Кроме запаха стерильности, больница Темз-Хауса мало чем напоминала те медицинские учреждения, где Гарри доводилось бывать прежде. Роскошь дорогой гостиницы непонятным образом сочеталась с чем-то неуловимо тюремным: двери с электроникой были слишком толстыми, забранные решетками окна слишком глухими, взгляды сотрудников в голубых халатах слишком внимательными. Г. Дж. казалось, он попал в какую-то космическую лабораторию: никто его не обыскивал, не требовал вывернуть карманы и раздеться до трусов; при том его не оставляло ощущение, что он прозрачный и у всех на виду. Пройдя под парой загадочных серебристых арок и приложив палец к экрану сканера, Гарри заполучил халат, бахилы и дежурную улыбку миловидной девушки в голубом костюме.
Даже тишина в странной клинике была какой-то особенной. Г. Дж. посетило то же неприятное чувство, что и в загородном доме мистера Риддла: за ним внимательно наблюдают.
— Второй этаж. Нейрохирургия, — сказала Белла.
«Нейрохирургия... почему?» — испуганно подумал Гарри, напяливая на ходу бахилы и устремляясь вслед за облаченной в халат спутницей.
* * *
— Сказали подождать. Садись, дорогой, не мелькай.
Каждое слово отдавалось эхом в пустом безлюдном коридоре.
— Где он?
— На обследовании.
Гарри нервно огляделся по сторонам. Вереница белых дверей отражалась светлыми бликами на блестящем зеркальном полу. Идеальная чистота вселяла тревогу — все казалось нечеловеческим и безжизненным, как на инопланетном корабле. Единственным живым существом была Белла — со следами размазанной туши под глазами, прикушенной алой губой и яркими ногтями, цокающими по подлокотнику белоснежного пластикового кресла. Обтянутый бахилом полицейский ботинок нервно пошевеливался.
Гарри молча сел рядом, запустив руки в основательно истерзанные волосы.
— Тридцать второй — это случайно не Шанпайк? — зачем-то спросил он.
— Случайно Шанпайк, — сказала Белла.
— Тоже в окно прыгнул?
— Если бы. На лестнице подобрали. Вот сейчас осколки из пуза вынимают.
— Осколки? А что взорвалось? Разве от дымовой шашки может?..
— Да ну, не смеши. Техники говорят, РГД-5. Граната. Русский сувенир.
— Твою мать!.. Ферда... Ч-черт!
— Вот именно, фердамт и черт. Северус вовремя прыгнул. В отличие от Стэна. Сказал, зажигалку на лестничный пролет кинули. Там всё в дыму уже было. Хорошо, что услышал.
— Услышал?!..
— Она щелкает. После характерного щелчка есть три секунды на философию. Если повезет — четыре. Я бы тоже окно выбрала. Пирсинг головного мозга еще никого не украшал.
Гарри мысленно прочувствовал три секунды и глубоко выдохнул.
— Я его люблю, — прошептал он.
Белла понимающе кивнула.
* * *
— Скотина! Гадина! Сволочь поганая! Не умер, так я убью!
Ведьминские кудрявые волосы черным водопадом накрыли лежащего на каталке пациента.
— Задавлю! Задушу! Черт, люблю твои губы. Зараза, ты всех нас напугал!
— Я не хотел. О-о, дорогая, хватит!
— Ладно. Убью позже. Гарри, отдай его мне, когда наиграешься.
Белла оторвалась от улыбающейся жертвы и перевела на застывшего Г. Дж. радостный сияющий взгляд.
— Я просто хотела глянуть на эту противную носатую рожу. Пришел, увидел, задушил. Всё, мальчики. Ухожу.
Гарри окаменевшим истуканом смотрел на Северуса.
Просто стоял и просто смотрел.
— Я... сейчас приду, — вдруг сказал он.
Вылетев из палаты, он ринулся бог весть куда по коридору, ничего не видя перед собой и не понимая, что за муть застилает глаза. Добежав до окна с ажурной решеткой, Гарри остановился, тяжело дыша.
«Что со мной? Черт, черт!»
Сняв очки, он вытер мокрое лицо рукавом халата. С минуту постояв у окна, Гарри глубоко вздохнул, развернулся и медленным шагом пошел обратно.
* * *
— Liebling.
— Шатц.
— Что с тобой?
— Со мной? При чем тут?.. Как... Э-э... Что врачи сказали?
Сдерживая бешеную бурю чувств, Гарри поглощал взглядом любимое лицо — до странности незнакомое сейчас. Черные волосы отблескивали глубокой синевой на белоснежной ткани больничного белья. Голубая пижама придавала бледной коже Северуса мягкий оливковый оттенок. На голове чуть выше правого виска белым квадратом красовался марлевый бинт. Черные глаза, обычно спокойные и мягкие в своей темной глубине, казались затаенно-тревожными.
— Все в порядке, — быстро сказал Северус, поймав прикованный к повязке взгляд Гарри. — Пара швов, ерунда. Вовремя подстригся, черт возьми.
По лицу Гарри прошла легкая судорога.
— Сотрясение мозга — ерунда? — тихо спросил он. — Полеты с пятого этажа — ерунда?
Черные брови озадаченно выгнулись.
— С пятого?! Размечтались! Это был второй!
Гарри прерывисто выдохнул.
— Ты мне не собирался ничего объяснить? Кто ты такой, чем занимаешься, что ты... — он озадаченно оглядел напичканную электроникой палату: такого количества медтехники Г. Дж. не видел ни в одном кино. В оборудованном мониторами углу торчал дежурный врач с весьма внимательными глазами, и, вероятно, хорошим слухом. Впрочем, слух заботливого эскулапа не играл большой роли: в хитрой клинике наверняка имелись уши посерьезней.
Северус тихо погладил руку Г. Дж.
— Я намекал, как умел, — пробормотал он. — Ты сам... не хотел верить. И я... предупреждал и просил... — его губы дернулись. — Не связываться. Но ты...
Гарри соскочил со стула, на котором сидел, и повалился всем телом на больничную каталку.
— Но я, — он сгреб в объятья разлегшегося Зверя, целуя его лицо, задыхаясь от облегчения и мучительной нежности. — Но я!.. О, Шатц!
Родные теплые руки обняли его за шею.
— Ты... мой ты. Мой маленький ты, — прошептал Северус, жадно прижав его к себе.
Остатки выдержки окончательно покинули Сильного Человека. Тихо всхлипнув, Гарри спрятал лицо в волосы Большого Зверя, давясь слезами и целуя мягкий черный шелк.
— Если бы ты умер, и я бы умер, — пробормотал он.
— Перестань, Liebling, — шепнул Северус. — Всё ведь в порядке. Сейчас домой поедем. Ты... Скажи, как ты в Альберт-Холле справился?
Гарри через силу отнял губы, по-вампирски впившиеся в шею Родного Зверя.
— Нормально. Успел, — он заботливо подоткнул легкое больничное одеяло. — Хуже бомбы оказалось. Скримджер сказал, в интернете взрыв мозга, а по телеку все каналы транслируют, как я... Да ну его к черту. Как твоя голова?
Северус поймал его руку и положил себе на лицо, целуя пальцы.
— Gott sei Dank... Gott sei... Они не дают мне воды, Шатц, — пробормотал он. — Сказали, сейчас нельзя. Нежелательно... Но...
— Я принесу! — взвился Г. Дж.
Быстро поцеловав Северуса в губы, он ринулся к дежурному в углу палаты.
— Ему что, нельзя пить? — сердито спросил он.
Дежурный вальяжно поднялся из кресла, разминая ладонью короткую бычью шею, — высокий, плечистый и угрожающе крупный, больше смахивающий на атлета, чем на врача.
— Можно, только понемногу.
Мощной рукой, захват которой задушил бы пару-тройку чьих-то тощих шей, плечистый доктор нацедил в стакан ничтожное количество воды из кулера.
— Его выпишут сегодня? — Гарри благодарно взял стакан. — Если что, я знаю, как со швами обращаться.
Плечистый снисходительно улыбнулся, разглядывая Г. Дж. маленькими глазками-бусинками.
— Хорошо, что умеете. Вопрос не в этом. После сотрясения мозга человеку нужен полный покой. Отлежаться, поспать, потом еще разок-другой обследоваться. Даже если все благополучно, три дня. Желательно — неделя.
— Черт, — пробормотал Гарри, разрываясь между желанием вытащить Северуса из больницы-тюрьмы и пониманием ситуации. — Окей, вам виднее. Лишь бы все хорошо было.
Дежурный вдруг нагнулся к самому уху Гарри, обдав ароматом дезинфекции.
— Третий этаж, — шепотом сказал он. — Или не помнит, или не хочет вас пугать. Тридцать минут без сознания. Думайте, сэр. Кстати, я — Мэйсон. Вы — мистер Поттер, так? Вы сегодня поразили всю страну.
Гарри едва не раздавил в руке стакан.
— Спасибо, мистер Мэйсон, — буркнул он.
«Третий! Футов сорок».
Вернувшись к постели специалиста по прыжкам, он замер.
Северус спал. Густые ресницы отдыхали на бледных скулах, нервно вздрагивая. Чувственная рука с тонким рисунком вен тихо лежала поверх белого больничного одеяла.
«Бедный Шатци-ша!»
Гарри бесшумно поставил стакан на заменяющую полку космическую панель, осторожно поцеловал руку на одеяле, уселся в кресло и затих.
* * *
— О-о... Total verfickte! ⁴
Гарри подпрыгнул на стуле, растерянно моргая.
— Господи, я заснул, дурак! — он схватил за руку Северуса, взволнованно вглядываясь в его лицо. — Ты воды просил, Шатци!
— Разве? Я не просил, — Северус сжал в ответ пальцы Г. Дж., глядя в его глаза с плохо скрытой нежностью. — Liebster... — он вдруг недоуменно оглянулся по сторонам и нахмурился. — Дьявол! Опять эта чертова клиника! Эта проклятая комната!
— А что ты хотел, — сердито пробурчал Гарри. — Если с третьего этажа сигать...
