до конца и отступили в полном порядке. Они были героями, он был героем. но децимация не делает исключений. И я… Убил своего сына… Пусть в воображении… Но для меня это было реальным… Этот Фрейд заставил меня отдать приказ, лишающий меня моего ребенка… Я понятно объяснился?
-- Ты будешь его искать?
-- Я не настолько кровожаден. - Она разобрала отрицательное покачивание головы под капюшоном. - Но встречу случайно - убью. Это личное.
-- Я отлучусь на пять минут. Никуда не выходи и ничего не трогай.
-- Хорошо, лягу, тогда полежу.
-- Да, хоть спи.
Вернувшись с большими пустыми баулами в руках через указанный промежуток времени, Александрия застала “Джона” лежащим на полу, судя по несколько неровному дыханию, тот не спал.
-- Как насчет прогуляться? - спросила она.
-- А можно сперва чистую кровать, часиков десять сна, а прогуляться завтра?
-- Нет. Вставай, садись за ноутбук.
-- К чему такая спешка?
-- Проверять твой клад будем.
-- Эм-м-м. Ладно, но у вас же нет проблем с деньгами? С любым количеством денег? Или я путаю фанон с каноном?
Непозволительную долгую секунду Александрия понимала, что он сказал.
-- Нет, у нас нет проблем с деньгами, - все же сказала она правду. - Но за десять минут достать двадцать миллиардов, причем в золоте, это немного интересно. - Но не всю правду.
-- Вот здесь. - Через тридцать секунд, “Джон” развернул ноутбук, на экране которого отображалась карта с маркером.
-- Давай руку… Дверь.
Индия, семью минутами позже.
-- Как-то я в шоке, - прошептал “Джон” сидя на ступенях древнего храма. - Я думал, это шутка про десять минут… Вынести все и столь быстро…
-- Что с тобой? - спросила Александрия, ранее не замечавшая в его голосе подобные нотки.
-- А? Ничего, просто… Я здесь и умер, почти здесь точнее. И это странно, вновь оказаться на месте своей смерти.
-- Эм-м-м. Сочувствую.
-- Ой, не врите! Вы не умеете.
Эти слова, почему-то её задели, не должны были, но ей стало неприятно, по настоящему, пусть и всего на мгновение. Шагнув к нему, она положила ему ладонь на плечо и произнесла:
-- Дверь.
По прошествии пяти минут, они опять сидели в уже знакомом кабинете.
-- Что со мной теперь будет? Контесса что-нибудь сказала, хоть намеком? - спросил недавно обретший парасилы кейп.
-- Нет, Контесса о тебе не упоминает. - Александрия не видела причин скрывать эту информацию.
-- Запрете тогда? Выкинете на безлюдную Землю?
-- Зачем тратить так попусту ресурсы? - ответила она вопросом на вопрос.
-- Обнадеживает… - донеслось немного растянутое из-под капюшона.
-- Как насчет поработать в Протекторате, после того, когда мы решим проблему с твоим неосознанным воздействием, разумеется.
-- Если у меня есть выбор, то мой ответ - нет. У меня есть выбор?
-- Там видно будет. Но почему - нет?
-- Возможно, раньше, когда вы только создавали СКП и Протекторат, они отлично выполняли свою работу. Но сейчас, если текст верен, это уже изрядно проржавевший механизм, полный бюрократии и нелепых ограничений.
-- В чем-то согласна.
-- В чем-то?! - раздраженно произнес “Джон”. - Что будет, если преступника, который открыл огонь по полицейскому, этот полицейский пристрелит? Его осудят? Нет, его наградят! А у вас, дети... Реальные дети, выходят против маньяков и вынужденны изворачиваться, чтобы этого маньяка не поранить. Даже… Даже если этот маньяк лупит по ребенку из штурмовой винтовки! И не дай случай, юный страж травму нанесет этому уроду… Ребенка же затаскают по инстанциям, ему прополоскают мозги, высушат и подвесят, в назидание. И ладно юный кейп был бы невосприимчив к пулям, но большинство же защищено даже хуже обычного штурмовика СКП! И весь этот риск, вся эта морока, оплачивается в размере четырех сотен долларов в месяц?!! Сколько у вас полицейский получает? Больше? Больше, я же знаю! И это только один пример, я могу продолжать.
-- Не надо продолжать, у нас есть причины…
-- Виста, - прервал он супергероиню. - Девочке двенадцать лет. Двенадцать!
Супергероиня могла бы сказать, что эта девочка может вертеть пространством как угодно и сама по себе оружие не малой силы. Могла бы, но не сказала. Она знала, у Джона пунктик на защите детей, поэтому произнесла:
-- Я поняла твои доводы.
-- Хорошо.
-- Кем ты видишь себя сам?
-- Бродягой и иногда работать на вас?
-- Я подумаю, - уклончиво ответила на это Александрия.
-- И на том спасибо.
-- Но пока мы не решим твоей проблемы и пока ты не освоишься со своими силами, ты не покинешь эту базу. И не будешь пытаться сбежать, не то чтобы это было возможно, но учитывая твои способности, ты можешь доставить другим людям проблемы.
-- Не буду сбегать, я уже доказал, что не хочу ничего испортить. Только надеюсь, у меня будет своя комната? И ноутбук… И тренажерный зал бы не помешал… И кухня…И...
Перечисление все продолжалось и продолжалось, супергероиня закатила глаза.
Два дня я был предоставлен сам себе. Мне было запрещено общаться с кем-либо и даже выходить из выделенного мне помещения. Еду мне привозил смешной робот на милых, явно выдернутых из какой-то детской игрушки, колесиках. Если мне было что-то нужно, я посылал запрос через ноутбук, иногда мне это доставляли, иногда нет, причем без объяснения причин.
Впрочем я не жаловался, жив и в своем уме, уже больше того, на что я мог рассчитывать.
Выделенное мне пространство было довольно большим, основное помещение, размером с половину волейбольной площадки: тренажеры, дартс, свободное место. Спальня с по спартански жесткой кроватью. Душевая, отдельный санузел. И небольшой кабинет с огромным во всю стену телевизором, игровой приставкой, видеотехникой и ноутом. Что меня немного удивляло, так это то, что ни в одном из помещений я не заметил камер наблюдения. Что вовсе конечно не означало, что их нет в принципе. Правда, меня это вообще не волновало, есть наблюдение, нет наблюдения, какая разница?
Осваиваться с приобретенными силами было любопытно, даже более чем. Особенно с проекциями.
У меня было три слота под них. Один я настроил так, чтобы моя проекция соответствовала тому облику, в котором нахожусь. Причем визуально, через наблюдение в зеркале, разницу между оригиналом и проекцией, заметить не смог. Попросил
