Он уже знает, где находится, в комнате, известной ему из тысячи снов. Он уже знает, с кем он, с человеком, известным из миллиона снов наяву. Он уже знает, почему он здесь, знания, почерпнутые от древнего портрета, всплывают у него в голове.
Незакреплённые душевные узы тянут сны, чувства партнёра и Аппарацию в начале обучения. С того самого момента, как каждый получает свою родственную душу, усиливаясь, когда оба узнают, кто их родственная душа, усиливаясь еще больше, когда слова проявляются на обоих запястьях, связь будет удовлетворена только тогда, когда ухаживание будет завершено поцелуем, добровольно отданным вместе с сердцем дарителя. Подобное притяжение к своей второй половинке случается довольно часто, настолько часто, что странно, почему профессор Мартинсон не упомянул об этом — хотя, вероятно, такое обычно случалось не при первой попытке аппарации.
Так что Гарри не должен удивляться, обнаружив себя здесь, в одном шаге от Темного Лорда Волдеморта, глядя в красные глаза, полные удивления и веселья.
Он поспешно отступает, избегая столика, не задумываясь и не глядя на него. Он знает эту комнату, как свой чулан, как Темный Лорд Волдеморт знает его чулан.
Хотя он, несомненно, уже пришел к правильному выводу, Темный Лорд Волдеморт всё равно приподнимает бровь, спрашивая:
— Чему я обязан этим удовольствием?
Глубокий голос без малейшего следа гнева или отторжения расслабляет Гарри так сильно, что он даже не понимает на сколько ему это было нужно. Он заикается:
— Занятия по аппарации.
Теперь, когда он об этом думает, может быть, это тоже было частью плана, из-за которого возобновились занятия по аппарции. Это также могло объяснить отсутствие антиаппарационной защиты вокруг этой комнаты или всего замка в целом.
— Садись, — любезно приглашает Темный Лорд Волдеморт, указывая на стул слева от Гарри.
Гарри выполняет просьбу и затем просто… замирает. Замирает и смотрит, потому что он никогда раньше не видел свою родственную душу так близко. В своих снах он всегда является Темным Лордом Волдемортом, и мужчина никогда не останавливается посреди важного совещания, чтобы изучить черты своего лица. На кладбище он был слишком потрясен, напуган и страдал от боли, чтобы обращать внимание на лицо своей родственной души, не говоря уже о том, что крестражи изменили его внешность во что-то только отдалённо похожее на человека.
Никогда прежде у Гарри не было возможности пройтись взглядом по гладкой линии подбородка, бледным губам, впалым щекам, высоким скулам, высокому лбу, волнистым волосам, острому подбородку, длинному носу, тонким бровям и этим глазам … Красные, глубокие, непостижимые и наполненные эмоциями, скрытыми мастерством Мастера окклюменции. Глядя в эти глаза, Гарри замирает, настолько захваченный их чистой красотой, что даже не дышит.
Теперь он понимает, как Невилл мог часами поэтизировать Сьюзен Боунс.
Взгляд впивается в него, поднимается с неожиданной нежностью и сморщивается тысячей крошечных морщинок в уголках.
Глаза Гарри тут же опускаются, надеясь уловить призрачное зрелище, но нет — улыбка уже исчезла.
— Я действительно должен поблагодарить тебя за ответный подарок, — начинает Темный Лорд Волдеморт — Я не мог даже предположить, что ты подаришь в ответ именно это.
Гарри смотрит на свои руки, сложенные на коленях, как всегда учила его тетя Петуния, аккуратные и не мешающие, совсем как у леди Дианы — чтобы твои грязные пальцы не попали туда, куда не следует. Давай, мальчик, да, я знаю, Вернон, дорогой, что ни одна женщина никогда не захочет его, если я научу его вести себя как девочка, но ты действительно хочешь, чтобы он создавал ещё больше таких уродов как он сам? Смущенный комплиментом, Гарри пожимает плечами. Молодой человек всегда должен принимать комплимент с уверенной улыбкой, сказал однажды библиотечный портрет, но Гарри не может заставить себя поднять взгляд, не говоря уже об уголках губ. Ему кажется, что он покраснел до ярко-красного цвета, что только усиливает дискомфорт.
— Я даже не подозревал, что хочу именно этот подарок, — продолжает Темный Лорд Волдеморт. Гарри слышит улыбку в его голосе, но даже обещание такого редкого зрелища не может заставить его поднять глаза. — Я очень ценю это, Гарри. Я могу звать тебя Гарри, не так ли?
Гарри удается кивнуть. Рот открывается без разрешения.
— Как… как мне можно тебя называть?
Во время длинной паузы Гарри смотрит из-под ресниц и ловит момент, когда Темный Лорд Волдеморт переключается с удивления на размышление.
— Осмелюсь сказать, это довольно сложно постоянно произносить*? — его рот скривится от удовольствия — Темный Лорд Волдеморт? Да, действительно, полный рот слов — хитрая ухмылка на его губах подтверждает то, о чём Гарри думал и во что не мог поверить — Темный Лорд Волдеморт пошутил.
Оказавшись между пялящимся на него взглядом и огорчением из-за того, что его манера обращения к родственной душе была поднята так неожиданно, Гарри открывает и закрывает рот, но продолжает настаивать.
— Я думал, ты не оценишь… своё имя — он деликатно уклоняется от вопроса о Томе Реддле — И я не уверен, что… Ты наложил Табу на…
Темный Лорд Волдеморт задумчиво мычит.
— Я полагаю, что это создаст некоторые проблемы для моих Пожирателей — выражение его лица громче всяких слов заявляет, что у него нет никаких проблем с усложнением их работы и жизни — И да, теперь, когда старый дурак мертв, я надеюсь, что мне больше никогда не придется слышать это проклятое имя. Но что предложить взамен…
Гарри сидит молча и наблюдает, как его родственная душа размышляет. Он уже знает, что это будет волшебное имя, и настолько необычное, насколько имя Том было обычным. Вероятно, оно также будет связано с другими его именами, примерно так же, как связаны Том Марволо Реддл и Лорд Волдеморт.
Темный Лорд Волдеморт не разочаровывает ожиданий Гарри.
— Да, почему бы и нет? Хотя мне вполне нравится подразумеваемое значение имени Виктор, это имя не совсем подходит настоящему британскому волшебнику, не так ли? А у моего предка Салазара был сын — или это был племянник? — которого звали Ворлост.
Темный Ло-Ворлост бросает самодовольный взгляд на Гарри, который кивает. Таким образом, связь будет через букву В. И «лост» — в честь того, что последняя часть Тома Реддла наконец потеряна, а вместе с ней и мужество произнести это имя — или, может быть, что потеряно, так это полное неверие в то, что Темный Лорд Волдеморт и Том Риддл каким-либо образом связаны друг с другом?
— Скажи мне, тебе понравился твой ухаживательный подарок? Я очень надеюсь, что это было не слишком поспешно с моей стороны —
