— Ну я же должен был тебе сказать, да? — мальчик сверкнул на Гарри глазами. — С Добби я вмиг проскользну обратно в дом. И лучше бы тебе не исчезать, пока я там сижу в заточении.
— Я буду здесь, когда тебя выпустят, — пообещал Гарри и засмеялся, когда мальчик показал ему язык и, резко развернувшись на каблуках, замаршировал обратно к поместью.
Эту неделю Гарри был осторожен, стараясь не создавать неприятностей, поскольку свалить их на мальчика не получилось бы. Как только того снова выпустили на улицу, Гарри возобновил свои изыскания и обнаружил чудную группу фруктовых деревьев, на которые, судя по всему, не влияла погода, поскольку на них в изобилии висели яблоки всех сортов, груши и даже вишни. Приглашение Гарри не требовалось.
Снежный дракон уже давным-давно растаял, и теперь мальчик хотел слепить из снега волшебника. Он даже вынес из дома шарф и шляпу для него, что Гарри показалось странным. Пытаться согреть фигуру, сделанную из замерзшей воды, было в худшем случае невежливо, в лучшем — непрактично. А вот Гарри был млекопитающим, они теплокровные от природы. Куда разумнее будет сохранить тепло для себя — и Гарри спокойно присвоил шарф и шляпу.
Теплицы Гарри нашел две недели спустя, когда вместе с домовым эльфом и мальчиком играл в прятки (последний, по мнению Гарри, находился в крайне невыгодных условиях). Тремя днями позже мальчик предъявил ему обвинение.
— Это ты разбил окно в теплице? — выкрикнул он, указывая на осколки.
Гарри моргнул.
— Может и я, — признался он, — но дверь вся в магии, а то окно вообще не было защищено.
Мальчик упер руки в бока.
— Ну и зачем понадобилось разбивать его?
— Хотел попасть внутрь, зачем еще. А оно было закрыто.
— У меня из-за тебя опять неприятности, — теперь он скрестил руки и, выпятив нижнюю губу, сказал: — Меня лишили сладкого на неделю. А сегодня у нас, знаешь ли, пирог с заварным кремом.
Гарри слегка посочувствовал мальчику.
— А я могу съесть его за тебя?
— Нет, — твердо ответил мальчик, — пирога не достанется никому.
— Вот задница, — сказал Гарри, ссутулившись.
ϔ ϔ ϔ
Гарри прожил в поместье так долго, что больше не было нужды носить теплую мантию целый день, хотя мальчик все еще ходил укутанным.
— На улице все еще снег лежит, — объяснил он однажды, — мама говорит, что я должен носить шапку и шарф, пока он не растает.
Каждый раз, выбираясь к Гарри, мальчик приносил какую-нибудь еду или полезную мелочь. Оказалось, Гарри был прав: вещи выбирал домовой эльф. Временами мальчик удивлялся им, как, например, когда принес Гарри книгу о повседневных бытовых заклятиях. Тот был ей очень рад, что еще больше смутило мальчика.
На следующий же день мальчик принес ему книжку "О Квиддиче", о котором упоминал и раньше:
— Ну ты же любишь книги, — пояснил он смотрящему на него с сомнением Гарри, — Квиддич — это здорово!
Гарри сохранил книгу и покорно прочитал ее. Оказалось, это такая спортивная игра, в которую магические люди играют в воздухе. Этот аспект был интригующим. Золотой шарик, отданный ему мальчиком, был частью этой игры.
— У нас есть поле для Квиддича, — сказал мальчик, когда игра в очередной раз всплыла в разговоре. — Пойдем, я покажу тебе.
Снег таял, и Гарри заметил зеленые проплешины в белом покрывале, когда его тащили за руку через поле. Мальчик отпустил его запястье, когда они добрались до середины большого зеленого участка, и начал показывать важные объекты на поле.
— Там сарай для метел, а это кольца, как ты видишь. Это линия старта, а это место, где сидит мама, когда за меня болеет.
Мальчик продолжал говорить, а Гарри кивал в ответ.
— Я буду играть за Слизерин, когда пойду в Хогвартс. Я буду ловцом. Это лучшее место в команде, знаешь ли.
— Правда? — Гарри на секунду замолчал. — Кстати, что такое Хогвартс?
У мальчика от удивления открылся рот.
— Ты не знаешь, что такое Хогвартс? Как можно о нем не знать?
— Так что это? — переспросил Гарри слегка раздражено — удивление мальчика наверняка было чрезмерным.
— Это лучшая школа магии во всем Объединенном Королевстве! Отец, правда, считает, что Дурмстранг лучше, но до него ехать и ехать — он в Болгарии. Может, я все-таки туда пойду. Отец говорит, это лучшее место, чтобы обучаться Темным Искусствам. В Хогвартсе только защите учат.
— А, ну понятно, — сказал Гарри. — Конечно, я не слышал о нем. В этой школе учатся эльфы?
Мальчик наморщил лоб.
— Вряд ли...
— Ну вот и ответ, — кивнул Гарри, — ко мне она никакого отношения не имеет.
Однажды, когда почти весь снег растаял, Гарри и мальчик сидели на корнях дерева на опушке леса. Они беседовали, Гарри собирал мокриц, но тут мальчик внезапно понял, что тот совершенно забыл его имя. Он открыл рот и с ужасом уставился на Гарри.
— Дэ-ра-ако Ма-алфой, — старательно произнес он, поморщившись при взгляде на крошечных насекомых, которых Гарри собирал. — Давай, повторяй за мной: Дра-а-ако Мал-фой.
Гарри нахмурился и положил еще одну мокрицу в банку.
— Драко.
— Молодец. Мал-фой.
— Я не дурак.
Мальчик посмотрел на него пристально и наклонился ближе.
— Мал. Фой.
Гарри взохнул.
— Малфой.
— Отлично! Теперь скажи оба вместе.
— Драко Малфой, — сказал Гарри, закатив глаза. — Я не вижу в этом необходимости.
— "Я не вижу в этом необходимости, Драко", — поправил мальчик, указывая на Гарри для пущей выразительности. Гарри вздохнул, отцепляя мокрицу от рукава.
— Драко, — повторил он, чтобы тот успокоился.
— Хорошо. А как мне тебя называть?
— Я тебе говорил, — сказал Гарри резко, запечатывая банку с мокрицами, — эльфы не говорят людям свои имена.
— Я знаю, — ответил мальчик, — но это не значит, что я не могу называть тебя как-то еще.
— Это глупо.
Мальчик заставил его замолчать еще одним пристальным взглядом.
— Ты — мой эльф, — сказал он, — и я могу придумать тебе имя, если захочу.
Гарри отшатнулся, приподняв брови.
— Прости, что?
— Я думаю ты похож на Гипериона, — сказал мальчик, немного нервно теребя рукав. — Назову тебя Гиперион.
Гарри в ужасе открыл рот, и сначала не мог сказать ни слова — пока:
— Ты не можешь назвать меня Гиперионом.
— Почему? — мальчик выглядел искренне удивленным. — Тебе не нравится имя?
— Мне вообще это не нравится! — прокричал Гарри. — И я не твой эльф, я здесь на время!
— Но как же, ты — мой эльф, — сказал мальчик, глядя на него большими умоляющими глазами. — Ты здесь остаешься, потому что я приношу тебе вещи и мы играем вместе. Чьим еще эльфом ты можешь быть?
Гарри не пошевелился.
— Я никому не принадлежу.
— Но ты эльф, — заметил мальчик рассудительным тоном, — а все эльфы кому-то принадлежат.
Гарри не двигался.
— Может, все домовые эльфы и принадлежат, — ответил он резко, — но не лесные.
И тут же исчез.
Гарри был оскорблен и уже почти готов уйти, осталось забрать еще пару вещей из конюшен, когда домовой эльф появился позади него.
— Добби хочет попросить лесного эльфа остаться, — сказал он, комкая в пальцах наволочку. — Мастер Драко попросил Добби сказать, что мастер Драко просит прощения и не будет больше называть лесного эльфа Гиперионом, если лесной эльф не хочет.
Гарри, который стоял, не шевелясь, с тех пор, как домовой эльф появился, запихнул в сумку торчащий из нее кнут и повернулся. Судя по выражению лица эльфа, манипуляции Гарри от него не укрылись, однако дела ему до них не было. Гарри послал в его сторону короткую улыбку, а потом вновь сосредоточился.
— Я не его собственность, — сказал Гарри. Эльф энергично закивал, хлопая от усердия ушами. — Пусть он этого не забывает.
— Мастер Драко не забудет, — уверил его домовой эльф. — Добби принес лесному эльфу пирог с патокой, но лесной эльф должен пообещать остаться.
Гарри посмотрел на принесенную эльфом тарелку. Последние несколько месяцев показали, что Гарри весьма неравнодушен к пирогам с патокой.
— Да, хорошо, — сказал Гарри и взял тарелку. — Мелкий изнеженный белобрысый мерзавец, — пробормотал он себе под нос. Когда эльф спросил, что он сказал, Гарри ответил: — Я сказал "спасибо тебе большое".
Несмотря на свое обещание, Гарри чувствовал, что настало время уходить. Он решил задержаться еще на неделю и освобождался от тоскливых мыслей, выращивая круг фей(1) на поле для Квиддича. У Гарри пока не очень хорошо получалось, но знал он о них достаточно много — из книг, которые домовой эльф принес ему. Создание кругов казалось ему вполне подходящей для эльфа деятельностью.
Как и следовало ожидать, мальчику это не понравилось.
— Вечно я из-за тебя попадаю в неприятности! — сказал он, стоя на краю круга и глядя на него с ужасом. — Кто будет отвечать за это? Отец будет в ярости!
— А мне это кажется симпатичным, — не согласился с ним Гарри, — контур немного неровный, но потренируюсь, и будет лучше.
Круг фей представлял из себя округлой формы участок, заросший клевером и черным костенцом** пяти ярдов в диаметре.** * Гарри выбрал именно костенец, потому что ему нравилось, как тот выглядит; и казалось, что он будет красиво контрастировать с ровной светлой травой на поле. И Гарри на самом деле считал, что хорошо потрудился, учитывая обстоятельства.
