С ума сходить, так всем вместе.
* * *
- Добрый вечер, сэр, - Гарри с некоторой опаской переступил порог кабинета Снейпа; воспоминания о прошлом внеучебном визите сюда заметно уменьшали его энтузиазм.
- Добрый вечер, Поттер, - перо, которым декан Слизерина проставлял отметки на чьих-то сочинениях, противно и громко царапнуло по пергаменту, и Гарри показалось, что Снейп нервничает не меньше него самого. - Сегодня Вы перебираете флобберчервей. Отделите пригодных к использованию от испортившихся. Защитные перчатки, надеюсь, с собой захватили?
- Э-э… нет, сэр. Я же не знал, что именно должен буду сделать.
Снейп досадливо бросил перо на стол и выдвинул ящик.
- Вот, возьмите, - старые перчатки из драконьей кожи шлёпнулись на стол. - Если они Вам малы, будете работать без перчаток.
Однако перчатки оказались Гарри точно впору, хотя тому же Снейпу не налезли бы ни при каком условии (у Гарри немедленно возник вопрос о том, на кой, в таком случае, хранить их в ящике стола; не проще ли приобрести нужного размера, а эти отправить в кладовку).
Чан с флобберчервями пах отвратительно, склизкие черви не выражали особенного желания делиться на пригодных и непригодных; Снейп позади раздражённо чиркал по сочинениям и нервно шелестел пергаментом, чем заставлял дёргаться Гарри, у которого и без того нервы были натянуты, как струны.
- Поттер, Вы скоро? - раздражённо поинтересовался Снейп; Гарри уронил только что отделённого червяка и стремительно обернулся.
- Нет, сэр… я разобрал только половину.
- Мне нужно уйти на некоторое время… надеюсь, теперь Вас можно оставлять в одиночестве в чужих кабинетах?
Гарри ошеломённо хватал ртом воздух, пока Снейп, окинув своего самого ненавистного ученика непонятным испытующим взглядом, твёрдо выходил из комнаты. Все мало-мальски остроумные и просто подходящие к ситуации реплики просто-напросто вылетели у Гарри из головы; «Это же надо быть таким… таким… наглым!?!»
Флобберчерви подверглись массированной атаке разозлённого Гарри, и за пятнадцать минут с ними было покончено. Ёмкость с пригодными для использования червями Гарри сердито плюхнул Снейпу на стол, втайне надеясь, что зельевар случайно испачкает рукав в червячной слизи; ёмкость с испорченными, по-хорошему, полагалось очистить заклинанием, но у Гарри не было ни малейшего желания колдовать лишний раз в сложившихся обстоятельствах. А если оставить всё, как есть, Снейп запросто может назначить ещё одну отработку, мотивируя это тем, что с первой Гарри не справился; отсюда следовало, что Гарри убил бы на идиотских червей ещё драгоценный час-полтора - и это с таким количеством домашних заданий, которое и Гермионе не снилось.
- Я закончил, сэр, - отрапортовал Гарри хмуро, когда Снейп вернулся в кабинет.
- Почему Вы не очистили это? - Снейп неожиданно брезгливо для человека, всю жизнь имевшего дело с зельями, ткнул пальцем в испорченных флобберчервей.
- Э-э… ждал, пока Вы оцените мою работу, сэр, - невинно предположил Гарри, надеясь, что его хилой окклюментивной защиты хватит, чтобы Снейп не залез к нему в голову, используя невербальную версию Legillimens.
- Прекрасно, Поттер, просто превосходно, - процедил Снейп недовольно. - В перебирании флобберчервей Вам нет равных, поверьте моему опыту. Я искренне восхищён. А теперь, если Вас не затруднит, очистите это и идите, куда Вам угодно.
- Спасибо за разрешение, сэр, - буркнул Гарри, берясь за палочку. И зелья с собой нет, как назло… и за день наколдовался по самое не хочу, ноги еле держат… - Evanesco!
Боль огненными иглами прошила Гарри насквозь, в каждой клетке, в каждой частичке; перед глазами затанцевали языки пламени, закружились вихрем, сливаясь в один большой костёр, на котором сгорал Гарри, словно жертва Инквизиции; огонь всё кружил, кружил, отдалялся, темнел, исчезал, и в конце концов Гарри обнаружил над собой встревоженные тёмные глаза и бледное лицо, обрамленное поглощающими свет прядями.
- Поттер, что с тобой?
- Устал, - пробормотал Гарри, чувствуя, как боль быстро уходит - должно быть, Снейп ухитрился влить в него, пока он был в отключке, какое-нибудь зелье для нервных подростков, падающих в обмороки. - Переутомился. Переучился. Всё в порядке.
- Поттер, если врёшь, потрудись делать это немного искусней, - раздражённо сказал Снейп, и Гарри вздрогнул, вспомнив, при каких обстоятельствах его декан в последний раз переходил на «ты».
- Видите, сэр? - Гарри поднял показавшуюся неимоверно тяжёлой правую руку. - Я не должен лгать. Я и не лгу.
- Почему ты не сказал в прошлом году, откуда эти шрамы? - в голосе Снейпа звучала горечь.
- А смысл? - устало спросил Гарри, прикрывая глаза - свет резал их. - Подумаешь, Режущее перо, запрещённое в школе… если уж Вы ухитрились благополучно забыть о том, что одноклассники меня насиловали и пытали, к чему обеременять Вас какими-то шрамами?
Гарри до сих пор поражало и немного даже ранило искреннее удивление Снейпа в тот момент. «Вы с ума сошли, Поттер? Кто Вас насиловал? Кто Вас пытал?»
- Одноклассники насиловали? - в замешательстве переспросил Снейп. «Ха, ты думал, что ли, что можешь запатентовать эту идею - трахнуть Поттера против его воли?» - Пытали? Кто?
- Снова-здорово, - Гарри вздохнул. - Профессор, я Вам всё это уже говорил в прошлом году. Честно говоря, мне лень повторять.
- Но я бы запомнил… - растерянно сказал Снейп, морща лоб. - Чёрт побери, Поттер, за кого ты меня держишь, если думаешь, что я могу оставить просто так изнасилование и пытки?!
- Слизерину не нужны скандалы, - процитировал Гарри кого-то из тех слизеринцев, что были на седьмом курсе, когда он сам - на первом. - Вы знали об этом на моём третьем курсе, но благополучно забыли на пятом… и сейчас тоже забыли… может, Вам записывать? А то я задолбался Вам рассказывать.
- Поттер, не дерзи! - рявкнул Снейп.
- Не буду, сэр, - Гарри судорожно сглотнул; прикосновение руки Снейпа, аккуратно поддерживавшей затылок Гарри, рождало не самые приятные ассоциации. - Я знаю, чем это чревато, сэр.
Снейп резко, словно Гарри оскорбил его в лучших чувствах, поднялся с пола и отошёл куда-то в сторону; Гарри, воспользовавшись моментом, поднялся на дрожащие, как желе, ноги, и поковылял к выходу, держась по стеночке - здравый смысл подсказывал, что безопаснее и комфортнее быть вдали от Снейпа; всё равно где, но подальше.
- Поттер, Вы куда?
- Мне надо, - пробормотал Гарри. - У меня эссе по Трансфигурации не начато, и три параграфа по ЗОТС не прочитаны…
- Плюньте Вы на эти параграфы, - щедро сказал Снейп, и Гарри, утеряв от изумления равновесие, стукнулся лбом о стену. - Хм, это не означает, что Вы должны выбивать из себя последние мозги!.. Вот, выпейте.
Гарри принял стакан с зельем и выпил медленно, определяя, из чего оно было сварено. «Общеукрепляющее, обезболивающее - очень сильные, сильнее моего самопала… бодрящее и успокаивающее… со снотворным эффектом, который подействует через двадцать минут… мать твою, а Трансфигурация?! МакГонагалл меня расчленит…»
- Объясните мне, пожалуйста, Поттер, - Снейп забрал пустой стакан и поставил рядом со злосчастной ёмкостью из-под испорченных флобберчервей, - что Вы имеете в виду? Что за… изнасилования? Что за пытки?
Гарри покачал головой. Может быть, Снейп неудачно упал с лестницы и теперь страдает провалами в памяти? Слишком уж искренне говорит для издевательств…
- Сэр, я действительно рассказывал Вам в прошлом году. Вы были искренне возмущены и несколько подавлены этой информацией, насколько я помню. Потом я ушёл. Что сделали Вы, не знаю, но уже на следующем занятии окклюменцией Вы не упомянули об этом ни словом. Спокойной ночи, сэр.
- Постойте, Поттер!..
Гарри хлопнул дверью и сжал янтарного феникса.
А эссе можно написать с утра, если плюнуть на завтрак… а если времени не хватит, то и на обед плюнуть, невелика потеря.
Глава 7.
Но нет спасения тому, кого любят без взаимности,
ибо над чужой страстью ты уже не властен и,
когда хотят тебя самого, твоя воля становится бессильной.
Стефан Цвейг, «Нетерпение сердца».
Зима, казалось, началась уже в конце сентября, не дожидаясь, пока календарь отобразит какую-нибудь более подходящую дату; дождь, ветер и мокрый снег - вот что ждало всякого, решившегося не в добрый час высунуть нос из замка. Гарри предпочитал не выходить за пределы Хогвартса кроме как на Гербологию и Уход - холод был непереносим для огня, текшего по жилам Гарри, и последний с тоской думал о декабре и январе. Хотя после порции обезболивающего всегда становилось почти всё равно; уходила боль, уходили всяческого рода нравственные терзания, становилось уютно и спокойно, можно было сосредоточиться на бесконечных эссе, переводах и дополнительной литературе - и не думать, не думать о том, как равнодушно проходит мимо Блейз, как подозрительно молчание близнецов… наконец, о том, каким нервным и измученным выглядит Снейп. Один глоток - и Гарри не вспоминал больше о том, что умирает, о том, что каждый взмах палочки подталкивает его к смерти, о том, что время уходит - уходит безвозвратно; как оно, впрочем, делало и тогда, когда ценить его не было особых причин.
