лишь ступить, обрывались и падали вниз, в непроглядную пустоту, увлекая за собой клубки взвизгивающих грызунов.
Северус летел впереди, Гарри не видел его, но знал — он здесь, рядом, это его рука каждый раз хватает запястье и рывком перебрасывает на следующую, вновь готовую оборваться, ступеньку. Туман разрывали белые вспышки фонарей в руках невидимых преследователей, и, обливаясь холодным потом, Гарри прыгал и прыгал через зияющие прорехи обваливающихся под ногами досок, с заходящимся от ужаса сердцем — дыры были все шире, крепкая ладонь спасительной руки все дальше.
— Прыгай, Liebling!
Что-то полыхнуло зеленым, озарив лестницу с провалами осыпавшихся маршей. На мгновение он увидел Северуса — страшного, с искаженным агонией лицом. Огромная змея со сверкающей чешуей обвилась вокруг его шеи, все крепче сжимая кольца.
— Ша-атц! — захлебнулся криком Г. Дж.
Черная пропасть между ними ширилась на глазах.
Не раздумывая, он прыгнул — зная, что не долетит.
Это был конец.
Пальцы успели коснуться противоположной стороны обрыва и соскользнули: доски заливала кровь.
Потеряв опору и судорожно размахивая руками, Гарри рухнул в бездонную пропасть всепоглощающего мрака.
И с выпрыгивающим из груди сердцем проснулся.
«Я жив! — не сразу понял он. — Мы живы!»
Пульс бешено колотился в висках, на лбу проступила холодная испарина. Все еще не веря в чудесное спасение, он сдавил в объятьях мирно спящего Зверя, дрожа всем телом от пережитого страха.
Северус вздохнул во сне, повернулся и подмял его под себя, окутав теплом и сонным покоем.
* * *
— Мы оба погибли, Шатц! Жуткая змея, пропасть с крысами! Вдруг это что-то значит?
Не смыкая глаз, Гарри пролежал без сна почти до рассвета, прижавшись к спасительному Зверю, и только под утро провалился в тревожную полудрему.
На сей раз он проснулся от приятных ощущений: Большой Зверь гладил его спину, целовал между лопаток и просительно прижимался сзади выспавшимся бодрым членом.
— К дьяволу сны, — пробормотал Северус. — Если начну пересказывать свои... — он раздраженно фыркнул. — Это значит одно: ты чего-то боишься. Мозг пытается решить непосильную задачу — заглянуть в будущее. Когда не знаешь, что тебя ждет, подсознание выкладывает страшные образы, виденные ранее где угодно — в фильмах, в книгах, в собственном воображении.
— Ну да, когда шлют стихи про крыс и анаконд... — Гарри выгнулся довольным котом, отдаваясь во власть поглаживающих ладоней. — До сих пор не понимаю, кто и зачем это делает.
Зверь куснул его за мочку уха.
— Я намекнул, Liebling. Давным-давно. Но кое-кто остался глух, как к намекам, так и к самим посланиям.
Гарри попытался вывернуться в горячих объятьях, но оказался плотно придавлен к матрасу.
— Когда это ты намекал? — возмущенно засопел в подушку он. — Не припомню что-то!
— Когда один нахальный директор заявил, что я ему подбросил вырезку из Киплинга.
— Ты ничего мне не говорил, — заморгал Г. Дж. — Сказал, что это не ты... а потом...
В памяти вихрем понеслись кадры воспоминаний — четкие, словно это было вчера: он помнил каждое слово Северуса, каждое прикосновение и взгляд.
— «Вы слишком тесно общаетесь с мисс Грейнджер», — вспомнил он. — Хочешь сказать, это было не только про бурую шерсть?
— Само собой, — мягко мурлыкнуло в ухо. — Но я не стал развивать тему, кое-кто из себя проницательного умника строил... Шучу, Liebster. Я сам не знал, с доброй или дурной целью это делается, пока нас не предупредили об обыске.
— Я тоже Гермиону подозревал, — пробормотал Гарри, слегка теряя ясность ума — горячий член Зверя неотвратимо превращался из просящего в требовательный. — Как ты узнал?
— Сделал мелкую зазубрину на ее ножницах, — Северус навалился сверху, жарко дыша ему в волосы. — После случая с Маугли. Одно дело, подозревать, и совсем другое... доказать.
— Коварный Холмс, — рассмеялся Гарри. — Но Гермиона не может быть на стороне Да... Ты понял. Видел, как она ревела из-за «Автобиографии»?
— Она плакала над своим возлюбленным, mein lieber Watson, — возразил Северус. — Ты плохо знаешь Грейнджер. Она скорей поднимет набатом весь Скотланд Ярд, либо изловит ворюг своими руками, и проливать слезы уж точно не станет. Тебе стоит с ней поговорить, Liebes. Пригласи ее на обед. Забыл, что сказал Шанпайк? Ты — подозреваемый по делу, тебе должны сопереживать и доверять... Воспользуйся... этим... М-м...
Чувственно примятый к матрасу голым телом рассказчика, Гарри с трудом воспринимал, что тот ему говорит.
