Я смотрю на него, на чашку, шарю глазами по кухне - ищу котелок со своим варевом. А ничего штучку я приготовил, это ж надо так, с одного запаха...
- Это зелье надо вылить, - велю сам себе.
- Я уже вылил, - усмехается он. - Кстати, зачем вы туда напихали столько всего? Хотели сварить панацею?
- Нет, не хотел.
- Тогда для чего?
- А чтоб никто не догадался, - честно отвечаю я.
И окончательно понимаю, что никакой это не бред. То есть, бред, конечно, Снейп в моём подвале, без мантии, в чёрных брюках и белой рубашке с закатанными рукавами, готовит чай. Почему-то у него влажные волосы, будто он только что из душа, с пряди, прикрывающей ухо, вот-вот капнет на рубашку, и конечно, тут же капает, расходится по тонкой ткани. Это такой вот бред, специальный. Реальный.
- Поттер, не уплывайте снова, вы и так проспали до полудня. Лучше пейте, - командует он.
- Как вы здесь оказались?
- Как ни странно, через камин.
- А... а вчера?
- Именно вчера. Не мог же я допустить, чтобы вы разнесли полгорода своим настроением, - сообщает Снейп. - Как вы себя чувствуете?
Как я себя чувствую... Как будто я вчера заснул, почти улёгшись на него всем телом, безнаказанно и нагло облапил свою, как мне казалось, галлюцинацию, а теперь понял, что это всё проделал с ним самим. Вот так я себя чувствую. Краской я сейчас заливаюсь, уткнувшись в чашку и боясь поднять глаза, вот как.
- Вчера вы были гораздо смелее, - в его голосе течёт-растекается лёгкая насмешка, такую я у него люблю, если бы я осмелился посмотреть, то и в глазах у Снейпа она была бы тоже.
- Вчера я думал, что брежу.
- Я уже говорил когда-то, Поттер, вы обычно бредите независимо от обстоятельств.
Он что, помнит, что говорил мне тогда в Мунго? Ну ладно я, у меня же копилка, там он всякий есть, и со словами, и без, даже несколько улыбок можно найти, я всегда могу вспомнить. А он? У него, что... тоже?
Смотрю.
Оказывается, насмешка даже и не в глазах, а прямо во всём лице, именно такая, как мне нравится, это страшная редкость - такое выражение лица у Снейпа. Это мне подарок такой ценный на день рождения, да? Спасибо, сэр.
Мы молчим так, наверное, лет сто по моему внутреннему времяисчислению, он в кои то веки даёт себя рассмотреть. Это я вчера говорил себе, что всё сгорело и ничего не ёкает? Ложь.
Мы молчим.
А наверху молчать не хотят.
- Гарри! Гарри! - зовут на разные голоса. Уже долго зовут, наверное.
Мне безразлично, чего им нужно. Я не хочу это выяснять. Я хочу смотреть. Но Снейпа вопли, видимо, раздражают.
- Сидите и пейте, в конце концов, иначе остынет и можно будет выбросить. Я сам взгляну, что там такое.
- Не надо, - прошу. - Пожалуйста!
Потому что у меня такое чувство, что он выйдет за эту дверь - и всё. Пью, не отрывая от него взгляда. Я бы и не пил, а совсем бы наоборот, но уйти я тоже боюсь.
- Как знаете, - пожимает он плечами. - Это же ваши друзья там дом обыскивают.
Какие друзья? Я никого не жду, хочу я сказать, и вспоминаю, что Гермиона присылала сову, спрашивала, не хочу ли я наконец-то опомниться и отметить свой день рождения вместе. Чтобы не сидел один, я тебя насквозь вижу, Гарри Поттер, писала она, закроешь камин и начнёшь рефлексировать. Молли не промолчала тогда о моём странном визите, следующим же вечером и Миона, и Рон были здесь, и ушли растерянными, и оставили в растерянности меня - я-то думал, что уже попрощался с ними, поэтому вечер вышел скомканным, совсем не таким, как раньше. Но Гермиона - девушка настойчивая, если уж выбрала кого-то в друзья, то будет спасать, пока не спасёт. И её сова улетела с ответом - почему бы и нет, Миона? Конечно, отметим. Мне тогда внезапно расхотелось закрыть камин и рефлексировать в свой девятнадцатый день рождения, хотя именно так я и собирался праздновать. Наверное, надоело делать то, чего от меня ждут.
Вот что бы мне тогда было прищемить пальцы и ничего не написать?
- Гарри, Гарри, с днём рожденья, Гарри! - орёт весело и дурашливо Рон, распахивая дверь в кухню. - Не говори мне, что тебя и здесь нет!
Меня здесь нет.
- Я здесь, Рон. Привет, Миона.
- Ээээ... профессор Снейп?! - это Рон.
Понимаю Рона - сам ещё не могу придти в себя от вида Снейпа без мантии у меня дома.
- Здравствуйте, профессор Снейп, - говорит Гермиона. - А мы к Гарри.
- Мисс Грейнджер. Мистер Уизли. Естественно, вы к... Поттеру, это же его дом.
- И у него сегодня выходной, - Рон выступает на шаг вперёд, словно сию секунду готов выдернуть меня из лап чудовища, аврорская выучка, не иначе. - И день рождения.
- Что ж вы, Поттер, сразу не сказали? - Снейп смотрит на меня и в то же время куда-то вдаль, совсем как в начале учебного года. - Празднуйте. Только постарайтесь не пить алкоголь, он даст нежелательную реакцию со вчерашним зельем.
И начинает озираться, наверное, в поисках мантии.
- Зельем? Гарри, ты заболел? - спрашивает Гермиона. Беспокоится, конечно.
А я не могу ответить. У меня оборвалось всё внутри, мне нечем разговаривать. Я испугался так, как не пугался никогда в жизни. Этих слов. Этого мягкого тона его. Взгляда мимо.
Если я сейчас промолчу, он и дальше будет вот так. Мимо.
И я говорю, глядя не на Гермиону, а на него, не отрываясь, надеюсь, он меня слышит там, где бродит сейчас со своими непонятными мыслями:
- Да, Миона. Я заболел. Извините, ребята, я помню, мы договаривались. Но давайте в другой раз. Ладно? Завтра. Или на следующих выходных. Да. На следующих точно. Я же выздоровею до следующих выходных, профессор?
Если он сейчас скажет - не прикидывайтесь, Поттер, веселитесь себе - и уйдёт, я не знаю, что я сделаю и кого я убью. Его - точно!
- Сомневаюсь, - говорит Снейп, теперь он смотрит именно на меня и в тёмных зрачках пляшут пикси.
Выдыхаю.
- Да ты что, Гарри! А подарки? Мы их там у камина оставили, мама пирог передала! А что у тебя болит? Если температуры нету, можно всё-таки посидеть немножко!
Энтузиазмом Рона можно зарядить половину артефактов магического мира.
- Мистер Уизли, если мистер Поттер плохо себя чувствует, вашу вечеринку необходимо отложить, - говорит Снейп.
- Да, мне стало хуже, - подтверждаю я, не сводя с него глаз.
Он стоит, сложил на груди руки, обнажённые предплечья с тёмными волосками переходят в узкие кисти, голова надменно поднята, гримаса на лице... невообразимая какая-то смесь издёвки и презрения, Рон такой всегда пугался.
Снейп защищал меня от Волдеморта и от Пожирателей, а теперь он стоит и защищает меня от моих настойчивых друзей. И, кажется, не хочет уходить.
Я совершенно неожиданно, неосознанно и невольно расплываюсь в идиотской улыбке.
Гермиона, кажется, оценила представление в полной мере. Но мне неважно, что она подумает.
- Так, понятно, - говорит Гермиона. - Рон, пойдём. Пойдём, говорю! Гарри... гм... лечись, пожалуйста. И про пирог не забудьте. Он там, в гостиной, вместе с подарками.
- Вас проводить? - интересуется Снейп невозмутимо.
- Нет, профессор, спасибо, - вежливо отвечает Гермиона, уцепив Рона за локоть. - Мы знаем, где камин.
- Спасибо, Миона, - говорю я.
- За что? - она уже тянет Рона к выходу, но оборачивается, ей интересно.
- За подарки. За пирог. За всё.
- Не за что, - говорит Гермиона, выталкивает Рона, смотрит на меня совершенно шальными глазами, бросает быстрый взгляд на Снейпа и сама скрывается за дверью. Дошло, наверное, окончательно.
Я подтягиваю ноги на диван, в руках всё ещё чашка, теперь уже точно остыло, но мне удобно разглядывать Снейпа поверх неё. И сегодня мой язык словно отвязался, поэтому я спрашиваю:
- Профессор Снейп... Пирог будете? У меня всё-таки день рождения... - и сам не верю в собственную наглость.
- Пирог? - он всё ещё стоит посреди кухни, будто не знает, куда ему прислониться, и смотрит на меня как на внезапно заговорившую рыбу. - Буду.
Вот теперь я точно рыба. На берегу.
- Ну тогда... тогда я принесу. И вообще...эээ... мне надо... - это я вспомнил, что таки надо, причём срочно. Но я ещё помню, я боялся уйти, чтобы он не исчез. И боюсь до сих пор. На то, чтобы пугаться чего-то другого, меня уже не хватает, и я выпаливаю: - А вы не уйдёте? А то я и дверь могу зачаровать!
Снейп хмыкает себе под нос и говорит:
- Иди уже. Чародей.
Я не иду. Я лечу.
Привыкшая к моему утреннему вялому умыванию ванная, наверное, удивилась бы, если бы могла.
Возвращаюсь отмытый, с тёплым, пахнущим ванилью пакетом в руках, и перед тем, как войти, глубоко вдыхаю, будто собираюсь нырнуть.
Снейп не ушёл. Он копается, конечно же, в пакетах с ингредиентами, словно у себя в лаборатории. Выдыхаю облегчённо .
Мне совершенно не хочется предлагать ему перебраться наверх, в столовую. Для праздника, состоящего из вишнёвого пирога, чая, заваренного Снейпом, и самого Снейпа, столовая не подходит. Он вроде бы не возражает, он вообще не любит официальных церемоний.
Пироги у Молли потрясающие, но есть я не могу. Могу только ковыряться в тарелке, отхлёбывать чай и исподтишка пялиться на Снейпа. Мысль, что я всё же мог бы съесть что-нибудь, взяв прямо ртом с его пальцев, прикусить слегка, слизнуть каплю сладкой вишнёвой начинки, медленно сползающую по шершавой подушечке - эта мысль простреливает тело от макушки до паха, но мне что - предложить ему есть руками? А сам Снейп не станет.
